Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну?
Шрифт:
В тот же день была оглашена Декларация правительства Франции о предоставлении гарантий безопасности Греции, Румынии и Польше247.
Таким образом, декларации Англии и Франции о предоставлении гарантий Греции, Польше и Румынии, а также обещание, данное Беком Чемберлену оказывать Англии посильную помощь в случае агрессии против нее, стало еще одним очень важным шагом на пути организации европейского фронта против агрессора. Создаваемый Англией и Францией антиагрессивный блок охватывал, в той или иной степени, уже пять государств, в то время, как Кремль занимался, в основном, провозглашением своих мирных устремлений и намерений обуздать агрессора, однако никаких конкретных мер в этом направлении не предпринимал.
В тот же день Галифакс выступил на заседании палаты лордов с заявлением по вопросу о международном положении. Так же, как и Чемберлен
13 апреля Литвинов направил секретную записку Сталину и Молотову, с предложением рекомендовать Майскому в разговорах с представителями английского правительства занять более сдержанную позицию249.
В тот же день в Лондон ушла утвержденная Сталиным инструкция Майскому: «Ваш разговор с Галифаксом (11 апреля) мог создать у него впечатление, что мы возражаем против всяких сепаратных двусторонних или трехсторонних соглашений, настаиваем на едином общем соглашении и на каких-то особых формах коллективной безопасности и что мы вообще чего-то добиваемся от Англии. Мы Вам не давали поручения делать такие заявления. Считаем также неуместной Вашу критику английской политики. Вам следует руководствоваться нашими прямыми указаниями, а не статьями из нашей печати, которая может себе позволить больше, чем официальный советский представитель. Прошу это учесть на будущее время. Со ссылкой на сказанное Вам Галифаксом о серьезной заинтересованности Англии в оказании помощи Греции и Румынии заявите ему, что и мы не относимся безучастно к судьбе Румынии и хотели бы знать, как Англия мыслит себе формы помощи ей со стороны, как Англии, так и других заинтересованных держав, и что мы готовы принять участие в такой помощи»250.
14 апреля Рузвельт обратился с посланием к Гитлеру и Муссолини. Рузвельт выразил тревогу по поводу обстановки в мире, который, благодаря агрессивной политике Германии, Италии и Японии, неуклонно катится к войне. Австрия, Чехословакия и Эфиопия прекратили свое независимое существование из-за действий Германии и Италии, обширная территория Китая оккупирована Японией, готовятся новые акты агрессии против других независимых государств. Рузвельт спрашивал Гитлера и Муссолини, готовы ли они дать заверения, что вооруженные силы Германии и Италии не нападут или не вторгнутся на территории или владения Англии, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Греции, Дании, Египта, Ирана, Ирландии, Испании, Латвии, Литвы, Лихтенштейна, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Палестины, Польши, Португалии, Румынии, Саудии (Саудовской Аравии), Сирии, СССР, Турции, Финляндии, Франции, Швейцарии, Швеции, Эстонии, Югославии. Такие заверения должны относиться не только к сегодняшнему дню, но и на 25 лет вперед. Если такие гарантии будут даны, то можно будет немедленно обсудить в мирной обстановке две важнейшие проблемы, и США готовы принять участие в их обсуждении. Переговоры должны быть посвящены обсуждению того, как наиболее эффективно народы мира могут избежать экономической катастрофы, как можно добиться постепенного разоружения. Одновременно США готовы принять участие в переговорах с целью открытия путей международной торговли, чтобы каждая страна могла на равных торговать на мировом рынке, а также иметь гарантию, что она будет получать материалы и сырье, необходимое ей.
Рузвельт писал «Я думаю, что вы не истолкуете неправильно откровенность, с которой я посылаю вам это послание. Руководители крупных правительств в этот час являются в буквальном смысле слова ответственными за судьбы человечества в грядущие годы. Они не могут отказаться выслушать мольбы своих народов о защите их от предстоящего хаоса войны. История возложит на руководителей правительств, в том числе и на меня, ответственность за жизнь и благополучие всех. Я надеюсь, что ваш ответ даст возможность человечеству избавиться от страха, обеспечит
Германская печать послание Рузвельта Гитлеру и Муссолини встретила с большим озлоблением. Передовицы газет выступали резко против обращения Рузвельта и против самого президента лично. Тон в таких оценках обращения задавал фашистский официоз «Фолькишер беобахтер», который в передовой называл этот шаг Рузвельта «обманным маневром»252.
