Циклическая ошибка
Шрифт:
– Ага. Ваше здоровье.
– Бутылку только потом не ставь в сумку, а выкини, - предупредил Граф.
Аня кое-как соотнесла это распоряжение - просьбой его назвал бы только совсем храбрый человек - с застеленными цветастыми полотенцами лежаками и кучей ребятни, плескающейся в воде метрах в двадцати от них вниз по склону.
– Вы... ты здесь с семьей?
Граф усмехнулся:
– Ну да, настоящий борец за правду обязан быть нищим, бездетным и ходить в футболке с Че Геварой. А лучше - с соответствующей наколкой на лбу. Все время забываю ее сделать.
Аня смотрела на воду. Детишек на пляже копошилось прилично. Русые, белокурые, рыженькие, каштановые, черные затылки, цветные кепки и панамы. Несколько женщин на мелководье играли в большой надувной мяч, посылая малышам аккуратные пасы. У самого берега уже вырос внушительный песочный замок, грозящий вот-вот обвалиться на своего главного строителя, серьезного карапуза лет трех в красной футболке и нарукавниках. Идиллия, одним словом.
– Ну, вообще, да, я здесь с женой и детьми, у меня сын и дочка. Как ты понимаешь, мы нечасто видимся.
– Я почему-то думала, что... ну...
– Что у меня нет семьи? А чего ради я тогда, по-твоему, там?
Вопрос был справедливый. Странно, что Аня об этом раньше не подумала. Другое дело, что, какие бы причины ни погнали в Сибирь этого человека, финал был предрешен. Сражение со временем нельзя было выиграть, а время стояло за Поднебесную.
– Об этом я, честно говоря, не подумала.
– А ты подумай. Нет, ехать к нам я тебе не предлагаю. Но ты подумай, без шуток. Твой прошлый выкидон с таблетками нам очень помог. У тебя талант генерировать активность в сетях. Мы после твоего "кино" потом год от школьников отбивались, которые хотели непременно спасать пингвинов ну вот прямо сейчас в реальном времени. На крайняк, свои карманные расходы нам перекинуть.
Аня невольно хмыкнула.
– Я рада, лучше на пингвинов, чем на травку. Ну, если совсем честно, тогда я сделала это ради своего андроида...
– Этого в синей кепке, который профессионально на нас не смотрит, сидя вон под той сосной?
– поддел Граф, лениво кивая куда-то за Анино плечо. Та даже не стала оборачиваться.
– Да... Маскировка не сильная сторона Гриши. На самом деле, я его просто погулять вывела, ты не подумай...
– Аня чувствовала себя дура дурой. Интересно, если бы Граф решил, что она пытается его заснять с целью передать данные заинтересованным лицам, в каком бы пруду ее нашли.
– Блин. Он не снимает. То есть это никуда не идет, серьезно.
Граф хмыкнул:
– Да расслабься. Нормально у него все с маскировкой, сидит вообще как человек, вон, травинку типа грызет. Я бы купился, просто вижу, что он холодный и тяжелый.
– Господи, ладно тепловизор, а массу-то какой прибор видит?
– опешила Аня.
– Мозг, - утешил ее Граф.
– Он в песок проваливается глубже, чем надо. Учись, пока я жив. Ладно, у тебя, как я понял, было дело какое-то.
– Да. А... а тут его можно обсуждать?
– Ну, если ты не планируешь толкнуть мне чемодан героина или детской порнографии, то можно. Хотя вон тот серьезный карапуз явно палит нас с наглостью танка. Эй, парень, привет!
– Граф с широкой улыбкой помахал ребенку рукой. Тот отвернулся и снова занялся замком, одна башенка которого кренилась под каким-то совсем невероятным углом.
– Так чего хотела?
– Да я про те таблетки кое-что новое узнала.
Мужчина на несколько мгновений задумался, потом кивнул:
– Передай конкурентам, в прошлый раз ты это очень грамотно обтяпала. Прям уважаю, добротная диверсия. Я бы лучше не справился, даже если вещественные доказательства на заседание Совбеза ООН и в Гаагский трибунал заодно в зубах притащил бы.
Аня вздрогнула. Потом покачала головой:
– Так больше не получится. Я их не сама передавала. А... а контакт потерян.
– Хуже, но бывает. Что ты там выяснила? Да успокойся, нас здесь даже утки не палят, они на соседнем пруду. Просто не ори на весь пляж. И можешь кепку на лицо положить. И не обгоришь, и камера движения губ не заснимет, раз уж ты такой параноик.
Совет, надо думать, был дан с изрядной долей иронии, но Аня ему последовала. Вытянулась на лежаке, откинувшись на спинку, накрыла лицо кепкой и рассказала то немногое, что знала. Причем рассказала честно, не упустив того факта, что вообще-то все это может быть одной большой ошибкой. Граф выслушал ее многочисленные "если" вполне спокойно, хотя ближе к финалу, когда речь пошла о складах, фыркать стал меньше. Договорив, Аня скинула кепку, перевернулась и покосилась на своего собеседника. Между его бровей - почти белых, но, как она поняла, тот был не альбинос, а просто очень светлый блондин - пролегла складка.
– М-да, - только и сообщил он.
– Очень глупо звучит, понимаю, - развела руками Аня. Она уже чувствовала, как солнце припекает ей затылок. Граф потянулся, прижмурился - вообще было видно, что человек искренне наслаждается реальностью, такими простыми и немудреными вещами, как ветерок, солнышко в небе и запах соснового бора - и негромко заметил:
– Глупо будет, если твой робот прав, а мы тут орешки пивасиком запиваем.
– Блин. Как хорошо встретить хорошего человека, - честно ляпнула Аня, не скрывая облегчения. Кажется, Графу ничего не нужно было объяснять и ни на что уговаривать. Сам все понял.
Тот усмехнулся:
– Зря ты так, после тридцати "альтруист" и "идиот" обычно синонимы. Но я не альтруист. У меня просто своеобразное представление о награде за труды.
Аня поглядела на блестящую водную гладь, где резвились дети. Представила карту. Как наяву увидела великие сибирские реки: Обь, Енисей и Лену. Озеро Байкал, синее и бездонное, как небо. Наверное, Граф думал о них. Или о деревне под названием "Беловодье" или каким-нибудь другим названием. Сколько их там таких "Беловодий" по лесам гнило.