Чужие камни Ноккельбора
Шрифт:
Часть домов сгорела во время нападения, однако многим избам повезло. Они оказались целыми, разве что плесенью стены покрыло и мхом дощатый пол зарос. Пустые и мертвые стояли дома, подставляя дождику обгорелые стены-бока. На крышах беззаботно прорастали деревца да целые кустарники.
Альвы, вдоволь наохотившись на людей, вернулись в свои далекие земли, и теперь лишь лесное зверье да голод угрожали Векше. Подумав об этом, мальчик повеселел. «Ничего, поесть раздобуду, а от зверья отобьюсь или спрячусь. Главное, что нелюдь про меня не ведает».
А вот что ему дальше делать? Векша не знал. Понимал только, что предстоит впереди долгая дорога через Черный лес. «Авось что-нибудь придумаю» – отмахнулся Векша от сомнений, словно от назойливой
Небогатым народом были рядовичи. Водилось когда-то и у них золотишко. Читали и ценили доставшиеся от предков книги. Но потом все ушло. Отдали свергам на торжищах за железо и ткани. Ничего не осталось, и только старики что-то изредка вспоминали да молодым рассказывали.
Самое ценное Векша извлек из-за пазухи под конец. Это был небольшой кошель с родовой вышивкой, который достал он из подпола в доме дяди Вторака. Тщательно искал мальчик монеты по домам своих соседей и родичей, но улов был совсем малый. Несколько медных сверговых грошиков да одна древняя серебряная гривна уличей, найденная среди развалин избы старейшины Премысла. Именно ее Векша и извлек из кошеля и положил на стол.
Подросток долго рассматривал ее, положив голову на руки. От стола пахло старой ссохшейся древесиной. Векша ни о чем особенном не думал, вглядываясь в изображение конного витязя, выгравированного на лицевой стороне монеты. Воин выглядел грозно: могучая фигура на вздыбленном коне заносила меч. Многие сотни лет назад чеканили рядовичи свои золотые и серебряные монеты. Была могучей человеческая раса, торговавшая и воевавшая со своими соседями – свергами и уруками. Жили в крепких каменных городах, плавали на огромных ладьях, а ремеслом и искусством славились по всему Уделу. Из тех великих времен пришла эта монета. И только она от них и осталась. Сгинуло все и по рукам нелюдей разошлось.
Замечтавшийся Векша представил себя витязем из древности. Вот он на гнедом коне, в броне и шлеме несется во главе верной дружины на разбегающихся в ужасе каменноликих. Ррраз… и сносит голову ближайшему врагу. Катается по земле ненавистный остроухий нелюдь, поливая землю из уродливой раны струями грязной своей крови. Врывается Векша в неприятельский стан, рубя направо и налево, не жалея никого, и особенно – распрекрасных каменноликих дев. «Да, бабы у них – те еще… Как та, что с крыши стрелы в нас пуляла» – мрачно подумал Векша. Кулаки его непроизвольно сжались. Мечты – мечтами, да только где дружину взять? Не из кого: нет ни мужей, ни дев, ни старых, ни малых. Никого. Он один остался.
Предстоящая дорога занимала все мысли Векши. Мальчик знал, что еды в мертвой деревне нет и не сыскать; на кущихином меде и диких ягодах ему не протянуть. На дворе стояло лето («Что за месяц? До осени долго ли?»), и до первых холодов была целая вечность, но было ясно, что одному ему придется туго. Векша умел находить в лесу ягоды, грибы да коренья, но питаться этим долго было нельзя. Рыбу ловить? Силки на зайцев ставить? Нет, на зиму запасов он не соберет. Правильно сказала Могильная Хозяйка – надо ему из леса уходить. Здесь он не выживет.
Почесал в затылке Векша и стал вспоминать, что о дальних землях он знает.
Земли каменноликих. Вот уж куда точно не стоило соваться. Лежащие
Страна Уруков. Легендарные и свирепые нелюди населяли развалины древних городов на Юге от Великой Равнины. Полузвери, меньшие из которых, по слухам, были ростом в сажень. Дед рассказывал, что обделили боги уруков умом, однако силой померяться с ними в Уделе было некому. К урукам вела дорога любого, кто желал захватить новое или отвоевать старое, ибо жили они наемничеством, а сеяли и пахали для них рабы. Говорили, что жадные сверги нередко предпочитали нанимать их для охраны своих богатств или отправлять в походы против соседей. А в древности словенские князья и сами не брезговали пользовать звероподобников в племенных междоусобицах. И тогда приходили к стенам городов тысячи рычащих тварей, закованных в грубые железные латы. Пробивали ворота огромными таранами, и горе приходило к тем осажденным, кто не успевал сбежать. Маленьким Векша любил истории о воинах-уруках. Вместе с другими детьми вечерами слушал он повести о злобе и силе этих существ. Одно то, что жрали трупы врагов, чего стоило… Векша содрогнулся. Нет, в земли этих нелюдей ему хода тоже нет. Еще повезет, если попадет в рабство. А не повезет, так сожрут и косточек не оставят. Даже помыслить о дороге туда было страшно.
Оставались вольные города свергов. Жадные, расчетливые, склонные к предательству, но при этом богатые и знающие толк в ремеслах и рудном деле. Малорослые плечистые бородачи – любители выпивки и золота, ведущие свои родовые колена от древних жителей подгорных поселений Большой Западной гряды. Теперь же процветающие на Великой Равнине, принадлежавшей когда-то человеческому роду. В тех самых городах, которые построили столетия назад предки Векши.
Теснимые каменноликими, человеческие племена отступали все дальше и дальше на восток, в леса, теряя свои города и селения, оставляя за собой развалины и выжженные поля. А в их опустевшие города неспеша вселялись гномы, заново обустраивая и обживая обезлюдевшие места. И вот снова пылали городские жаровни, стучали молоты, шум заполнял вновь ожившие улицы. Но уже не люди, а сверги продолжали в них свой род. Исполняя свое соглашение с альвами и получая от них награду за предательство. Векша сплюнул, подражая своему покойному дяде. Так становились людские города Ключень, Бугрень и Деренов гномьими Ноккельбором, Иренгардом и Тренбором. А в древней и легендарной столице словенских родов Лабуже, что именовался теперь Канверлодом, заседал сверговый совет, что разбирал споры между гномьими племенами. «Горные и равнинные сверги вошли в силу на костях мира, принадлежавшего когда-то нам, людям» – часто говоривал волхв Нешата во время требных дел.
Векша вдруг вспомнил, как прослезился однажды дед Возгарь, рассказывая сказку о городе, который дал жизнь его предкам. Ключень. То был последний форпост перед великим Черным лесом. На необъятных степных полях паслись стада и собирались богатые урожаи. Теперь там жили сверги.
Люди торговали со свергами, даже после того, как с боями отступили всем миром в Чернолесье. Торгаши-сверги скупали у ослабленных соседей остатки былых богатств – серебряную да золотую утварь, легендарное древнее оружие, скот и книги. Словенские племена платили любую цену, ибо без торговли с жадными гномами жить было нельзя. Ткани, железо, уголь, соль и многое иное можно было выменять только на свайных рынках больших рек.