Цветы и железо
Шрифт:
— Случилось это неожиданно и против моей воли, товарищ полковник! — сказал Никита Иванович, — Разрешите по порядку?
— Пожалуйста, пожалуйста, Никита Иванович! — полковник кивнул головой.
Обо всем поведал Поленов: и как вызывал его Мизель, как встретил, какое предложение сделал, какой наделил легендой, какое задание он получил от штурмбаннфюрера, как готовился к полету и как совершил этот полет, где приземлился и как добирался до штаба, где теперь Таня. Полковник лишь уточнял кое-какие детали. А когда Никита Иванович рассказал до конца,
— Значит, полет через линию фронта совершился сегодня?
— Сегодня.
— Самолет вы покинули часа в два ночи?
— В два пятнадцать, товарищ полковник.
— А остальные полетели дальше?
— Да. Два и два. Никакого контакта у меня с ними не было. Посадили в темный самолет, я их даже в лицо не видел.
— Понятно. Одну минуточку.
Полковник стал крутить ручку полевого телефона. Сначала Никита Иванович услышал голос девушки, потом густой бас.
— Товарищ генерал, — начал полковник. — Да, да, я. Пока все идет нормально. Если разрешите, я доложу позднее, часа через два. Слушаюсь! — он положил трубку, взглянул на Поленова и спросил: — Завтракали?
— Нет. Но потерплю.
— Выдержите?
— Выдержу.
— Поначалу я чуточку огорчился: неужели, думаю, ошибся в человеке? — сказал полковник, выходя из-за стола. — Нет, и это очень хорошо! Вчера я послал Огневу шифровку, сообщил, что вас наградили орденом Красного Знамени. От всего сердца поздравляю вас, Алексей Осипович! — Он крепко сжал руку Шубину.
— Спасибо, большое спасибо, товарищ полковник! Да неудобно как-то: орден боевой, а я ни в одном бою не был.
— Каждый день в бою, тяжелый был у вас фронт, Алексей Осипович! Я побаивался за вас!
— Танюшку жалко, товарищ полковник.
— Что-нибудь сделаем, Алексей Осипович, я сегодня же свяжусь с Огневым. Выручим. В деревню вы не заходили?
— Нет. Сначала к вам. А теперь буду делать так, как вы решите!
— Побудьте некоторое время Василием Васильевичем Бондаревым. — Он улыбнулся. — Вам не привыкать менять фамилии! Кузница в деревне есть, а кузнец на фронте… Значит, Мизель догадался, что его агент с большим родимым пятном под паука что-то путает? Поздновато он спохватился! Давно этот «паук» передает то, что нужно нам!.. А те двое парней, которые хвастались в магазине при «пауке» и которых вы ругали в своей шифровке за неосторожность, мои ребята, они свое дело сделали! Не тех агентов ловил Мизель в Низовой!
— Они, наверное, отводили удар от нас, товарищ полковник? — начал догадываться Шубин.
— Совершенно верно!.. А вы их в шифровке: ротозеи и хвастуны, разве можно посылать таких?!
— Встречу — расцелую, — сказал Шубин.
— Только не сейчас. После войны… Кстати, ваша шифровка окончательно убедила нас, что продавец — враг!.. Так, так! Видно, «пауку» Мизель больше доверять не будет. Не будет — и не надо! Теперь лазутчики Мизеля пойдут на вас, Алексей Осипович, как рыбешка на хорошую приманку… А Мизель, как и прежде, неразборчив в людях и в средствах!
— А тех, что со мной летели, не поймали?
— Двое пойманы.
— А другая пара?
— Ищут… Ну а Мизель раздумывать долго не будет. Людей он не ценит, ему их не жалко. Быстро завербует и пошлет новых. Придут они к вам, Алексей Осипович, то есть Василий Васильевич…
— Придут? — усомнился Шубин.
— Безусловно! Как только, появятся первые лазутчики с рацией, мы их задержим и передадим все, что нужно господину штурмбаннфюреру Гельмуту Мизелю. Текст буду писать я. Ваши соседи по самолету тоже начнут давать мои шифровки, докладывать Мизелю о выполнении задания… Как он выглядит?
— Мизель-то? Хорошо выглядит.
— Настроение мы ему подпортим!
— Ничего не сообщал Огнев? Я очень беспокоюсь, как с толом. Забрали его из карьера или нет?
— Тола в карьере нет. А кто забрал, Огнев не знает. Будем надеяться, что он попал по назначению.
Полковник долго рассматривал карту, которую вручил ему Шубин.
— За эту карту вам скажет большое спасибо Генеральный штаб. Очень хорошая карта! И как сумел выкрасть ее Отто?
— И выкрасть сумел, и «потерять» у Петра Петровича. Целиком он старику все еще не доверяет: карту «утерял», а пистолет «продал».
— Что ж, и нам попадаются такие немцы. Честные и понимающие, что к чему. Всех немцев Гитлер своим ядом не отравил.
— Его, этого Отто, нельзя выручить?
— Посмотрим, может быть, что-либо и сделаем… Дома у жены и настоящей дочки побывать хочется, Алексей Осипович?
— Конечно!
— Закончим операцию в Шелонске — отпуск вам месяца на три.
Вошел старший лейтенант, молодой и розовощекий. Он не узнал Поленова.
— Товарищ полковник!.. — начал тот.
— Одну минутку. Узнаешь, старший лейтенант, моего гостя?
Старший лейтенант оглядел гостя и чистосердечно сознался:
— Нет, не узнаю, товарищ полковник!
— Да ты же бороду его спасал, девичья память у тебя, парень!
— Ой, здравствуйте! — обрадовался тот. — А я для вас шифровку готовлю.
— Для него есть уже задание, обойдемся без шифровки, — сказал полковник. — Ну, что у тебя?
— Пришли, ждут. Беседовать будете?
— Хорошо, сейчас приду.
Когда старший лейтенант вышел из комнаты, Поленов осторожно спросил:
— Наверное, новеньких посылаете, товарищ полковник?
— Да. И новеньких, и стареньких, Алексей Осипович.
— Опять «кулаков»?
— Новые времена и новые легенды, Алексей Осипович…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Была весна…
Природа никак не хотела считаться с делами и думами людей. Весело зеленела трава, голубоватые подснежники усыпали ожившие поляны. На тополях наливались почки, готовые при первой же возможности развернуться в нежные, мягкие листья.