Чужак в чужой стране

Хайнлайн Роберт Энсон

Размышляя о своем новом брате, «женщине», он ощущал незнакомый трепет. Ему вспомнилось, как он впервые присутствовал при «уходе». И он почувствовал себя счастливым, сам не зная, почему.

Смиту не терпелось, чтобы пришел его брат, доктор Махмуд. Так много нужно грокнуть — и так мало данных!

Остаток дежурства прошел как в тумане. Лицо Человека с Марса стояло у Джилл перед глазами, когда она пыталась осмыслить все,

что тот ей наговорил. Нет, он вовсе не сумасшедший — ей приходилось дежурить в психиатрическом отделении, и она была уверена, что ничего не нормального в его замечаниях нет. «Невинный» — нет, не подходит. Выражение лица и впрямь, как у невинного младенца, но глаза? Что же он за человек?

Когда-то Джилл работала в католической больнице, и внезапно лицо Смита представилось ей в обрамлении монашеского чепца… да нет, ничего женственного в нем нет.

Она как раз переодевалась, чтобы выйти на улицу, когда в дверь заглянула другая медсестра:

— Телефон, Джилл.

Джилл включила звук без изображения, продолжая одеваться.

— Флоренс Найтингейл? — спросил баритон.

— Она самая. Ты, Бен?

— Верный защитник свободы информации — собственной персоной. Малышка, ты свободна?

— Что у тебя на уме?

— Купить тебе бифштекс, напоить вином и задать вопрос.

— Отвечаю: нет.

— Другой вопрос.

— Как, у тебя есть другой? Ну что ж, валяй.

— Позднее, сначала попытаюсь улестить тебя.

— Настоящий бифштекс, не синтетика? — Джилл продолжала натягивать юбку.

— Гарантирую. Воткнешь вилку, и он замычит.

— Ты, должно быть, отнесешь его на счет деловых издержек?

— Не имеет значения — и неблагородно с твоей стороны. Ну так как?

— Уговорил.

— Тогда на крыше медцентра, через десять минут.

Она сняла костюм, который только что надела, повесила его в шкафчик и вынула платье, припасенное там на всякий непредвиденный случай. Скромное, в меру прозрачное, с небольшими накладками на лифе и на турнюре: они помогали создать такой эффект, словно на ней вовсе ничего нет. Полюбовавшись собой, Джилл взвилась по турботоннелю на крышу.

Оглядывая крышу в поисках Бена Кэкстона, она почувствовала, как дежурный тронул ее за локоть:

— Мисс Бордмен, вас ждет машина, вот тот «тэлбот».

— Спасибо, Джек.

Она увидела такси с приоткрытой дверцей и готовое отчалить. Взобравшись внутрь, Джилл собралась съязвить — и тут увидела, что Бена внутри нет. Такси-автомат! Двери закрылись, машина взлетела и понеслась к Потомаку. По пути такси приостановилось над Александрией, в него сел Кэкстон, и они полетели дальше. Джилл оглядела его с ног до головы.

— Ох, какие мы важные! С каких это пор ты посылаешь робота за своими дамами?

Похлопав ее по колену, Бен вежливо отпарировал:

— Есть на то причины, милая, я не хотел, чтобы меня видели рядом с тобой.

— Вот как!

— И будет лучше, если тебя не увидят со мною. Не кипятись, так нужно:

— Г-м-м-м… ну и кто из нас прокаженный?

— Оба. Джилл, я газетчик.

— А я то подумала, что ты сменил профессию.

— Ну, а ты — медсестра в госпитале, где держат Человека с Марса.

— И что же, мне из-за этого нельзя встречаться с твоей матерью?

— Тебе что, нужен переводчик, Джилл? Здесь больше тысячи репортеров, пресс-агенты, охотники за новостями, поденщики — в общем, после приземления «Чемпиона» сбежалось все стадо. Каждый из них пытался взять интервью у Человека с Марса — и никому еще этого не удалось. Ну, а ты как думаешь, было бы умно появиться вдвоем возле госпиталя?

— А что? Я-то не Человек с Марса.

Он окинул ее взглядом:

— Да уж. Но ты должна снести меня с ним. Вот почему я не прилетел за тобой в госпиталь.

— Чего? Бен, да ты перегрелся на солнце! Там полно морских пехотинцев.

— Вот именно, давай-ка все обсудим…

— Нечего обсуждать.

— …но попозже. А сначала поедим.

— Первая разумная мысль. А что, можно отправиться в «Новый Мейфлауэр»? Признайся, ты же сам ни за что не платишь, так?

Кэкстон нахмурился:

— Джилл, я не рискну остановиться ближе Луисвилля, на этой колымаге мы будем добираться туда часа два. Может, пообедаем у меня?

— «Сказал Паук Мухе». Бен, я слишком утомилась, чтобы спорить или бороться.

— Да никто тебя и не просит — крест на пузе, и чтоб я сдох.

— Еще хуже, если мне уже ничего не грозит, значит, я старею. Ладно уж, поедем.

Кэкстон поколдовал над кнопками. Все это время такси крутилось на месте, ожидая дальнейших указаний, теперь же они полетели в отель, где жил Бен. Набрав номер, он спросил:

— Джилл, конфетка, сколько тебе нужно времени, чтобы выпить от души? Я распоряжусь, чтобы жаркое было наготове.

Джилл немного подумала.

— Бен, в твоей мышеловке есть кухня?

— В общем, да. Могу зажарить бифштекс на гриле.

— Я сама приготовлю. Дай-ка телефон. — Она сделала заказ, прервавшись лишь затем, чтобы спросить Бена, любит ли он цикорий.

Такси приземлилось на крыше, они вылезли и направились вниз, в номер Бена. Старомодная квартирка, единственная роскошь — ковер из живой травы в гостиной. Джилл сняла туфли, шагнула босиком, пошевелила пальцами, чувствуя прохладу зеленых стебельков. Вздохнула:

— Ох, просто чудо. С тех пор, как пошла в медсестры, постоянно ноют пятки.