Далеко и близко
Шрифт:
И мы вошли в положение. И потерпели. Там было ещё много всяких «И», которые мы с утра запивали крепким кофе. