Цирк Обскурум
Шрифт:
— Я почувствовала смерть, — бормочу я, придвигаясь еще ближе. — Я не хочу чувствовать это снова еще очень долгое время.
Затем он замирает в ожидании.
— Так докажи, что ты жива. Покажи всем прямо сейчас, что ты свободна.
Я продолжаю, пока рукой не касаюсь его, и он улыбается шире.
— Посмотри, где ты сейчас, Куинн. Посмотри, как далеко ты зашла. — Я оглядываюсь назад, мои глаза расширяются, когда я понимаю, что преодолела половину крошечного каната, висящего в воздухе, и мы стоим рука об руку посередине.
Я знаю, что не должна, знаю, что это глупо, но
Он отпускает мою руку, позволяя мне.
Как в замедленной съемке, мои ноги соскальзывают с каната, и я падаю в свободном падении, крик вырывается из моего горла, а сердце и желудок стремительно падают.
В последнюю секунду я хватаюсь за канат одной рукой. Все мое тело кричит, когда я всем весом повисаю на этой руке. Другая рука болтается, когда я брыкаюсь ногами, мои крики наполняют воздух.
Он склоняется над моей рукой, вглядываясь в меня сверху вниз.
— Помоги мне, — умоляю я.
— Помоги себе сама, Куинн, — мрачно приказывает он. — Я не твой спаситель. Ты сама себе правительница. Возьми это. Спасай себя.
— Я не могу, — прохрипела я. Я снова перевожу взгляд на землю внизу и свою верную смерть.
— Ты можешь и сделаешь это. Ты достаточно сильна, Эмбер. Пора тебе это понять. Приди ко мне, Куинн. Приди ко мне во всей своей красе. Посмотри смерти в глаза еще раз и скажи ей, что ты не её, что твоя душа твоя и только твоя. Твоя жизнь принадлежит тебе.
Я снова поднимаю на него взгляд, слезы катятся из моих глаз, мое сердце бьется в три раза быстрее, пальцы начинают соскальзывать.
Я сейчас упаду.
Я была такой дурой.
— Сделай это, Эмбер, — рычит он. — Спасайся или погибнешь. Если ты не можешь быть достаточно сильной, чтобы разобраться в своей жизни, значит, ты не изменилась по сравнению с той женщиной, которую мы встретили много ночей назад, и тебе, возможно, будет лучше в объятиях смерти. — Он выпрямляется, снова перелезая через канат, давая понять, что будет наблюдать, что бы ни случилось.
Он не спасет меня.
Это зависит от меня.
Он прав. Пришло время мне бороться за эту жизнь. Они спасли меня много ночей назад и защищают до сих пор. Если я не могу спасти себя сейчас, то действительно ли я сильнее, чем была?
Да, я знаю, что это так.
Та Эмбер мертва, а эта новая — гребаная королева. Она не умрет здесь, не так.
Я дергаю другую руку вверх и хватаюсь за канат, стиснув зубы, пытаясь приподняться, но мои мышцы горят, и я падаю обратно. Канат дергается, почти заставляя меня отпустить, но я держусь крепче. По вискам стекает пот, и я прикусываю язык, пока не чувствую вкус крови, прежде чем замахнуться. Моя нижняя половина движется как маятник. Я не могу полагаться только на силу верхней части тела, так что это единственный способ. Я раскачиваюсь, пока не оказываюсь над канатом, обхватываю его ногой и сжимаю, пока он продолжает подпрыгивать.
Это совсем не красиво и не элегантно, но я на нем, и когда он наконец замедляется, я сажусь, тяжело дыша. Кровь капает с моих губ, а сердце
— Вот ты где, моя прекрасная королева. — Он падает на грудь, скользя по канату, пока не оказывается передо мной. — Я знал, что ты сможешь это сделать. — Он садится, копируя мою позу. — А теперь давай поиграем. — Он вскакивает на ноги. Я не способна на это, но я поднимаюсь гораздо менее грациозно, вытягивая руки для равновесия. Он переходит на другую платформу, вытягивая руки вперед и снова ожидая меня.
Сделав глубокий вдох, я бегу по канату, смех вырывается из меня от ощущения парения. Мне кажется, что я лечу, и когда я бросаюсь в его объятия, он кружит меня, прежде чем швырнуть на деревянную платформу, ухмыляясь мне сверху вниз.
— Теперь пришло время по-настоящему поиграть, Куинн. Он отталкивает мою голову в сторону, и я задыхаюсь, когда он впивается зубами мне в горло. Я хлопаю его по плечам, но когда боль тает внутри меня, я впиваюсь в них пальцами, притягивая его ближе, раздвигая бедра, когда он ложится на меня. Его язык смягчает жжение, когда он облизывает мою шею, проходит по щеке к губам, пробуя мою кровь.
— Ты так красиво истекаешь кровью для нас. Наблюдая, как ты паришь, я возбудился как никогда. — Он вжимается в меня, позволяя мне почувствовать это через тонкие, обтягивающие брюки, которые он надевает для тренировок. — Ты бы так великолепно смотрелась, паря над землей.
Это пиздец, он говорит о моей смерти, но я провожу руками по его скульптурной спине к заднице, хватаясь за упругие ягодицы и притягивая его ближе. Я вжимаюсь в него, пока мой клитор пульсирует, желание проносится по мне вместе с колотящимся сердцем. Весь мой адреналин и страх превращаются в голод.
— Такая же красивая, какой ты выглядишь подо мной. Хочешь, я снова заставлю тебя летать, Куинн? — Он шепчет мне в губы, его руки ударяют по дереву по обе стороны от меня.
— Да, — умоляю я, двигая бедрами, нуждаясь в нем внутри больше, чем в следующем вдохе. Я чувствую, как его бьющееся сердце совпадает с моим, когда он трется своей твердой грудью о мою, а затем приподнимается, срывая с меня рубашку и брюки, оставляя меня голой.
Его жадные глаза блуждают по моему телу.
— Ты так хорошо выглядишь на моём канате, готовая упасть ради меня. — Его глаза выглядят безумными, когда он наклоняется и щиплет мои соски, пока я не вскрикиваю, впиваясь ногтями в его задницу, чтобы притянуть его ближе.
— Харт, — умоляю я, прежде чем понимаю, чего он хочет.
Он хочет, чтобы я взяла под контроль свою жизнь, свои желания и свое тело. Ему не нужна Эмбер; ему нужна его королева. Ему нужна эта яркая, живая исполнительница, а не испуганная женщина, прикованная к полу. Он хочет воспарить со мной.
Схватившись за эластичный материал его штанов, я стягиваю их вниз и обхватываю ногами его талию. Мой рот приоткрывается в стоне, когда он снова кусает меня за шею, причиняя боль.
— Заставь меня летать, — приказываю я, впиваясь ногтями в его спину, пока она не выгибается, когда он рычит. — Заставь меня летать для тебя, Харт. Покажи мне, каково это.