Циклическая ошибка
Шрифт:
Меньше всего на свете Ане хотелось с визгом удирать, пока кого-то из них будут рвать на куски.
– Гриш, вырубай свой ПНВ, я включаю фонарь. Больше не могу так стоять, мне страшно.
– Тебе было бы уместно выйти на палубу, а я бы нашел Андрея.
– Нет. Я одна никуда не пойду. Пошли проверим морозильник.
– Нерационально.
– Гриша, ждать страшнее, чем действовать. Пошли.
Глупый план Ани основывался на том, что, раз Андрей в его крутых очках с ПНВ и тепловизором это существо до сих пор не нашел, видимо, оно пряталось так, чтобы тепловизор обмануть. Если оно вообще было здесь, что вовсе не обязательно являлось правдой. Его могло не быть ни на складе, ни вообще на теплоходе. Наличие ловцов еще не гарантировало наличия зверя.
Дверь морозильника была тяжеленная, но Гриша открыл ее легко и даже вполне тихо. Слабенький луч, который давал фонарик на очках Ани, выхватил из темноты несколько замороженных свиных туш, висящих впереди, и ряды коробок с полуфабрикатами, стоящими друг на друге выше человеческого роста. От них как будто поднимался пар. Озноб, который Аня ощущала от страха, тут же сменился ознобом совершенно материальной природы. Из темной глубины на них как зима дыхнула.
Первым шагнул андроид, замер в проходе, осматриваясь. Аня тоже пыталась оглядеться, насколько ей позволял скромный обзор из-за его плеча. И тут-то увидела деталь "не на своем месте". Ее обычные "вишки" - да, дорогие и навороченные, но все-таки гражданские - зафиксировали в дальнем углу несколько батончиков Nuts и их цену, тут же любезно подсказанную программой.
Аня едва ли не впервые в жизни благословила этот информационный спам, от которого было ну никак не отвертеться, сколько в техподдержку ни звони и там ни ори.
– Вижу объект, - спокойно сообщил Гриша. Он тоже смотрел куда-то в сторону шоколадок.
Аня бы, конечно, вылетела, заперла дверь и стала бы звать Андрея на помощь, но тут луч фонарика выхватил из темноты то, что Гриша назвал "объектом". И у нее буквально сердце оборвалось.
В морозной тьме не сидело никакого монстра. Потому что там, почти вжавшись в угол, сидел ребенок. Маленький, бледный, такой тощий, что вспоминались страшные фотографии из Освенцима, которые им показывали на уроках истории. Оборванная курточка топорщилась синтетическими нитками, джинсы были подраны, а чумазую мордашку украшали ссадины. И в тонюсеньких ручках, состоящих, кажется, исключительно из костей, сухожилий и кожи синюшного цвета, этот ребенок сжимал надкушенный шоколадный батончик.
Надо было очень сильно любить деньги, чтобы увидеть в такой картинке двести тысяч кредитов. Аня явно не любила их достаточно, поэтому увидела ровно то, что увидела, и зрелище это ей не понравилось. И вместо того, чтобы запирать опасную находку и звать Андрея, она негромко сказала:
– Я тебя не обижу, не бойся. У меня даже оружия при себе нет.
От звука ее голоса девочка дернулась, но удрать не попыталась. Вид у нее был какой-то обшарпанный, как будто она пробиралась через узкий лаз и поцарапалась. И - Аня поклясться была готова - с их прошлой встречи та уменьшилась в размерах. Как ни велики были глаза у страха, в коридоре она выглядела лет на одиннадцать, теперь же больше восьми дать было трудно.
– Меня зовут Аня. А тебя как зовут?
Девочка моргнула. Глаза у нее были темные и какие-то не вполне человеческие, но что именно не так, Аня с ходу разобрать не могла. Фонарик вообще давал свет очень дозированно. Но на то, чтобы понять - одежды на девочке явно немного, особенно для такой температуры - его хватило. Аня быстро стянула толстовку, оставшись в футболке. Ей, кажется, было настолько холодно, что хуже бы не сделалось.
– Накинь.
– Она не без опаски двинулась вперед.
– Тебе же холодно.
– Нет, не холодно. Меня зовут "объект номер 14". Гертруда называла меня "Машенька", - голос у нее был совершенно взрослый и усталый.
– Ты пришла меня убить?
Если уж на то пошло, Аня скорее шла сюда для того, чтобы "объект "Машеньку" продать. И даже этого делать больше не собиралась. Одно дело было загнать за двести тысяч опасную тварь, и другое - некормленного ребенка.
– Нет. Ты же меня не убила.
– Ты девушка из компьютерного клуба. Ты не была опасна.
– Я и сейчас не опасна.
– Аня, оказавшись шагах в пяти от угла с Машенькой, швырнула к ее ногам толстовку.
– Ты все равно накинь. Надо тебя отсюда вывести.
– Твой спутник тоже так считает?
"Гриша добрый", - уже собиралась улыбнуться Аня, а потом сообразила, что Машенька смотрит не на Гришу. Оказывается, Андрей уже успел подойти, пока она тут геройски пыталась наладить общение. И, надо думать, прекрасно слышал ее неуклюжие попытки.
– Да, я тоже так считаю. Тебя тут ищет много людей.
– Но и вы здесь не случайно.
– Не случайно. Но мы - хороший вариант.
Аня обернулась и испуганно посмотрела на Андрея. Она же не успела сказать ему, что они не будут передавать ее этому Красному Джеку, ни за двести кусков, ни за сколько. Так что не вполне понимала, о каком "хорошем варианте" идет речь. Они пока были такие же охотники за головами, как и прочие, только более удачливые.
– Слушай, нам бы поговорить... Я передумала. Серьезно.
К сожалению, гениального плана, куда и как переправить бедную деточку, нуждающуюся в усиленном питании, у нее пока не сложилось. Но, судя по виду Андрея, этого и не требовалось. Аня вдруг каким-то шестым чувством поняла, что "мы - хороший вариант" не имеет к ней никакого отношения. Там было какое-то другое "мы".
– Андрей...
– Аня, можешь оставить нас на пару минут?
Помедлив секунду - все это еще могло оказаться сном или ошибкой - Аня кивнула. А что тут было ответить? Кажется, что-то случилось, а ей ничего не сказали. И потом попросили выйти и не мешаться. Взрослые дяди решали свои взрослые дела, прекраснодушные идиоты переставали быть нужными и выходили за двери. Все как в жизни.
Аня молча покинула морозильник. Прошла склад насквозь. Подумала, что выходить на палубу все-таки не стоит. Села у самой двери. И почувствовала, как на плечи ей опускается ткань. Джинсовка Гриши была холодная, и служила скорее утешением, чем возможностью согреться.
– Ты слышишь, о чем они говорят?
– Стены морозильника очень толстые. И звук сюда не проникает. Но три минуты назад я уловил сигнал. Отсюда.
– Куда?
– Не знаю.
Но скоро они узнали бы, потому что только один человек здесь мог послать сигнал.