Цирк Обскурум
Шрифт:
Его руки скользят вниз, чтобы обхватить мои бедра, и одним плавным движением он погружается в меня. Его глаза пригвождают меня к месту, когда он проникает глубоко в мой скользкое влагалище. Удовольствие и боль заставляют меня петь о своем восторге стропилам, пока он трахает меня.
Он вырывается из моей киски и входит обратно. Сила толкает мое тело выше по платформе, к краю, и мои глаза расширяются, когда он ухмыляется и делает это снова и снова, пока я не повисаю на краю. Я начинаю паниковать, но хватаю его за плечи и смотрю в глаза, потом отпускаю.
Я расслабляюсь в нем, показывая ему
Я могу умереть, но это того стоит.
Он толкает меня дальше, пока моя задница не достигает края платформы.
Я опускаю голову, к ней приливает кровь, а верхняя часть тела практически парит в воздухе. Мои руки остаются на нем, я верю, что он защитит меня.
— Харт. — Моя спина выгибается, когда я поднимаю бедра навстречу его неистовым толчкам, и мои ногти впиваются в его плечи, отчего кровь собирается лужей и капает с него на меня. Никому из нас нет дела до того, что мы трахаемся жестко, наши тела соприкасаются, когда он вдавливает меня в дерево.
— Ты моя, Куинн, моя маленькая парящая птичка, — заявляет он.
— Твоя, — отвечаю я, закрывая глаза, когда экстаз проходит через меня с каждым движением его члена.
Подбрасывая меня, он врезается обратно в мое тело, хватая за бедра и отталкивая меня дальше от платформы, пока я не смотрю в землю. Я вскидываю голову и осматриваю все вокруг нас.
— Вытяни руки, — приказывает он. — Лети для меня.
Я делаю, как мне говорят, раскидывая руки, чтобы почувствовать, что лечу. Он удерживает меня от падения вперед, искра опасности, падения, заставляющая меня вскрикнуть и сжаться вокруг него.
Его руки оставляют синяки на моих бедрах, его кровь размазывается по моей коже, и когда он толкает меня вперед так, что я почти падаю, я кончаю с криком. Его рев удовлетворения эхом разносится по шатру, когда он наполняет меня своим освобождением, удерживая его на грани падения, когда экстаз прокатывается по нам, наши тела сплетены воедино.
Я падаю, и он обнимает меня, его губы касаются моего уха в нежном поцелуе, а его голос обволакивает меня.
— Ты так красиво летаешь, Куинн. Мой канат будет здесь всякий раз, когда тебе понадобится напомнить о том, кто ты и на что ты способна.
Притягивая меня обратно в свои объятия, подальше от проволоки, он сворачивается вокруг меня, пока я тяжело дышу и улыбаюсь, закрывая глаза от облегчения и счастья.
Мое сердце все еще парит, как он и предсказывал.
Глава
38
Я твердо стою на земле весь остаток дня, помогая готовиться к вечеру, прежде чем прихожу в палатку Хильды. В последнее время у меня было не так много времени для тренировок, и я чувствовала себя немного потерянной без этого. Я не понимала, насколько я привыкла полагаться на карты и как они меня успокаивают, поэтому направляюсь внутрь, позволяя знакомому аромату благовоний окутать меня, когда я сажусь напротив нее за стол.
— Ты была занята. — Она ухмыляется, не открывая глаз.
Я чувствую, как краснеют мои щеки, но улыбаюсь.
— Извини, я опоздала…
— Тебе позволено наслаждаться
— Спасибо тебе, — бормочу я, сжимая ее руку, прежде чем наклонить голову. Возникает вопрос. — У тебя когда-нибудь была семья или партнер?
Она улыбается, переворачивает мою руку и проводит большим пальцем по линиям на моей ладони, без сомнения, читая их, но все равно отвечает на мой вопрос.
— Однажды. Мы были счастливы много лет. Она работала монтажником. Она была на пять лет моложе меня, и мы не встречались, пока мне не перевалило за сорок. Она устроилась на эту работу случайно. Нам не суждено было встретиться, но она была моей самой большой загадкой. Для женщины, которая видит все через карты, я никогда не предвидела ее приближения. Это должно было напугать меня, но она была лучшим, что когда-либо случалось со мной. Мы провели здесь годы вместе с нашей семьей, счастливые и влюбленные. Она умерла много лет назад из-за болезни. Хотела бы я сказать, что этого я не предвидела, но я предвидела. Я увидела это, и это убило меня. Я ничего не могла поделать, и на смертном одре она улыбнулась мне. Она проживала каждый день так, словно он был последним, и это было одной из причин, по которой я в нее влюбилась. Она грустно улыбается, ее взгляд отстраненный.
— Несмотря на то, что она ушла, я не жалею об этом. Счастье, которое мы разделили, живет со мной и сейчас, и память о нашей любви будет поддерживать меня до тех пор, пока мы не встретимся снова. Моя душа принадлежала цирку, так будет всегда, но мое сердце принадлежало ей и будет принадлежать в загробной жизни. Ты хозяйка своего сердца, Эмбер. Не отдавай этому месту все. Оставь немного себе и найди свои украденные моменты, свою любовь.
Я накрываю ее руку обеими своими.
— Похоже, вам повезло, что вы были друг у друга, и я не сомневаюсь, что она ждет тебя по ту сторону. Я рада, что ты нашла свою любовь. Ты этого заслуживаешь.
— Как и ты, — бормочет она, и ее взгляд смягчается, когда мы смотрим друг на друга.
Мы — две стороны одной медали, две женщины, которым суждено узнать будущее по картам, но они потерялись в своем собственном.
Она права. Я иду своим собственным путем и сама пишу свою судьбу. Я продала свою душу цирку, но мое сердце принадлежит мне, и я уже отдала его.
Я влюбилась в мужчин из этого цирка, и что бы ни случилось, я знаю, что буду здесь до самой смерти — не потому, что я обязана, а потому, что я хочу этого.
— Хватит. — Она усмехается, отстраняясь. — Прошлое — в прошлом. Давай сосредоточимся на будущем, хорошо?
Я киваю, позволяя ей сосредоточиться на этом. Она раскладывает колоду передо мной, и мы тренируемся, потому что с этого момента я буду вести чтение и хочу убедиться, что готова. Затем она раскладывает другую колоду — черную, привязанную к цирку.
— Что ты видишь, Эмбер? Загляни в наше будущее. Ее голос звучит где-то далеко, пока я смотрю на колоду из черной фольги, и что-то внутри нее зовет меня.