Чумные
Шрифт:
С этого момента, Ванесса, начинаются события, которые вы не могли увидеть, так как были на другом конце света. Дворец обороняла армия. Почти полностью распущенная и запущенная, простите за каламбур. Недостаток финансирования и кадров привел ее в негодность. Попытка переворота увенчалась успехом. Король и вся правящая знать, жившая во дворце, были убиты, правительство пало. Церковь пришла к власти, но остатки армии, верной Короне, покинули свои гарнизоны и скрылись в лесах на севере и на востоке. А те толпы, которые переворот вершили, рассеялись быстрее утреннего тумана. На практике престол остался голым, без наследника и без защиты. Стоит ли говорить, что Церковь не смогла ни удержать, ни укрепить свою власть. Нет, ушедшие в леса гарнизоны не контратаковали, они были наголову разбиты еще прошлым днем, у них не было централизованного
В каждом княжестве все производство, все мануфактуры и кузницы работали на войну, на деньги из своей казны каждый самозваный владыка Десилона нанимал солдат из армий других близлежащих стран. Появилось народное ополчение, в каждом княжестве - свое. Кое-где - даже добровольное, многие шли в наемники ради наживы. Без шаек бандитов тоже не обошлось. Параллельно с этим начались массовые погромы, грабежи, саботажи и пожары на стратегических производствах. Можно назвать это гражданской войной всех против всех с интервенцией со стороны восточных и западных стран. На деле очень быстро выстроилась схема: было ясно, кто с кем заключил союз и кто с кем ведет войну. Но именно гражданскую войну это напоминало больше всего. Десилон пришел в упадок и был на грани катастрофы. Спасение пришло оттуда, откуда его никто не ожидал.
Те знатные семьи и роды, что были не у государственных дел до бунта, в один момент стали самыми знатными и влиятельными. По вполне понятным причинам: предыдущие были уничтожены Церковью, и они остались последними из тех, что каким-то образом имели в родстве бывших правителей страны. Однако их неожиданная первостепенность и значимость была лишь формальной, никто всерьез не расценивал дальних и нищих родственников прошлых монархов как угрозу и претендентов на власть. И тогда, два с половиной года спустя после начала всеобщей анархии, появился Болеслав Дьявол. Брат Гвемара Забытого, ранее считавшийся убитым. Он повел за собой остатки Королевской армии, которая быстро признала его законным правителем. Его поддержали несколько князей, прозревших от творившегося вокруг них кошмара, теперь самых мирных и разумных сторонников единого государства с сильной централизованной властью. И множество простых людей, но в основном - семьи, которые раньше были не у дел. Болеслав пообещал им власть после успешного проведения контрреволюции, и, заручившись их поддержкой и кое-какими деньгами, начал вторую революцию. Решающую роль в военном плане сыграли князья и Королевская армия. И, разумеется, стратегия Болеслава. Он ударил в первую очередь по слабозащищенным районам, рядом с которыми не было вражеских войск, и в которых что-то осталось после многочисленных рейдов иных войск: леса, мануфактуры, люди, хлеба и скот. Постепенно армия становилась больше, в нее добровольно шли крестьяне, уставшие от войны и лютой ненавистью ненавидевших воюющих князей. Прогнали наемников и незаконных наместников со своих территорий, через недолгое время вошли в стратегически важные города. За прошедшие полгода Болеслав Дьявол пережил семь покушений, одно из которых дало ему прозвище "Щитобород". Убийца попытался перерезать горло королю, но клинок, как говорят свидетели, сломался о его бороду, и король придушил убийцу прямо там. На тот момент больше половины государства находилось под полным контролем своего правителя, если не считать княжеств на востоке. И в тот момент оказалось, что оставшиеся недружественные княжества неспособны обороняться в случае наступления сил Болеслава.
Почти все их производство оказалось разрушено, люди устали от
После трех лет раздора Десилон снова стал единым. Болеслав Щитобород занялся вербовкой сторонников, восстановлением доброго имени тех, кто не сражался против него, или был опозорен Церковью и старыми князьями, или вынужден был скрываться. В том числе и ваш отец, Ванесса. Тут и пригодились ранее не влиятельные семьи. Они стали новой правящей элитой и искренне присягнули королю в верности. Что неудивительно после такого быстрого подъема из нищеты к вершине власти. Это была только первая стадия укрепления позиции Болеслава. Последующие четыре года шла вторая стадия: "чистки", массовые репрессии и ссылки. В основном это коснулось Церкви и тех, кто подрывал спокойствие государства и власть монарха финансовыми махинациями, браконьерством, денежными спекуляциями и прочей преступной деятельностью. Болеслав восстановил престиж институтов, связанных с медициной, образованием и защитой государства: больницы, лазареты, школы и университет, регулярная армия, Орден Деи и городская стража. И сделал все то, что планировал сделать Гвемар Забытый.
После восстановления производства и всего, что было разрушено в ходе войны, начался небывалый подъем за счет торговли меду городами и с другими странами, развития науки и производства, сельского хозяйства, государственных мануфактур и ремесленных домов. А также, в последнее время, завоевание новых земель и расширение границ Десилона. Как раз с началом нового похода на восток я отплыл на Зеленый берег. Больше ничем порадовать вас не могу, так как прошел всего месяц для свершения достойных упоминания событий, и я слишком несведущ в магии, чтобы получать новости мгновенно с другого кона света.
После того, как Филипп умолк, Ванесса еще несколько минут собирала аппарат молча, обдумывая все услышанное. Она впервые увидела бунт не как отдельное событие, а как часть всего того кошмара, что творился в Десилоне. Она думала над каждым эпизодом, и в ее голове все четче вырисовывалась картина державы, в которую превратилось ранее упадочное государство. Потом в ее голове родилась догадка.
– Скажите, Филипп, раз казну инвестирую в науку и медицину... Получается, в университете самое лучшее образование в Десилоне?
– Я бы сказал, во всем известном мире. Он единственный в Десилоне, но планируется постройка еще двух в отдельных городах, достаточно крупных, чтобы набрать студентов. В нем много факультетов с самыми разными направлениями, там преподают все известные науки, в том числе спагирию и алхимию. Более того, там есть еще несколько закрытых факультетов, куда не берут кого попало. Студентов отбирают по критериям и зачисляют туда автоматически, если он им соответствует, что случается очень редко. И никто никогда не отказывается.
– А что за факультеты?
– Этого я не знаю. Ходят слухи о магии и каких-то тайных искусствах.
– Больше верьте слухам, Филипп. Может, возьмут на ту закрытую кафедру.
– Очень смешно. Я не верю в магию, слишком долго я живу и слишком хорошее образование имею, чтобы грезить детскими сказками. Однако эти слухи только поднимают престиж университета, равно как и особые закрытые факультеты.
– А насчет этикета... Не будете пороть меня за острый язык?
– Нет. И за излишнюю гордость тоже.
– Могу я узнать, почему? Вы меня так тогда отшили, когда мы шли к "Гордому".
– Во-первых, вы моя подопечная, и я решил дать вам небольшую поблажку. Во-вторых, меня не нервируют редкие колкости и язвительности, они даже скрашивают мое существование: приятно видеть в других ум и самоиронию, критичность к окружающим; частичку себя, наконец, пусть даже не самую милую. Меня нервирует одно: когда развязность, сарказм и цинизм льются из рта говорящего, как, извините, дерьмо из говностока. В-третьих, это место так же дурно на меня влияет, как и на вас. Постоянно хочется выругаться словом покрепче.