Да здравствует ворон!
Шрифт:
Некоторое время они молча ехали в вагонетке, покачиваясь на ходу. В конце не столь длинного пути возникла стена. Могло показаться, что это тупик, однако тэнгу, выбравшись из вагонетки, толкнул стену, и та поднялась вверх, открывая вход. За дверью, которая приводилась в движение электричеством, находился огромный склад.
– Здесь уже и электроприборы можно спокойно использовать. Вот бы их ввезти в Ямаути… – пробормотал тэнгу.
Ятагарасу за рулем вагонетки со вздохом ответил:
– Вы уже это говорили.
– Да, в нем все схемы проржавели.
– А дорогущий был… – сердито ответил карасу-тэнгу и снял маску с черным клювом. – Твой предшественник ведь уже подтвердил, что в Ямаути все приборы портятся. Надо уметь учиться на ошибках!
Лицо под маской оказалось совершенно обычным и принадлежало мужчине средних лет.
– Ладно, я буду в сарае. Надзуки, как надумаешь возвращаться, позови.
– Спасибо, господин Хара!
– Не за что, – приветливо улыбнулся мужчина и вышел со склада.
– Ишь! И не скажешь, кто из нас начальник! – проворчал тэнгу и тоже снял маску.
Надзукихико давно его не видел, но по виду партнера, как обычно, невозможно было определить его возраст. На приятном, по-детски улыбчивом лице, усыпанном веснушками, сидели изящные очки в круглой оправе. На улицах города его могли бы принять и за студента.
Надзукихико выглянул наружу – глаза ослепило солнце, которого давно уже не было видно в Ямаути. Заметив вдруг рыжеватые волосы собеседника, он невольно вскрикнул:
– Ты что, закрасил седину?
– Ты что себе позволяешь? Только попробуй, скажи еще раз такое – вылью тебе отбеливатель на голову! – понизил голос тэнгу.
Именно он во многом помог Надзукихико, когда тот учился во внешнем мире. Вообще-то тэнгу был уже в таком возрасте, когда закрашивать седину – обычное дело, но вел он себя так, как будто оставался молодым. Тэнгу встречаются самые разные, и Надзукихико знал, что этот, несмотря на свою внешность, занимает довольно высокий пост, хотя в его мальчишеском поведении ничего не менялось.
Стоял солнечный летний день – совсем не такой, как в Ямаути. Перед складом, замаскированным в этом мире под гараж, расстилалось озеро. Поверхность Рюганумы ярко блестела.
Там, куда тянулись рельсы вагонетки и где находилась Ямаути, возвышалась над озером красивая гора в форме перевернутой пиалы. Видимо, именно она заключала в себе Ямаути. Называлась гора Арэяма и по меркам внешнего мира считалась очень маленькой. Похоже, людям запрещалось забираться на нее, но даже отсюда можно было увидеть лестницу к вершине и священные ворота тории.
Во время учебы во внешнем мире Надзукихико как-то тайком поднялся наверх и увидел за воротами наполовину сгнившие святилища и ведущую вглубь горы пещеру. Наверное, через нее можно было добраться до священной земли, где жили чудовища, но он не стал пробовать.
У озера расположилось человеческое поселение – деревня Сандай, а через озеро от нее – отдельный домик, где и происходила торговля между ятагарасу и тэнгу.
Гараж стоял у подножия, задней стенкой к горе. На первый взгляд он выглядел как обычный сарай, но, когда внутрь заезжал грузовик с товаром, вещи перегружались на вагонетку, которая дальше довозила их прямо до Судзаку-мон.
В Ямаути ворота строго охранялись, со стороны внешнего мира в домике при гараже тоже постоянно дежурили стражи, не спуская глаз с Судзаку-мон. Под видом обычных невысоких людей карасу-тэнгу неусыпно стерегли путь в другую реальность. И Хара, один из здешних служащих, связывал Надзукихико с Дзюнтэном, который имел привычку путешествовать по всей стране.
Войдя в дом, тэнгу сразу направился в кухню. Обставлена хижина была со вкусом – видимо, в соответствии с пожеланиями хозяина: в кухне стоял новый телевизор, так, чтобы видеть его от раковины. В гостиной находился аквариум – наверное, за ним присматривал Хара, – в котором резвились яркие тропические рыбки.
Тэнгу поставил чайник на огонь и оперся на раковину:
– Ну так что? Что у вас стряслось?
Надзукихико, не зная, когда его снова призовут к Ямагами, тоже не собирался терять время на праздную болтовню. Пока тэнгу заваривал чай и накрывал стол, Надзукихико коротко пересказал ему события последних месяцев. Хозяин дома, усевшись и пригубив чай, задумался.
– Стало быть, они регулярно поставляют божеству девушек из мира людей, называя их посвященными?
– Как я понял, это чудовище время от времени меняет тела. И вроде бы нужна человеческая женщина, чтобы родить это тело и воспитать божество.
– А если она ему больше не нужна, он ее убивает… Вот ведь придумал! – бросил тэнгу, скривив злобную гримасу. – Посвященная – это просто человеческая жертва. Да уж, перепутали они эпохи, нечего сказать.
– Не знаешь, что в прошлом случилось на священной земле?
Тэнгу поднял одну бровь.
– Я поищу записи. Но до тебя ятагарасу совершенно не делились с нами своими внутренними делами. Я смогу просмотреть только материалы о сделках, и больше, скорее всего, мы ничего не выясним. – И он пожал плечами. – Прости, что не вышло помочь.
– Ничего. – Скрывая разочарование, Надзукихико покачал головой.
– Впрочем, я могу кое-что раскопать – именно потому, что нахожусь снаружи. – Тэнгу вдруг заговорил другим тоном.
Молодой господин поднял голову. Его собеседник поставил чашку на стол и серьезно взглянул на юношу.
– Будь готов, Надзукихико! Этот их порядок на священной земле долго не продержится. Довольно скоро он так или иначе падет.
Надзукихико внимательно посмотрел на тэнгу, из голоса которого почти исчезла обычная скука.