Чума в Бедрограде
Шрифт:
Если бы личный опыт не говорил обратного, Дима, как и многие, даже тоже верил бы, что и не очень телесный.
— Габриэль Евгеньевич прятал в ворохе древнего снобского чтива документы, подтверждающие его британское гражданство? А теперь решил-таки ими воспользоваться, и больше мы его никогда не увидим? — свершил Гуанако Падение Хуя путём приложения ножной физической силы к неустойчивой стопке журналов — и тем самым обломав возможность свершить оное Диме.
Хоть складывай обратно и рушь ещё раз собственноножно, стопка-то была что только не по пояс.
— Насколько мне известно, нет, — отверг ещё один весьма вероятный вариант развития событий Дима, — потому
Но и тем, например, что они — оба-два — по всем окрестным любителям (главный из которых сейчас пристально рассматривал прочие лежащие на столе бумажки и содержимое ящиков, в верхнем из которых обнаружил-таки вполне нетронутые документы Габриэля Евгеньевича) славятся как местечковые кассахи, хотя ни один из них собственно кассахом и не является.
С Габриэлем Евгеньевичем всё относительно понятно: Габриэль Евгеньевич — сын женщины, и мать его — британка, так что генетически он полубританец-полукассах, откуда и сочетание чёрных-чёрных волос с голубыми глазами. Юридически, разумеется, во Всероссийском Соседстве кассахов нет, и вообще он Гаврила Онега, простой росский парень с Пинеги, какие могут быть сомнения.
Дима — человек более весёленький, поэтому и ситуация у него более весёленькая.
Плато Кассэх, как известно, является частью Объединённой Британии-Кассахии, территориально при этом располагаясь в средней полосе Всероссийского Соседства. Анклав, короче. И не просто анклав, а особенный — отличающийся, например, удивительно стабильным приростом населения. Безо всяких алхимических печей — у них там, на плато, полный разврат и естественное деторождение.
Вот и выходит, что население паталогически некуда девать, ибо анклав ещё и очень-очень маленький.
В принципе, новорожденных кассахов вполне можно было бы увозить на Британский остров — с частью так и делают, только британцев почему-то не очень увлекает идея тащить к себе безродных младенцев через всё Всероссийское Соседство, которое с довольным видом дерёт за эти забавы налоги в тройном размере.
(Вообще говоря, им стоило бы попробовать контрабандные методы — ну там по ящикам детей распихивать, под вагонными койками провозить, дети же, в отличие от травы, даже не пахнут особо. По крайней мере, первые несколько дней.)
С другой стороны, не всегда же Плато Кассэх было анклавом, до начала тридцатых — просто ещё одной необычной частью Всероссийского Соседства. И у необычной части после отделения сохранились с Соседством необычные дипломатические отношения, эдакое тайное джентльменское соглашение, про которое все делают вид, что его нет: плато спускает в Соседство своих младенцев, Соседство взамен их принимает и как-то устраивает им жизнь, ну и в целом ведёт себя по-человечески.
Генетика — область сложная и малоизученная, с законами фенотипического наследования поди ещё разберись. Ну был дедушка блондин, был батюшка блондин, а сынок уродился брюнет — мало ли. Алхимические печи, производящие население Всероссийского Соседства, работают по принципам, оному населению (по крайней мере, лично Диме, что лишний раз намекает на то, что кто-то тут ни в одном глазу не врач) неизвестным, это артефакт иных цивилизаций, честно спизженный когда-то Революционным Комитетом всё из той же Британии.
Ввиду чего так чрезвычайно просто
Разумеется, у любого нормального человека (особенно поклонника логического мышления) это не может не вызвать вопроса, связаны ли все остальные дети Всероссийского Соседства со своими отцами хоть как-нибудь, или наёбывают совсем на каждом углу.
Поэтому кассахов во Всероссийском Соседстве нет — а следовательно, нет и вопросов.
Зато у Медицинской гэбни самый высокий уровень доступа из всех гэбен страны.
Бюро Патентов не в счёт.
Вся эта лирическая предыстория была вот к чему: во Всероссийском Соседстве кассахов нет, но на самом деле они есть.
И некоторые из них могут об этом совершенно случайно догадаться. Как и поступил Димин батюшка, когда ему было — ебись налево — пятнадцать лет.
(Наследственные ум и сообразительность не пропьёшь, сам Дима вон в пятнадцать лет сбежал из отряда за два месяца до выпуска.)
Догадался, кстати, из-за стереотипного такого сбоя системы: юридический батюшка Диминого батюшки, некто Смирнов, неудачно помер, когда того только-только выдали на руки; Димин батюшка случайно по одним бумагам получил фамилию Смирнова, а по другим — вымышленную, сирот же тоже как-то называют. В третьих бумагах вообще одно с другим объединили, так что вышел Кирилл Смирнов-Задунайский.
По окончании отряда Кирилл Смирнов-Задунайский задумался о своём будущем, пошёл по инстанциям (то есть к Пинежской Ыздной гэбне — все дороги этого мира ведут на Пинегу, по крайней мере, кассахов точно ведут), обнаружил, что отец у него то есть, то нет, и возмутился (потому что вместе с отцом то отсутствовали, то присутствовали наследные коровы). Достаточно успешно возмутился, чтобы инстанции прищучились и покорно устроили Кириллу Смирнову-Задунайскому хорошую жизнь и страстно желанную управляющую должность на каком-то заводе в пятнадцатилетнем возрасте, приписав ему в документах лет пять.
Только сквозь слёзы и плач (посылать пятнадцатилетнее дитя без намёков на опыт работы и столицы в голове руководить сборкой карданных валов!) попросили хоть как-нибудь изобразить солидность и двадцатилетний возраст.
Завести себе ребёнка, например.
По закону можно только с семнадцати, так что вот все и поверят, что Кирилл Смирнов-Задунайский уже совсем взрослый дядька, а борода у него просто так не растёт, болел в детстве.
Так, собственно, и появился Дима. И ничего ему не «не повезло», он даже видел батюшку целых раза полтора — пока тот не сообразил, что для солидности необходимо наличие сына, а не наличие с сыном каких-то там взаимоотношений.
И не погиб в итоге на производстве (очевидцы клянутся — и Дима склонен им верить — что действительно совершенно случайно).
Всё это не имеет никакого отношения к истаиванию в неизвестном направлении Максима с Габриэлем Евгеньевичем (ага, они всё ещё отсутствовали в квартире), но поимело кучу интересных последствий для Димы лично.
Например: юридически он не просто не кассах, он даже не сын кассаха, он сын уважаемого специалиста с Пинеги, молодого и блестящего, трагически погибшего, когда оному сыну было пять лет.