Чужие лица
Шрифт:
***
Мирон, проводив гостей матча, едет домой. Дорога стелется под колеса и замирает на светофорах. Мирон может собой гордиться, все прошло замечательно, однако он думает о пустой квартире, в которую скоро войдет, и о своем нежелании это делать. Когда потребность стать свободным превратилась в одиночество? Почему у этих двух понятий такая тонкая грань? Как найти человека, который сможет согреть не только постель, но и душу?
9
— 9 -
Неудивительно, что вчера съели, наверное, все пирожки и выпили все горячие напитки в кафе при спортшколе —
Новый день для Олеси начинается не только с похолодания, но и с мрачного настроения Пашки. И нельзя то отнести ни к игре, ведь выиграли, ни к недосыпу, так как уже девять, вполне можно было выспаться. Через час должны прийти первые клиенты, нужно успеть принять душ, позавтракать и немного прибраться, а то после вчерашних сборов в квартире бардак. По-хорошему, нужно было заняться этим еще вчера вечером, но сил и желания не было, слишком ярой была отдача от выплеска адреналина и сильных волнений.
Пашка сидит за столом и медленно размешивает сахар в чашке с чаем. Тот давно уже растворился, но подросток продолжает гипнотизировать кружку. Олесю это напрягает — вместо того, чтобы помочь ей с уборкой, он ничего не делает. Она уже хочет подойти и спросить, в чем дело, но сын опережает ее вопросом:
— Ты считаешь меня трусом?
Олеся теряется, садится на соседний стул и внимательно смотрит на Пашку, пытаясь в его глазах прочесть ответ на ее незаданный вопрос.
— Нет. С чего ты это взял вообще?
Пашка неопределенно пожимает плечами и уходит от ответа, быстро выпивая чай в три больших глотка.
— Пойду, пыль вытру, — схватив тряпку, уходит в комнату, оставляя маму теряться в догадках о своем непонятном поведении. Она никогда не узнает, что его задели слова детдомовского мальчишки.
***
Стылый воздух подземного пешеходного перехода заставляет Мирона приподнять ворот пальто и с ещё большей скоростью проходить сквозь разношерстную толпу, обтекающую его с двух сторон. Он направляется к одному из своих любимых кафе, где договорился о встрече с некими Светланой и Вячеславом. Машину пришлось запарковать на другой стороне проспекта. Неудобство в виде обязательной прогулки по темному и дурно пахнущему переходу вызывает легкую досаду и совсем ненужные воспоминания юности.
В кафе, как и всегда, тепло и уютно. На окнах, хоть и искусственно, но все равно красиво проливаются капли дождя. Он уже видел их прошлой весной, потом капли сменили зеленые листья, а с наступлением зимы это место займут снежинки. В кафе "Четыре сезона" всегда следят за календарем.
Он садится за столик и, не заглядывая в меню, берет кофе и яблочный пирог с миндалем — любимый десерт матери с ее смертью стал таким и для него. Официант уже успел принести заказ, когда рядом появляются двое — мужчина и женщина.
— Здравствуйте, вы господин Полунин? — мужчина старше его лет на десять, чуть полноват, что не мешает ему выделяться из толпы. На такого точно обратишь внимание, ведь в нем чувствуется стержень. Русский мужик.
— Можно Мирон, — отвечает на рукопожатие.
Простите за опоздание, жуткие пробки, — Света
Супруги решили начать с малого — просто приехать, посмотреть, привезти подарки или сделать что-то необходимое. А уж потом решить для себя — брать ли ребенка из детского дома, и кого конкретно. Впрочем, два кандидата, чья история была ими услышана и прочувствована — единственные претенденты.
Мирон разглядывает собеседников, пока официант принимает их заказ. В словах довольно привлекательной женщины не чувствуется подвоха или лжи. Он узнает этих людей, они действительно сидели на трибунах. Только почему с ними нет жены Вячеслава? Не то, чтобы он хотел ее видеть, хотя, пожалуй, был бы не против пересечься с приятным в общении человеком. Почему-то вспоминались ее легкая рука и теплая улыбка на ярко накрашенных губах.
— Что ж, это очень здорово, что вы решили помочь детскому дому. Мы никогда не отказываемся от поддержки, если она идет от чистого сердца. Давайте обговорим детали. Какую сумму вы хотите отдать на благотворительность?
Они разговаривают еще около получаса и расходятся, довольные результатом беседы. Ближе к новому году в детский дом привезут настоящую ель, а пока будут закупаться игрушки для маленьких и гаджеты для тех, кто старше. Надо только вновь поставить ящик для писем «Деду Морозу». Жаль лишь, что главное желание детей он исполнить не в состоянии.
Мирон вновь проходит через пешеходный переход, останавливается у машины, но не садится, а достает из кармана пачку сигарет и прикуривает. Мелкий то ли снег, то ли дождь падает на белую бумагу, оставляя коричневые пятна, пробивает до табака. Мирон может не стоять здесь, но он не торопится спрятаться в тепло автомобиля. Он думает о том, что в его жизни уже несколько лет нет изменений. Это его личное «плато». Постороннему наблюдателю было бы трудно в это поверить, ведь каждый день Полунина буквально расписан, но в этой ежедневной суете все остается прежним. Ничего не меняется. Есть дом, работа и помощь сиротам — три составляющие его жизни. Важные, нужные, но ощущение неполноты не покидает. Мирон, наконец, бросает окурок на асфальт, вдавливает его подошвой, а вместе с ним свое недавнее хорошее настроение. Вскоре его автомобиль медленно выезжает на дорогу, дворники смахивают с лобового стекла то ли снег, то ли дождь.
***
— Как думаешь, вчера нас кто-нибудь заметил? — шепотом на ухо брату.
— Вика! Внимательнее, пожалуйста, — учительница недовольна, что девочка отвлекает Никиту, у которого и так есть проблемы с учебой из-за неспособности собраться в нужный момент. Диагноз СДВГ поставили ему еще при поступлении в детский дом и до сих пор не сняли.
— Перестань верить в сказки. Большая уже, — фыркает Черных и снова всматривается в пример на доске. Он не хочет об этом думать. Просто не может.