Чужой среди своих
Шрифт:
На табло борт-хронометра загорается: «Капрал Любовь Касаткина, времянахождение не зафиксировано. Рядовой Х. Р. Гигер, времянахождение не зафиксировано. Рядовой Чака Нья М'Гемба… Рядовой Ода Нобунага, времянахожение… рядовой Адольф Шикльгрубер… рядовой Нестор Махно… рядовой Иуда Маккавей… времянахождение… Хроноклазмы не зарегистрированы…»
«МАВР» сделал свое дело.
– О боже!..
– Ст-треляют! Значит…
– Молчите, Полянкер! Сглазите!
На левом из двух еще работающих мониторов возникает Небейбаба. Пляшут желваки на скулах, пляшут губы, пляшет цыганочку тяжелый гэппер в руках десантника. Конвульсивно схлопываются алые бутоны разрядов шиш-вероятности. Матеря Вселенную из конца в конец, обер-сержант пятится.
– Нэ падхады! Зарэжу! Мамой клянусь – зарэжу!.. З-зубамы гр-р-ризть!..
Утвердительно картавит гэппер.
– Еще одна зараза гэпнулась, – констатирует Телепень очевидное.
Тишина.
Лишь виртуал-эльфоиды Шредингера порхают, злорадно крутя кукиши, в спирали дымного коридора, прежде чем рассосаться в ментосфере.
– Гамарджоба, за мной!
– Батоно сержант! Брось меня! На пол!
– Отставить!
– Батоно сержант! Ахашени! Саперави эрети киндзмараули! Хванчкара!!!
– Молчать, Отар-бичи! Ты, биомать, горец или тля?!
– Горец! Я горец! Брось, сержант! Остаться должен только один!
Экраны захлебываются багровым мерцанием аварийных лампад.
– Евка! В душу, в матрицу, в эбенов корень! Расстыковывайтесь!
– Прекратить истерику, паранойю и эксгибиционизм, – голос О'Райли холоден и тверд, как взлетная колея на рассвете. – Мы вас прикроем у шлюза.
– Евка!.. Бортуй «Китайца» и мотай литым креном!..
– Капитан, вот вам нейро-топор. Приглядывайте за Полянкером, – О'Райли оборачивается к Стриммеру. – Если начнет паниковать, вырубите на сутки! Пупсик…
Краем глаза она успевает заметить, как в открытую дверь центро-поста ввинчивается уносящийся прочь вихрь, лишь слегка напоминающий Ублажителя-IV.
– Куда?! Стой!
И «Железная Брунгильда» с места взяла третью орбитальную.
Глава тринадцатая,
где происходит героическая баталия, мама успешно палит из штучки, а в финале намечается последний и решительный
Альеносхромпу Ублажителю-IV было очень стыдно. Но удержаться он не мог. При виде гибкости фантазии Беспредельцев, можно даже сказать, при виде творящегося вокруг Великого Беспредела, его охватывал бурный восторг. Новые ощущения хлестали через край: захват инкуб-Люльки, гениальные конфликты на пустом месте, стоимостью в кладку недовыеденных яиц… Спинным мозгом он чувствовал: Очная Ставка фактически уже началась, Раскол неминуем, и промедленье теперь подобно опозданию. Да, конечно, новая семья деликатно пыталась отстранить Альеносхромпа от участия в создании профилактической квази-мозгописи, не доверяя его мастерству, но Мудрый Терц Второпредков учит: «Взялся за гуж – полезай в кузов!»
Его место на переднем плане.
Но в главном новая семья права: милый, беззащитный и трогательный Ублажитель-IV, явившись во всей кротости своей, способен умалить будущий эффект пси-вакцины. Значит, надо соответствовать. И сделать это можно единственным способом, принятым у опытных Беспредельцев.
Альеносхромп бежал в арсенал.
Вещь, ласково именуемая «оружием», позволит ему влиться в действие легко и органично. Нужно только подыскать чего побольше, для компенсации внешней безобидности.
…В
– Зеленый, назад! Засада! – взвыл под потолком голос Телепня, и в следующий миг от дверей арсенала навстречу шагнул человек.
– И чтоб я так жил, как всегда мечтал пришить какого-нибудь пришельца! – с мрачным удовлетворением сообщил капрал Шапиро-цзы. Сразу после этих слов Альеносхромп оказался на полу, пребольно отбив себе второй рудиментарный копчик. Удивившись приступу вестибуляр-недостаточности, он попытался сесть: без особого успеха. Правда, на этот раз удалось заметить просвистевшую рядом зловещую бороду Шапиро-цзы, а гирьки на концах боевых пейсов капрала едва не угодили в висок.
«Это по сценарию, или он тоже в Семью хочет? – недоуменно соображал Ублажитель-IV. – Два Торчка? Где такое видано?!»
Пришлось исполнить ритуал «Подрагивая хвостом, молю избавить от великой чести».
Надо сказать, Шапиро-цзы вскочил на ноги быстрее Небейбабы. И его любовный натиск оказался куда страстнее – только успевай кокетничать. По счастью, Очная Ставка уже заставила все железы внутренней секретности шевелить гормонами, переводя организм в скок-режим.
– В-в-в-в-выыыы! – бушевали динамики. При скок-режиме вопли Телепня сливались тягучей патокой, но лишай-толковник справлялся с переводом: «Это не шутки! Беги!!!»
– Ой-вэй! – зычно соглашался капрал-ренегат, концентрируя энергию в заднем кармане, согласно тайным методикам тети Ци-Ли из Бердичева.
«Значит, по сценарию. И правильно: зачем в ячейке лишний Торчок-I?»
Вплетенные в усы триумфитовые проволоки секли экзоскелет, оставляя глубокие борозды. Встав у самой двери арсенала в стойку «Лэхаим», Шапиро-цзы резко дернул кадыком, отводя бороду для решающего удара. Альеносхромп еще успел подумать, что не так уж плохо сыграл свою роль – но не ему же, покладистому и нежному Ублажителю-IV, тягаться с могучим героем-отрицалом! Сейчас его успешно победят, и грядущие зрители прольют щелочную слезу, отдаваясь катарсису…
Финал медлил.
Лишь громыхнула, захлопываясь, дверь. Да еще донесся радостный крик Телепня: «Попались, Самсон Хоттабыч!»
Альеносхромп осторожно раздвинул глазные заслонки.
Бородища капрала была прочно зажата дверью, и подлец-Телепень торопливо опечатывал электронный замок печатями Соломона. Шапиро-цзы рычал, бранился, цитировал Талмуд и «Дао-дэ-цзин», пытаясь магическим путем освободить свое сокровище – дверь дрожала, но не поддавалась. Разумеется, у капрала имелся десантный нож, но Ублажитель-IV не знал того, что было известно Телепню: вся сила мастеров «Брадо-б-рю» из южно-хасидской ветви «Хазер-гой-боя» заключается в их бороде. Стоит противоестественным путем лишиться хотя бы единого волоска – и…
Оставив капрала наедине с дилеммой: сила или свобода?! – Альеносхромп подхватил с пола забытый кем-то из десантников импульсный седиментатор и кинулся участвовать дальше.
В стык-шлюзе игриво коптили факелы дневного света. Со стороны «Летучего Китайца» гремела канонада, временами заглушаемая матом Небейбабы. Лишай-толковник смущенно крякал, не решаясь переводить.
– Туда не суйся, – предупредил Телепень.
– А как же яйца? – Ублажитель-IV на миг ощутил себя главным героем, и нельзя сказать, что ему это не понравилось. – Мое место на инкуб-Люльке!