14 апреля ТАСС опровергло слухи, распространяемые французской, германской и английской печатью о «походе» советских миноносцев и крейсеров через Босфор по направлению к Греции в связи с событиями в Албании. ТАСС утверждало, что за последние две недели ни один миноносец, ни один крейсер Советского Черноморского флота не снимался со стоянки и не проходил через Босфор253.
14 апреля Галифакс сообщил Майскому, что Сидсу поручено запросить Литвинова, не предоставит ли Советское правительство по примеру правительств Англии и Франции, заявивших о своих гарантиях безопасности Румынии и Греции, одновременную гарантию Польше и Румынии, а может быть, и некоторым другим государствам. Майский предположил, что Галифакс имеет в виду лимитрофов, однако окончательной ясности по этому вопросу у него не было. Таким путем, по мнению Галифакса, можно было бы обойти тот камень преткновения, о который разбилась четырехсторонняя декларация, предложенная Англией. Галифакс выразил надежду получить ответ из Москвы не позднее 17 апреля, поскольку политический момент очень опасный и действовать надо без промедления254.
В этот же день Суриц докладывал в НКИД, что Бонне вручил ему для пересылки в Москву «свое «конкретное» предложение. Оно сводится к обмену письмами следующего содержания:
«В случае, если бы Франция оказалась в состоянии войны с Германией вследствие помощи, которую она предоставила бы Польше или Румынии, Советский Союз оказал бы ей немедленную помощь и поддержку.
В случае, если бы Советский Союз оказался в состоянии войны с Германией вследствие помощи, которую он предоставил бы Польше или Румынии, Франция оказала бы ему немедленную помощь и поддержку.
Оба правительства согласуют без промедления формы оказания этой помощи и предпримут все меры к тому, чтобы обеспечить ей полную эффективность».
Эти письма должны стать дополнением к уже существующему пакту255.
Суриц писал, что вручение этого «предложения» сопровождалось уже известными фразами о трагичности момента, о заинтересованности Советского Союза в том, чтобы не допустить разгрома немцами Польши и особенно Румынии, о необходимости действовать быстро и «подготовить почву для более широкого сотрудничества в будущем» и т. д. По мнению Сурица, сам Бонне, конечно, сознает, что его сегодняшнее «предложение» несерьезно, совершенно односторонне, попытка придать ему добровольно двусторонний характер отдает комизмом, и что нет шансов, чтобы Советское Правительство его приняло. Поэтому, он вовсе не случайно все время оговаривался, что сам он не считает свое предложение «идеальным», однако ничего другого сейчас предложить не может, и надеется, что Кремль подскажет и предложит что-нибудь от себя256. (Все слова взяты в кавычки самим Сурицем, что в очередной раз демонстрирует очень высокую степень недоверия и даже пренебрежения к любым предложениям партнеров. – Л.П.).
Вот и еще одна конкретная инициатива Франции по организации коллективного отпора агрессорам безо всякого обсуждения высмеяна одним из ключевых советских дипломатов. Хотя смеяться там не над чем: предложение Бонне мало того, что абсолютно симметрично по отношению к обоим участникам, так оно еще и направлено не против каких-то анонимных агрессоров, а совершенно конкретно – против Германии, и, вероятно, Италии. Такое отношение к инициативам партнеров не могло привести к созданию действительной коалиции государств, способной оказать сопротивление агрессору. Кремль, похоже, не столько опасался агрессии со стороны Германии и Италии, сколько того, что будет создан действительно сильный блок государств, связанных между собой взаимными обязательствами оказывать друг другу помощь в случае любой внешней агрессии, в том числе и со стороны самого Советского Союза. Москва не только противилась, но и всячески препятствовала созданию такого блока. Добиваясь этой своей цели, Сталин делал все, чтобы вбить клин между европейскими странами, желающими объединить свои усилия в борьбе за мир в Европе.