Чужое лицо
Шрифт:
– Извините, - сказал Бьюкенен.
– Я думал, что здесь туалет.
– Ничего страшного, - ответил человек. Револьвер, рукояткой вперед, оттопыривал его пиджак с левого бока. Чтобы вытащить оружие, ему придется действовать правой рукой, но в ней сигарета. Человек наклонился вперед, как бы для того чтобы стряхнуть пепел в корзину для бумаг. Вместо этого он уронил туда сигарету и схватился за оружие.
Но недостаточно быстро. Бьюкенену было ни к чему, чтобы выстрелы всполошили кого-нибудь из здешних обитателей. Крепко сжав ремень сумки с фотоаппаратом, он повернулся, словно собираясь уйти. И продолжал поворачиваться. Раскрутившись, он сильно и быстро
– Боже мой!
– Фредерик Малтин прибежал из коридора и теперь с открытым от ужаса ртом смотрел на лежавшего на полу человека.
– Боже мой, что вы натворили?
– Думаю, он не хотел, чтобы я воспользовался туалетом.
– О Боже...
– Ладно, мысль до меня дошла. Но Бог вам не поможет.
Бьюкенен вытащил свой собственный ствол, при виде которого Малтин судорожно глотнул воздух, а Холли у него за спиной вздрогнула. Подойдя к лежавшему на полу человеку, Бьюкенен прицелился ему в голову, пока отбирал принадлежавший тому револьвер калибра 357. Потом проверил его пульс, повернул ему голову так, чтобы тот не захлебнулся кровью, и выпрямился, качая головой.
– Сожалею, что кровь попала на ковер, Фред. Тебе надо бы поосмотрительнее выбирать себе компанию. Или, вернее...
– Бьюкенен заметил на столе какую-то сумку и открыл ее.
– Вернее, людей, с которыми имеешь деловые отношения. Сколько денег в этой сумке? Во всяком случае, здесь целая куча стодолларовых купюр. В пачках по пять тысяч.
– Бьюкенен вынул деньги и сложил их в стопки. Как ты думаешь? Давай посмотрим. Сто тысяч.
Двести тысяч. Трудно запихнуть туда все это и тяжело таскать с собой, однако я бы сказал, что здесь перед нами в общей сложности миллион долларов.
У Малтина отвисла челюсть. Он сильно побледнел. Позади него в коридоре Холли остолбенела, пораженная не только видом денег, но и тем, чему была свидетельницей.
– Фред, становись на колени.
– Зачем?
– дрожа пролепетал Малтин.
– Просто сделай это и все.
– Бьюкенен прошел мимо Малтина и отдал Холли револьвер.
– Если Фред попытается встать, застрели его.
– Зло посмотрев на Малтина, Бьюкенен вышел в коридор.
– Куда же ты?
– забеспокоилась Холли.
– Удостовериться, что мы одни.
3
Держась настороже, с пистолетом наготове, Бьюкенен обошел одну за другой все комнаты, тщательно осматривая каждую. То, что он обнаружил одного человека, вовсе не означало, что здесь не могут прятаться и другие.
Но он никого больше не нашел. Успокоившись на этот счет, он вернулся в кабинет, еще раз осмотрел лежавшего на полу человека, удостоверился в стабильности подаваемых им признаков жизни, связал ему руки его же собственным ремнем и повернулся к Малтину, лицо которого покрывалось бусинками пота быстрее, чем он успевал его вытирать. Его бордовый платок был совершенно мокрый.
– Садись, Фред. У тебя такой вид, будто ты вот-вот хлопнешься в обморок. Дать тебе что-нибудь? Стакан воды, например? Или бренди? Ну-ну, чувствуй себя как дома.
Лицо Малтина приняло цвет бетона. Потея еще обильнее, он кивнул с каким-то полубезумным блеском в глазах.
– Вон там. В верхнем ящике стола.
Бьюкенен выдвинул ящик и поцокал языком.
– Фред, ты меня
Бьюкенен вынул из ящика пузырек с белым порошком внутри и поставил его на стол.
– Но что это я? Ведь ты у себя дома, вполне взрослый человек, и все такое прочее. Угощайся.
Малтин злобно зыркнул на него, потом открыл пузырек и втянул кокаин сначала одной, затем другой ноздрей.
– У тебя немножко осталось на губе, Фред.
Малтин вытер губу и облизал палец.
– Правильно. Нечего зря добром разбрасываться. Теперь тебе лучше, Фред? Ты готов немного поговорить?
– Сукин сын.
Бьюкенен закатил Малтину такую крепкую пощечину, что у того не было времени даже мигнуть, прежде чем его голова резко качнулась в сторону и крупинки белого порошка вылетели у него из носа. В комнате пощечина прозвучала, словно удар хлыста. На лице Малтина остался вспухший красный отпечаток пятерни.
Холли в испуге зажала рот рукой.
Бьюкенен ударил Малтина по другой щеке, вложив в удар еще больше силы, так что голова у того мотнулась в противоположном направлении.
Малтин неудержимо разрыдался.
– Прошу вас, не убивайте меня.
– Он плакал, жалко зажмурив глаза, из которых катились слезы.
– Пожалуйста.
– Ты невнимательно слушаешь меня, - сказал Бьюкенен.
– Я хочу, чтобы ты поговорил со мной. Об этой сумке. Об этих деньгах, Фред. Никто не носит с собой так много наличных денег - в легальных целях, разумеется. Что это такое? Откупные? Может, ты уже думал, как переправить их в какой-нибудь иностранный банк, чтобы уклониться от уплаты налогов? Я хочу сказать, что платить налоги с откупных как-то глупо, правда? Так за что тебя позолотили, Фред? Это наверняка имеет отношение к твоей бывшей жене, верно? Ты привлек к ней внимание, и это кому-то не понравилось. Так что тебе приказали заткнуться, а стимул... Ну, здесь у тебя был выбор. Либо дырка в голове, либо миллион баксов в банке. Но ты же у нас не болван какой-нибудь. Черт, да за миллион ты кого угодно с потрохами продашь. И какое тебе дело, если у Марии Томес неприятности? Она ведь развелась с тобой, так что пусть теперь эта сучка сама о себе и позаботится. Верно, Фред? Слушай внимательно, Фред. Скажи, что я прав, или я буду бить тебя по морде до тех пор, пока голова не встанет задом наперед.
Бьюкенен поднял руку, как бы замахиваясь, и Малтин съежился.
– Нет, пожалуйста, не надо, прошу вас.
– Не мямли, Фред. Эти деньги - откупные, и мы здесь оказалась как раз в тот момент, когда совершалась сделка. По ее условиям ты должен был прекратить шумиху в средствах массовой информации, а поскольку мы были настойчивы, ты решил прорвать переговоры и отделаться от нас. Вот только ты не успел еще выработать линию поведения. Но к полудню, когда ты стал бы обзванивать репортеров, с которыми разговаривал вчера, твой спектакль был бы идеальным. Верно, Фред? Верно?
– Бьюкенен сделал вид, что замахивается.
Малтин проглотил слезы, пустил пузыри и кивнул.
– А теперь, просто для того чтобы беседа не была односторонней, у меня будет к тебе вопрос, Фред. Ты готов?
Дыхание давалось Малтину с трудом.
– Кто заплатил тебе откупного?
Малтин ничего не ответил.
– Фред, я с тобой разговариваю!
Малтин закусил губу и молчал. Бьюкенен вздохнул и обратился к Холли:
– Боюсь, тебе лучше оставить нас одних. Не надо тебе этого видеть.
– Драммонд, - плаксиво пробормотал Малтин.