Да будет любовь!

Александер Виктория

Маркиз был настолько изумлен, что с трудом успевал вставить между поцелуями:

– По здравому размышлению… я подумал, что могу и не знать… Почему это ошибка… а не просто нарушение правил приличия?

– Потому что одного поцелуя недостаточно. – Фиона снова прижалась губами к его губам.

Ее губы были мягкими, теплыми и очаровательно настойчивыми; от нее исходил пьянящий аромат: она пахла солнцем и весной и чем-то еще невыразимо приятным.

Джонатон судорожно пытался понять, что происходит. О чем он думает? Поцелуев и прочего не должно

быть. Как ни велик соблазн, если он не готов совершить благородное дело и жениться на Фионе, то это лишь обман и не более того. К тому же это может плохо кончиться. Маркиз знал это так же твердо, как собственное имя. Он никогда не разбивал ничьих сердец, и сейчас эта идея тоже была ему не по душе.

А если Фиона разобьет его сердце? Это также никуда не годится. Джонатон видел многих людей с разбитыми сердцами и понимал, что этого следует избегать.

Он резко отстранился:

– Боюсь, дорогая…

– Вы слышали? – Фиона тут же насторожилась. – Голоса в коридоре?

– Нет, ничего не слышал.

Она рванулась из кольца его рук, повернулась к столу, схватила исписанные страницы вместе с рисунками и засунула их в папку, затем бросила папку на диван и села рядом, надежно прикрыв «компромат» широкой юбкой.

Сложив руки на коленях, Фиона как ни в чем не бывало улыбнулась:

– Вы что-то сказали, милорд?

Джонатон почувствовал, что окончательно сбит с толку.

– Я сказал, что…

Тут дверь без какого-либо предупреждения распахнулась, и три юные жизнерадостные леди ворвались в комнату, принеся холодный воздух снаружи. Все трое очень походили друг на друга, хотя одна из них была на несколько дюймов выше.

– Ну вот мы и вернулись! – радостно проговорила одна, держа в руке шляпу, но, увидев Джонатона, резко остановилась. – Вы, должно быть, лорд Хелмсли?

– Неужели тот самый лорд Хелмсли? – удивилась другая.

– Тот самый лорд Хелмсли, который согласился жениться на Фионе, а затем, как следует подумав…

Фиона быстро поднялась:

– Тетя Эдвина с вами?

Одна из них пожала плечами и, сняв шляпку, пригладила волосы.

– Она ведет переговоры с поваром об ужине.

– Это очень своевременно. – Фиона достала папку и бросила ее на стол.

– Милорд, насколько я знаю, вы не знакомы с моими сестрами.

– Так оно и есть. – Джонатон постарался не показать своего неудовольствия. Судя по тому, как юные леди взирали на него, впереди ему предстояли немалые испытания.

Сестры Фионы разглядывали его так, словно маркиз представлялся им каким-то музейным экспонатом под стеклом.

Сами они были милы, а темные волосы и темные глазки только добавляли им очарования. Две девушки, очевидно, являлись близнецами, но и сестра была настолько на них похожа, что все они могли сойти за тройняшек.

Вряд ли эти красавицы будут иметь проблемы с поисками подходящего мужа, подумал Джонатон и взглянул на Фиону:

– Они вооружены?

Фиона засмеялась:

– Только собственным острословием. – Она показала рукой на сестер: – Милорд, я хотела бы вам их представить. Дженевьева Фэрчайлд.

Высокая девушка шагнула вперед и протянула руку:

– Милорд.

Джонатон взял затянутую в перчатку руку и церемонно коснулся ее губами.

– Рад познакомиться, мисс Фэрчайлд.

– Я тоже. А это младшие сестры – мисс София Фэрчайлд и мисс Арабелла Фэрчайлд.

– Мы много слышали о вас, – быстро сказала София, изучая лицо Джонатона.

– Вот как? – Он искоса взглянул на Фиону. – Хорошего или плохого?

София ухмыльнулась:

– Того и другого.

– Понятно.

– Было бы лучше, если бы вы всегда держали свое слово, – сказала Дженевьева с любезной улыбкой, словно речь шла о каком-то пустяке вроде погоды. Затем она сняла шляпку и принялась стаскивать перчатки. – Разумеется, я имею в виду ваше согласие жениться на Фионе.

– В самом деле так было бы лучше, – кивнула София. – В таком случае ей не пришлось бы выходить замуж за… – Она вопросительно посмотрела на сестер.

– За мистера Синклера, – подсказала Арабелла.

Джонатон снова перевел взгляд на старшую сестру:

– За кого?

– За Как-там-его-звать, – пояснила Фиона.

– За американца, разумеется. – Маркиз кивнул. – Надеюсь, ваша сестра объяснила вам, что мое обещание жениться на ней было…

– Да, да, мы все это уже знаем. – Дженевьева пожала плечами. – Вы думали, что Фиона – актриса или что-то в этом роде.

– Даже если так, мы полагаем, что вы не должны изменять данному слову. – Арабелла сложила руки на груди. – Иначе вы разобьете наши надежды. Мы опустошены, разочарованы…

– И к тому же шокированы. – София энергично закивала. – Ваши действия не вписываются в кодекс поведения благородного человека. Мы ожидали гораздо большего от друга кузена Оливера и сына герцога.

– А по-моему, все это несправедливо. – В голосе Джонатона послышалось негодование. – Здесь имело место недоразумение, которое относится целиком ко мне, и теперь я делаю все, чтобы исправить ситуацию.

– Вы имеете в виду книгу с рисунками? – Дженевьева бросила скептический взгляд на лежащую на столе папку. – Книгу, которая станет погибелью для всех нас и причиной грандиозного скандала?

– Мы будем разорены. Никто из нас никогда не выйдет замуж. – Арабелла сокрушенно покачала головой. – Нам впору броситься со скалы прямо сейчас.

Фиона с трудом сдержала смех.

– Никому не придется бросаться со скалы, – уверенно пообещал Джонатон. – И все же, – он обернулся к Фионе, – зачем вы рассказали им о книге?

– А как я могла не рассказать? – Она в недоумении посмотрела на него. – Ведь теперь под угрозой не только мое, но также их будущее.

Джонатон с сомнением взглянул на сестер:

– Надеюсь, вы понимаете, что все это абсолютно секретно?

– Мы полностью понимаем, что поставлено на кон. – Дженевьева холодно посмотрела на него. – А вы?