Цветок с тремя листьями
Шрифт:
Нэнэ спустилась вниз, зашла за ограждения и спокойно взяла младенца из рук девушки. Та подняла голову и посмотрела на Хидэёси:
— Благодарю, благодарю вас, милостивый господин! — она ударилась головой о землю и снова подняла ее. В волосах застыли крупинки песка. — Благодарю вас! Пусть боги даруют вам долгую жизнь!
Она снова упала на землю и затихла. Помощник подошел к ней и попытался поднять. Но рука ее, выпущенная им, безвольно стукнулась о землю — девушка была мертва.
Нагамаса увидел, как Исида Мицунари нагнулся и что-то зашептал на ухо Хидэёси.
Наверняка именно так он и шептал своему
Или это вообще все подстроил сам Исида Мицунари?
— Когда-нибудь и твоя голова будет также выставлена на площади… — сквозь зубы прошипел Нагамаса и пошел к Нэнэ. Надо было помочь ей и спасенному ребенку.
…Тропинка давно заросла высокой травой и редким, но густым кустарником. Хидэёси закатал штаны и придерживал их руками, чтобы они не цеплялись за торчащие ветки и репьи. Босые ноги хлюпали по лужам. Вероятно, недавно здесь прошел дождь, и земля не до конца впитала воду.
А вот и дом. Его старый дом, где он провел детство. Только уж очень он ветхий… Зарос травой, и через крышу словно бы пробилось дерево?
Он подошел к открытой створке двери и услышал тихие всхлипы. И сердце тоскливо сжалось.
— Матушка? — испуганно позвал он. Но в ответ услышал только участившиеся всхлипы.
— Матушка! — он вбежал в комнату, шлепая по пыльному полу мокрыми ногами.
Она обернулась… Лицо, покрытое густой сетью морщин, было мокрым от слез.
— Матушка! Почему вы здесь?.. И в таком виде? И… почему вы плачете?..
Одежда на ней висела лохмотьями. Даже в самые тяжелые времена он не мог вспомнить ничего подобного. И она опять не ответила, лишь всхлипнула и закрыла лицо руками, отворачиваясь.
— Матушка! — он бросился к ней, пытаясь ее обнять, но она отползла от него в сторону, а потом зарыдала в голос и обняла его ноги.
— Матушка… это из-за Хидэцугу, да? Простите, я умоляю вас, простите меня! У меня не было другого выхода! Я… не хотел!
Хидэёси попытался упасть перед ней на колени, но матушка крепко держала его ноги. И он почувствовал, что она вытирает их рукавами своей одежды. Он наклонился и с ужасом вскрикнул — его босые ноги по щиколотку покрывала кровь.
— Матушка! — Хидэёси подскочил и сел на постели. Провел рукавом по лицу, стирая слезы. И закрыл его руками.
Он и так очень долго не мог уснуть. А сейчас в небе уже краснела яркая полоска рассвета. Хидэёси пошире распахнул ворот, чтобы легче дышалось, и снова лег в надежде все-таки уснуть. И ему вдруг захотелось, чтобы рядом лежал кто-то надежный, кого можно было бы обнять и наконец успокоиться.
— Нэнэ… — негромко позвал он, — Нэнэ!
И тут же понял, что она его не услышит из своих покоев. Приказать служанке разбудить ее и привести? Он представил
Хидэёси снова сел и поправил волосы, упавшие на глаза. Вот что он сделает. Сам к ней придет и ляжет рядом. Как делал когда-то давно, возвращаясь домой усталым.
Он решил не идти прямо в западные покои, а прогуляться вокруг, по парку, один и в предрассветной прохладе. И вышел в сад, предвкушая, как, замерзнув, заберется к Нэнэ под теплое одеяло.
Начитало светать, и темные окна замка выглядели уютными, словно замок тихо спал, прикрыв уставшие глаза. Хидэёси свернул по дорожке и вдруг увидел в одном из окон неяркий свет.
— Мицунари… — он улыбнулся и покачал головой. На душе потеплело, будто пламя лампы в той комнате наверху согрело ее.
— Я сейчас тебе покажу, как работать до рассвета! — пробормотал он, представляя, какие ошалелые будут глаза у Мицунари, когда тот увидит его. Эх… надо было подождать, пока Мицунари заснет, и уж тогда отомстить за все утренние побудки.
По коридору Хидэёси постарался идти тихо, чтобы Мицунари не услышал заранее шаги и его удалось застать врасплох. Довольно улыбаясь, он рывком отодвинул дверь — да так и застыл на пороге. Улыбку словно смыло с его лица, и он ошарашенно замер.
Мицунари сидел посреди комнаты, повернувшись к нему боком, одетый во все белое. На низком столике напротив него лежал аккуратно завернутый в белую ткань танто [19] . А рядом — лист бумаги, на котором Мицунари сосредоточенно что-то писал. В неверном утреннем свете казалось, что одежды Мицунари сияют, и Хидэёси отчаянно заморгал, надеясь, что ему снова снится плохой сон. Он перевел взгляд с клинка, на котором отражался мерцающий отблеск лампы, и рук Мицунари на его лицо. И в этом момент Мицунари медленно повернулся к нему. Глаза его были абсолютно пустыми, словно он уже был мертв.
19
Танто — короткий меч.
И в эту секунду Хидэёси понял, что это не сон. Он медленно сполз спиной по стене и опустился на пол.
— Сакити… Что же ты делаешь, Сакити?.. Ты что ли меня тоже бросить решил?..
Мицунари вздрогнул и уронил кисть. Моргнул, и глаза его снова стали нормальными. Только в них теперь плескалась тоска и какая-то детская обида.
— Ваша светлость… — Мицунари резко развернулся, прижался на мгновение лицом к полу и пополз к Хидэёси. — Ваша светлость… я прошу простить меня… я совершил ужасную ошибку. Умоляю вас, не нужно останавливать меня. Вы сами прикажете мне… когда узнаете.
Хидэёси схватил его за плечи и тряхнул:
— Что происходит?! О какой ошибке ты говоришь?
Мицунари поднял глаза:
— Письмо…
— Какое письмо? Сакити! — Хидэёси снова его тряхнул.
Мицунари шумно и судорожно выдохнул и вдруг мелко затрясся:
— Письмо Хидэцугу. Он написал его перед… смертью. Я получил его вечером.
Он старался говорить ровно и четко, но Хидэёси почти физически ощущал, с каким трудом Мицунари выговаривает слова. И нахмурился:
— Что еще за письмо?