Чужая — я
Шрифт:
— Не за что, — ровно отвечает Норт.
Мысленно послав этого парня по небезызвестным адресам, я плюхаюсь обратно на стул и перевожу взгляд на официантку.
— Ты распугиваешь посетителей, Александра! — ругает девушку менеджер, но та совсем не боится: улыбается во все тридцать два зуба и только и ждет, чтобы подойти ко мне вновь. Несмотря на злость на Норта, не скрывая любопытства, рассматриваю девушку в ответ. — Иди и прими заказ. И без глупостей! А то оштрафую.
На Александру, впрочем, угроза не действует. По привычке виляя бедрами, она подходит к нашему столику.
— Тихо и быстро говори, как ты, — заговорщически шепчет она.
— В порядке, — отвечаю я кратко полушепотом — не вдаваться же в подробности.
— Мне двойной эспрессо, — говорит Норт, отводя внимание. — Тиффани? Твоя очередь.
Александра улыбается шире. А я делаю вид, что изучаю меню, чтобы не подставлять дружелюбную девушку.
— Кто этот красавчик?
Я вздрагиваю. Конечно же, Фейрстахи красавчики, но сама бы я никогда не сказала вслух ничего подобного. Ни-ког-да. Я на этот счет даже с самой собой не откровенна. Красавчики или нет — непонятно, который из двоих (ответ «оба» тоже принимается во внимание) ответственен за мою трагедию.
Но сейчас лгать себе не выходит. И я медленно поднимаю взгляд на Норта, попутно оценивая то, что вижу. На его запястье красуются массивные серебристые часы — явно не дешевка. Он одет в черный тонкий джемпер с v-образной горловиной, который исключительно удачно сидит на фигуре, из-под джемпера выглядывает ворот черной плотной рубашки из матовой ткани. На ком-то такой наряд покажется скучным, но в случае Норта он лишь привлекает внимание к самой запоминающейся черте его внешности: неожиданно светлым глазам на фоне темных волос и смуглой кожи. Да, он чертовски хорош в черном. Ладно, он вообще чертовски хорош.
И он мне подмигивает, за что я тут же даю себе мысленный подзатыльник.
— Это Н-Норт, — представляю его с неожиданной запинкой и тут же увожу разговор подальше. — Александра, пожалуйста, не пугайся, но я почти ничего не помню. В смысле, я не помню ни это кафе, ни тебя, ни некую Айрис. — Она растерянно хлопает глазами, улыбка увядает. — Но я бы очень хотела поговорить с каждым из вас. Вы с ребятами сможете найти немного времени?
На лице девушки появляется растерянность пополам с жалостью, но отвечает она по-прежнему:
— Конечно. И, раз уж ты не помнишь, что нужно заказывать, я принесу тебе лучшее из меню. Красавчику тоже.
Состроив в сторону Норта кокетливую гримаску, она легко и непринужденно скользит обратно в кухню, а «красавчик» потирает нос, явно скрывая улыбку. Справившись с желанием залезть под стол, я отбрасываю назад волосы.
— Должно быть, славное вышло шоу, — шиплю я на него, чувствуя себя удивительно глупо.
— Неплохое, — признает Норт. И я прекрасно понимаю, которая из его частей доставила режиссеру наибольшее удовольствие. — Столик освободился.
— Эй, мы уже сделали заказ. Нельзя просто взять и поменять столик, не предупредив официанта.
— Полагаешь, Александра потеряет нас в толпе?
С этими словами он выскальзывает из-за стола и, не дожидаясь меня, усаживается на едва освободившийся диванчик, ничуть не смущаясь еще не убранной посуды. Вздохнув, я направляюсь туда же.
— А теперь ты расскажешь мне, откуда знаешь, где я работала, — говорю, не веря в успех ни на йоту.
— Не ты одна любишь хорошую драку. Я тоже предпочитаю знать о сопернике как можно больше.
— Ни слова правды, Норт?
— Ты же думаешь, что я сбросил тебя с крыши. И все удивляешься?
— Да уж, какая я странная, ведь ты ничуть не поддерживаешь эту мою «иллюзию»! Для чего еще было заставлять меня вспомнить фрагмент, как ты удерживал меня на самом краю?
Разумеется, у моего визави на этот счет собственное мнение, отличное от моего.
— Ключевое слово: удерживал.
— Точно. А когда решил отпустить руки?
— В ночь твоего падения, конечно, — отвечает он, глядя на меня в упор.
Его слова вовсе не кажутся шуткой. Я только силой воли подавляю дрожь.
— Это метафора или мне включить диктофон?
— А как вышло, что ты еще этого не сделала? После угроз в сторону Мэри я ожидал именно такого шага.
— Так у нас ничего не выйдет.
— Само собой. У нас просто не может ничего выйти, пока ты с моим братом.
— Что? — я растерянно хлопаю глазами.
Фраза ставит меня в тупик.
— Послушай меня внимательно, Тиффани, — сжаливается Норт и со вздохом подается вперед. — Стефан втянул тебя в какое-то дерьмо. Я понятия не имею, что это было, но разрулилось все так, что ты в смертельной опасности, а он в шоколаде. Как человек, который неплохо знает собственного брата, уверяю тебя: со Стефана как с гуся вода. Может, если бы ты не врала так часто и отчаянно, я бы мог тебе помочь хоть чем-то, но я правда ни хрена не знаю. То есть у тебя два варианта: дожать Стефана или все вспомнить самой, пока не стало слишком поздно.
Оглядев меня коротким и цепким взглядом, он хмурит брови и спрашивает:
— Я только что заставил тебя вспомнить эпизод на крыше, и он, судя по всему, не потащил за собой цепочку остальных воспоминаний. Как думаешь, какова вероятность, что ты бы вспомнила то, как я тебя держал, и не вспомнила, как сбросил?
В его словах, как всегда, прослеживается какая-то дикая, беспощадная логика. Но на пять процентов сказанного девяносто пять сокрытого. Он сыплет тезисами, не приводя доказательств, а мне этого мало.
Я ужасно ошибалась, полагая, что мне будет достаточно фактов без эмоций. Что мне будет достаточно узнать, не вспомнив. Например, в данный момент я ничегошеньки не понимаю.
— Кто ты, Норт? — наклоняюсь к нему в ответ. — Каково твое место в этой игре на выживание? Ты сюда пришел не лекции со мной разбирать. Возможно, ты и в драку с братом ввязался неспроста. Но пока я вижу одно: попытки заставить меня подозревать Стефана.
— И что тебя удивляет, если ты руководствуешься простейшей логикой: в твоем падении виноват либо он, либо я. Лестно, что твой мир сужен до нас двоих, но если мои шансы на невиновность действительно только пятьдесят процентов, то пусть отдувается брат.