Цветок с тремя листьями
Шрифт:
Была ли она у нее на самом деле?
Го прикрыла лицо рукавом и выглянула из паланкина: стены замка были уже совсем близко. Она прикинула в уме, все ли она купила, что собиралась, и пересчитала коробки. Да, вроде ничего не забыла. Было бы нехорошо явиться к госпоже Западных покоев без достойных подарков.
— Госпожа Го? Конечно же, заходите, моя милая, я с утра вас жду! — Нэнэ быстро поднялась с подушки и, протянув руки, взяла гостью за запястья. — Я сегодня приготовила особый чай, специально для женских бесед.
— О, я не знаю, как благодарить вас, госпожа Онэ!
— Нэнэ, давайте вы будете называть меня Нэнэ. Мы же не собираемся беседовать о государственных делах?
— Конечно, нет! — притворно возмутилась Го. — То, о чем я хочу побеседовать, гораздо важнее!
Нэнэ рассмеялась и снова опустилась на подушку, указав Го место напротив.
— Я принесла вам подарки, сладости, чтобы мои речи были слаще для вас, — Го взмахнула кистью, и ее служанки приблизились и выставили вперед коробки и шелковые мешочки.
— Как здорово! Очень кстати, я уже несколько дней не могу выбраться в город — это требует стольких приготовлений. Эх, как бы мне хотелось просто выйти из замка и пойти бродить по улицам в простом платье! Давайте скорее сюда конфеты! А я взамен угощу вас сладостями, которые готовлю сама.
Го поклонилась и открыла одну из коробок. Разноцветные леденцы в шкатулке казались драгоценностями.
— Я не знаю, как вас благодарить за такую честь.
— Ерунда, — отмахнулась Нэнэ, — какая честь? Это я вам буду благодарна, если вы съедите хотя бы часть. Я целыми днями только и занимаюсь, что их готовлю, скоро буду вот такая. — Нэнэ показала руками, какого именно размера она станет совсем скоро.
Го почтительно негромко засмеялась:
— А я в свободное время занимаюсь вышивкой по шелку, это очень интересно.
Нэнэ вздохнула:
— Я пробовала, иголки такие тонкие, все время теряются. А я потом на них наступаю! Мне больше нравится шить одежду, только вот кому она теперь нужна?
— Мне! — воскликнула Го. — Я совершенно не умею шить, все время получается криво. Давайте, вы сошьете мне кимоно для прогулок, а я вам вышью платок или пояс?
— Девочка моя, — хитро улыбнулась Нэнэ, — да разве у вас их мало?
Щеки Го слегка порозовели, и она опустила взгляд:
— Они… неудобные. Мне нужна одежда для ночных прогулок, ну знаете, такая, неброская… И чтобы не цеплялась. И чтобы… никто больше не знал, кроме вас и господина Хидэтады…
— Ах, вот оно что! — Нэнэ расхохоталась. — Этот мальчишка и вас втянул в свои авантюры?
— Что вы… просто ведь неприлично до свадьбы говорить наедине. А так хочется узнать друг друга поближе. Понимаете, ему шестнадцать… если честно, я рядом с ним ощущаю себя старухой…
— Вот как… Вы об этом пришли поговорить со мной, да?
— Простите, — еще больше смутилась Го, — но мне и правда не к кому больше пойти. Я выросла без матери, и господин Хидэтада… ведь именно вы заменили ему мать.
— Ох, Го, девочка моя… вы не против, если я буду вас так называть? — Нэнэ легко двумя руками коснулась плеч девушки.
— Конечно, нет! Вы, госпожа Нэнэ, мне и самой как матушка! — воскликнула Го, и женщины обнялись.
— Э-эх… Сейчас принесут чаю, и мы обо всем поговорим, — сказала Нэнэ. — У меня нет своих детей, но по пальцам не перечесть, сколько сорванцов я воспитала. А вот любимой дочки у меня не было. Так грустно, что ваша сестренка не приняла меня. Впрочем, не могу ее винить: она очень щепетильно относится к памяти о вашей матушке.
— Тятя… она считает, что я совсем не помню матушку… и она очень сильно ошибается. Но, поверьте, в моем сердце нет и не может быть ни обиды, ни гнева. Вы и ваш супруг так хорошо всегда заботились о нас. А вы — вы не в обиде, что господин открыл моей сестре свое сердце?
— Что вы? Да как вы могли такое подумать? Девочка здорово выручила меня: я чувствовала себя такой виноватой, что не могла подарить супругу счастье отцовства. И моя благодарность госпоже Тяте не знает границ! Достаточно только посмотреть на счастливое лицо моего господина, когда он возится с Хирои. И я надеюсь, он сможет полюбить его так же, как любил бедного Цурумацу. После смерти малыша ваша сестра совсем отдалилась от меня, словно в этом есть моя вина… — Нэнэ печально вздохнула и развела руками.
— Госпожа… матушка… давайте не будем о печальном… У меня скоро свадьба, и я в панике!
— Почему же, девочка моя? Разве вы сомневаетесь в чувствах своего будущего супруга? Да об этом весь город говорит. Мальчик совершенно потерял голову от вашей красоты.
— «Мальчик»… я уже говорила об этом… — Го опустила глаза и принялась сосредоточенно теребить рукав. — Мне уже двадцать… Я вдова, и у меня есть дети… как долго продлится его любовь?
— Думаю, всю жизнь, — Нэнэ улыбнулась ободряюще, — я хорошо знаю Хидэтаду. Он большой романтик, но его душа — как натянутый лук. Выпустив стрелу, он никогда не сможет вернуть ее обратно. И разум его чист и тверд, как кремень.
— Благодарю вас за слова поддержки… Расскажите мне о нем. Как женщина. Какой он?
— Конечно, милая. Эй, девочки? — Нэнэ оглянулась на двери. — Где наш чай? Вы его что там, жуете что ли?
— Эй, Нагамаса, Нагамаса, Нагамаса! Подержи-ка мои сандалии, я хочу пробежаться босиком по мокрой траве! — Хидэёси сбросил сандалии, оставил их на крыльце и поскакал вперед, высоко задирая ноги и игнорируя тропинку. Остановился и подтянул руками намокшие снизу хакама. — Отличная погода! Обожаю гулять после дождя!
Нагамаса хмыкнул, подобрал сандалии и двинулся по тропинке к беседке. Действительно, после дождя дышалось удивительно хорошо, и он был рад тому, что Хидэёси пребывает в таком бодром расположении духа. С их последней встречи он, казалось, еще больше похудел и осунулся, похоже было, что он плохо спит по ночам. Его здоровье уже начало вызывать у Нагамасы серьезное беспокойство. Всегда такой деятельный и шумный, теперь он выглядел стариком.
— Иди сюда, старый прохвост, я почти тысячу лет тебя не видел.