Цыганка. Кровавая невеста
Шрифт:
– Такая удача – отведать самое дорогое блюдо ресторана в честь помолвки моего лучшего друга!
Елизаров улыбнулся в ответ. Дорогостоящая месть не пугала писателя, он лишь утвердительно кивнул.
– Почему вы еще не съехались? Негоже невесте занимать коммерческие апартаменты! – притворно удивленно вопрошал Василий. – И когда свадьба? Что это будет? Классика: ресторан с напыщенной публикой и медовый месяц у моря?
За весельем Василия тлел дьявольский огонек. Ни на один вопрос Святослав ответить не мог, потому что не знал что сказать. Спонтанность чувств и непредсказуемое узаконивание отношений не предполагали четких
– Я понимаю ваш шок, Василий. От столь быстрого развития событий у нас со Святославом голова кружится куда сильнее! Дату свадьбы мы не назначали, немного запустив ситуацию, но только с одной целью: немного опомниться. Все получилось само собой и если признаться честно, это я сделала предложение заядлому холостяку-писателю!
– Как трогательно, – произнесла Ольга, в ее словах слышался язвительный подтекст.
– Но зачем, Кармен? В наше время, чтобы получать удовольствие необязательно узаконивать отношения, – напористо спросил Василий, не сводя с нее глаз.
Ольгу кольнули эти слова, она постаралась скрыть свое раздражение за обильным потреблением крепкого коктейля.
– Ведь кто-то же должен, в конце концов, обуздать этого жеребца, – мягко произнесла Кармен, глядя в глаза Елизарову. Она выглядела так чисто и невинно. Приторность этой нежности отметили все за столом. Ольга открыто усмехнулась и снова потянулась к бокалу с коктейлем. Елизаров вдруг стал задумчив и молчалив. «Вечеринка лицемерия» – так назвала Кармен перед выходом это маленькое торжество в честь их помолвки, и она оказалась права, все было пропитано фальшью радости от надвигающегося события.
Василий и Святослав затеяли невинный спор о роли книг в жизни человека. Если раньше издатель придерживался точки зрения, что без литературы неглупому обывателю не прожить, то в этот раз разглагольствовал по поводу того, что этот бизнес нужно запретить.
– Ты же сам говорил, что современные писатели необходимы, чтобы направлять человечество верным курсом! – воскликнул Святослав, после получасового словесного сражения.
– Необходимость в современных писателях я не отвергаю! Пусть люди хорошенько нажрутся дерьма, чтобы вернуться к вкусной и полезной пище – к классике! – он на мгновение отвлекся, поклонившись аплодисментам своей супруги. Ольга поддержала его рьяно, Святослав покривился от такой преданности. Он подозревал, что этой раздосадованной замужней даме не дает покоя чувство ревности, именно поэтому Ольга привлекала к себе внимание. Судя по всему, эта женщина возненавидела невесту Елизарова: метая в нее грозные взгляды, она говорила скабрезности в адрес цыганки при каждом удобном случае.
– Мир переживает духовный кризис – надо это признать! – не унимался Василий. – Во что верует современный человек? В то, что ему скажут! И мне это не нравится, но я не могу этим не воспользоваться – слишком большое искушение. Если овца блеет возле логова волка-вегетарианца «съешь меня», рано или поздно она разбудит в нем мысли о том, что он хищник! Хотите голые задницы по ящику – нате! Бессмысленных сериалов? Да, пожалуйста! Глупых романов с искривленным представлением действительности – отведайте!
Принесли
– И так, мы не получили главный ответ на вопрос: когда же свадьба, голубки? – уточнил издатель, подмигнув при этом Кармен.
– Мы не определились с датой, – спокойно произнес Елизаров.
– Почему вы выбрали этого болвана, Кармен? Неужели в вашей жизни не было более достойных представителей сильной половины человечества?
Кармен слегка покраснела и опустила глаза.
– Наверное, это любовь! – съязвила Ольга, ковыряя вилкой свое блюдо. Она выкурила почти пачку сигарет и заметно захмелела от крепкого напитка.
– Уверен, что виной всему чувства! – заметил Василий и поднял бокал, провозглашая тост за молодых и сетуя на то, что даты ему так и не сказали.
Официант прорекламировал открывшуюся в ресторане курительную комнату, в которой был большой выбор сигар. Василий, как большой поклонник Кубы и ее атрибутов очень оживился при этой новости.
– Идем, мой преданный друг, выкурим трубку мира! – произнес он шутливо, но по его красноречивому взгляду ненавидящий табак Святослав понял, что это не просто приглашение.
Комната была в стиле бордо. В ней стояли дорогие удобные кресла и столики с пепельницами.
– Что только не придумают, чтобы выудить деньги! – усмехнулся Василий и, дождавшись, пока хранитель сигар покинет помещение, повернулся к Елизарову и мрачно произнес:
– Ну? Самое время объясниться!
– Не понимаю тебя…
– Не прикидывайся идиотом, Елизаров! Ты приводишь в ресторан в качестве будущей супруги женщину, которая мне понравилась! Незадолго до этого ты почти два месяца трахаешь мою жену. Что с тобой не так?
Святославу стало не по себе. Действительно все выглядело более чем странно. Он чувствовал себя школьником, которого выгоняют из школы за сексуальную связь с учительницей.
– Мне трудно объяснить, просто я…
– Свят, Свят… Я так понимаю, что ничего вразумительного ты мне не скажешь. Знаешь, негоже кусать руку дающего. Что ж… а ведь настанет момент и тебе придется платить по счетам – такова реальность. Причем, это – не угроза, это неотвратимость! Поэтому успевай, наслаждайся всем тем, что имеешь, потому что не за горами твой личный апокалипсис – день, когда твой мир накроет тень крыла птицы по имени беда. Скорей спеши к своей невесте! А то она имеет свойство исчезать! – Василий подмигнул Елизарову и сделал повелительный знак, чтобы тот ушел. Писатель сник и робко вышел. Вернувшись в зал, он обнаружил за столиком только Ольгу.
– А где Кармен? – уточнил мужчина потухшим голосом.
– Я думаю, цыганки тоже ходят в туалет, как и все мы! Придет твоя несравненная Кармен. Просто сядь и потерпи.
В голосе Ольги сквозила злость. Святослав сел на свое место, и некоторое время смотрел на супругу издателя. Она откровенно скучала в его компании.
– Что с тобой происходит, Оля? Все эти шутки, привязки к моей невесте… Ты ревнуешь? Не можешь забыть наш роман? – произнес мужчина, с трудом сдерживая самодовольную улыбку. После неприятного разговора с Василием, ему хотелось елея в душу, и признание Ольги в страданиях и тоске по былым дням очень было бы кстати.