Чужой среди своих
Шрифт:
– А ты скажи об этом своей подруге-есаулице, – хмыкнули динамики.
Миг спустя из-за поворота коридора вылетела «Железная Брунгильда». Подошвы ее башмаков опасно дымились.
– Пупсик! – госпожа есаул буквально упала на брата по разуму, закрыв собой от ударов судьбы. – Я вся изволновалась! Вот нарвался бы…
– Он и так нарвался! – поспешил наябедничать вредный Телепень. – На эту ниндзю бородатую! Если бы не мой героизм…
Помешав кляузнику закончить, на том конце шлюза из сполохов явилось мимолетное виденье.
– Вася! Живой!
Прочистив когтем хрусталики, Альеносхромп сместил диапазон зрения и разглядел отступающего обер-сержанта. Левой рукой милый Василий Архипович волочил за шиворот бесчувственного Гамарджобу (одна нога у рядового временами начинала мерцать, исчезая и снова возникая), в правой устало дымился гэппер.
За спиной Небейбабы полыхало и громыхало.
– Пупсик, дай-ка маме эту штучку!
О'Райли вырвала импульсный седиментатор из лап Альеносхромпа и ринулась в шлюз.
– Куда ты, о отважная Беспределица?!!
Наученный обер-сержантовым опытом, лишай-толковник благоразумно замотал перевод ответа.
Секундой позже седиментатор, рявкнув «Кто последний? Я за вами!», лихо ударил очередью. Предшлюзье шаланды пошло плясать вприсядку, корчась гримасами бытия, насильственным путем определяющего сознание. В потолке возникла дюжина черных дыр.
– Есть! – оценил Телепень.
Что именно есть, комп уточнить забыл.
Вскоре диафрагма со скрежетом зубовным сомкнулась за спинами вернувшейся О'Райли и двух десантников.
– Не могу отстыковаться! Они вцепились в шхуну абордажными крючьями! Я перекрыл…
– Будут взламывать, – обер-сержант с усилием сел на лежащего в обмороке Гамарджобу. – Баррикаду делать надо.
– А что с его ногой, добрейший Василий Архипович? – Альеносхромп удивленно глядел на мерцающую конечность рядового.
– Гэппером, биомать на биомассу, зацепило! – о том, чьим конкретно гэппером зацепило Гамарджобу, обер-сержант тактично умолчал. – Шиш-вероятность, земляк, это тебе не фунт хлореллы! Теперь у него нога… как бы это, биомать, поделикатнее?.. Короче, через неделю стабилизируется!
– Дед-Йог – виртуальный ног, – не удержался Телепень, но, поймав мрачный взгляд Небейбабы, почел за благо заткнуться.
– Рядового госпитализировать, – распорядилась О'Райли. – Телепень, пришли сюда стюарда с авто-арбой. Остальным – строить баррикаду.
…Когда шифоньер из мореного дуба, хрустя подламывающимися ножками, втиснулся в общую груду хлама, скрывшую под собой дверь стык-шлюза, из-за завала глухо каркнули:
– Эй, на шхуне! Открывай по-хорошему! Не то по доске над пульсаром прогуляться выведем!
Ответом наглецу был грохот и звон супниц из кузнецовского фаянса. Водрузив опустевший буфет поверх шифоньера, Небейбаба критически оглядел баррикаду.
– Ну, как говорится, чем богаты…
Договорить ему не дали. Гулкий удар сотряс завал, эхом прокатившись по «Нострадамусу».
– Кварковая кувалда, – с третьего раза определил Телепень. – С турбонаддувом.
– Время до взлома?!
– Два часа семнадцать минут тридцать две секунды.
– Сколько их там? – «Железная Брунгильда» стала закатывать рукава комбинезона.
– Человек десять. Может, больше.
– Против двоих. Пупсик не в счет…
– Против троих, – перед ними стоял капитан Стриммер, деловито перезаряжая нейро-топор. – Полянкера пришлось вырубить – его стенания действовали мне на нервы. И, клянусь скоростью света, я ни минуты не жалею об этом!
– Значит, у нас есть два ваших часа? – вдруг переспросил Альеносхромп.
– Два часа шестнадцать минут…
– Я успею! – радостно возвестил Ублажитель-IV и, без лишних пояснений, сорвался с места, вприпрыжку умчавшись в сторону камбуза. Заподозривший неладное андро-стюард кинулся следом.
– Куда это он? – удивился Стриммер, обиженный такой самостоятельностью галлюцинации.
– Наверное, прятаться побежал. И правильно. Толку от него… Ладно, капитан, подключайтесь. Заливайте баррикаду цементом и займем оборону.
– Ладно, – согласился капитан, подумав про себя, что вернуть зеленого проще простого.
Надо всего лишь хорошенько выпить.
Глава четырнадцатая,
где говорится о пользе здорового аппетита и специфическом величии Вселенной, а в конце всем становится хорошо
В самый разгар работы, когда быстросохнущий цемент превратил баррикаду в копию внутренностей инабля, вернулся рыдающий андро-стюард.
– Раненого в лазарет доставил? – бросила через плечо госпожа есаул.
– Доставил, мэм, – всхлипнул Андроидас Биороботяйнен. – Там ваш этот… на камбузе…
– Короче!
– Он двухнедельный запас еды сожрал! И мои любимые овсяные хлопья!..
– Кто сожрал?! Раненый?!
– Нет, этот… проглот зеленый!..
– Ну, мало ли? Может, у него глисты? – предположил капитан.
– Бывает! – со знанием дела подвел итог Небейбаба. – Помню, на Вшивом Гоминоиде у фельдфебеля Шандора тоже перед боем «жрунчик» случался. Однажды в темноте вместо тушенки банку лыжной смазки навернул. И хоть бы хны! Оно, кстати, по вкусу…
Обер-сержант подавился кулинарным воспоминанием и умолк. Потому что из-за поворота коридора с трудом выбрался Альеносхромп. Глядя на него, сразу становилось ясно: андро-стюард ничуть не преувеличил, а, возможно, даже и преуменьшил размеры опустошений, произведенных Ублажителем-IV на корабельном камбузе. Оставалось загадкой, каким образом его экзоскелет выдерживает давление раздувшегося вдесятеро брюха. Сам же брат по разуму, похоже, никаких неудобств не испытывал: напротив, весь так и лучился чувством глубокого удовлетворения.