Да здравствует ворон!
Шрифт:
Оодзару хмыкнул, глядя на трепещущего Надзукихико:
– Следующую женщину охранять будешь ты. Тебе стоит как следует подготовиться.
Получив приказ удалиться, Надзукихико покинул Ямагами. К нему подскочили ожидавшие снаружи Итирю и Тихая.
– Все в порядке?
– В целом…
Другие ятагарасу, кроме молодого господина, тоже могли входить на священную территорию, но Ямагами был недоволен, когда видел их, поэтому они всеми силами старались не показываться ему на глаза.
Ямаути-сю ломали голову, как им быть, ведь при
Пройдя через Кин-мон и вернувшись в Ямаути, Надзукихико задумался о «посвященной», о которой шла речь. До сих пор он никогда об этом не слышал. Слишком много обнаружилось того, чего он не знал о чудовище, о прошлом, о священной земле.
После появления дневника стали спешно проверять все оборотные стороны документов, но пока о новых открытиях не сообщали. Кажется, записи Ямаути были уже исследованы полностью. У себя ятагарасу ничего не нашли. Стало быть, придется искать помощи во внешнем мире.
Надзукихико оглянулся и крикнул, призывая гонца:
– Сообщи карасу-тэнгу: мне надо поговорить с Большим тэнгу.
На южной стороне горы Тюо в одну линию выстроились трое ворот. Под горой, зажатые в ущелье – Тюо-мон: они устроились на мосту, который от призамкового города поднимается по горе. На самом верху – Оо-мон, которыми, как парадным входом, пользуются аристократы, прислуживающие при дворе. А между Тюо-мон и Оо-мон, ровно посередине прямой линии, соединяющей все трое ворот, располагаются Судзаку-мон.
Если проехать через Тюо-мон, двигаясь по проспекту призамкового города, дорога разветвляется на две. Правая начинает плавно подниматься вверх, обвивая гору, и по обе ее стороны стоят лавки для аристократов и усадьбы знати. А слева дорога ведет зигзагами, но, несмотря на свои изгибы, поднимается почти прямо над Тюо-мон. В конце этого пути и стоят Судзаку-мон – единственное в Ямаути место, где ятагарасу торгуют с внешним миром. Следит за воротами ведомство этикета, и через них проходят торговые связи с тэнгу.
Надзукихико тоже отправлялся на учебу во внешний мир через Судзаку-мон, но обычно ятагарасу за ворота не выходят. Сейчас молодой господин, пользуясь случаем, взял с собой Юкию, и тот, не теряя бдительности, с интересом оглядывался вокруг.
Судзаку-мон во многом походили на Оо-мон, но атмосфера вокруг них разительно отличалась. И там и там обустроили по большой площадке для колесниц и коней, и в небо поднимались большие красные конструкции. Однако здесь над площадкой натянули навес, под которым выгружали большие ящики и активно велись переговоры между чиновниками и воронами-поселенцами – судя по всему, торговцами.
Там, где разговор заканчивался, товар переносили на телеги или вручали посыльным свертки. Постоянно прибывали и улетали кони и повозки, а вокруг этого места беспрестанно кружили вооруженные воины, так что выглядело оно гораздо оживленнее, чем Оо-мон.
Судзаку-мон состояли из двух частей, поэтому широкую платформу с двух сторон окружали одинаковые двери: одни на внешней стороне площадки, а другие – на внутренней, которая вела вглубь горы, в пещеры. Сейчас и те и другие были открыты.
В помещении по полу протянулись металлические полосы, по которым грузы перемещали снаружи внутрь на прочных повозках, говоря на языке внешнего мира – вагонетках. Здесь разгружали товар и проводили досмотр, тут же договаривались о цене.
Уголок, где обычно велись переговоры, был оформлен в стиле внешнего мира: там стояли столы и стулья, украшенные резьбой в виде растительного орнамента. За таким столом прибывших уже ждал приметный мужчина.
Помимо красной маски с длинным носом, одежда на нем была самая обычная для мира людей. Мужчина в блестящих кожаных сапогах сидел, небрежно закинув ногу на ногу.
– Прости, что заставили ждать.
– Да уж. А ведь это ты меня вызвал, я и примчался в спешке!
Впрочем, несмотря на упрек, голос его звучал спокойно, беззлобно.
Юкия озадаченно смотрел на них, пока они обменивались приветствиями на незнакомом ему языке.
– Ваше Высочество?
Тот мгновенно переключился на родную речь:
– Знакомься, Дзюнтэн. Это Юкия.
– Ну здравствуй. Я о тебе наслышан.
Из-под маски тоже послышалась свободная речь народа Ямаути.
– Большая честь с вами познакомиться, – ответил Юкия.
Но тэнгу замахал рукой: мол, давай без церемоний.
– Как-то неловко, что ты пришел именно сюда. Но здесь мне нельзя снимать маску, а в ней ужасно душно. Никто вроде не против, когда я забираю с собой одного Надзукихико, поэтому я надеюсь, ты позволишь пригласить твоего хозяина ко мне домой? Разумеется, его безопасность я гарантирую, – повысив голос, чтобы услышали стоящие вокруг воины, сказал тэнгу.
Юкия тоже понимающе кивнул.
– Как пожелаете.
– Значит, решено. А ты жди здесь.
Он не спеша поднялся и двинулся к вагонеткам. Там стоял карасу-тэнгу – невысокий мужчина в плотно сидящей одежде ямабуси [2] и в черной маске с клювом. Усадив тэнгу и Надзукихико в вагонетку, он взялся за ручное управление. Повозка тронулась со стуком и лязганьем, но очень быстро она набрала скорость и пропала в темном проходе.
Молодой господин сразу потерял из вида фигуру Юкии, который провожал его взглядом, стоя у ворот. Рельсы повернули, свет за спиной исчез, и Надзукихико почувствовал, как воздух сменился воздухом верхнего мира.
2
Ямабуси – горные монахи-отшельники. Считалось, что их облик могут принимать тэнгу.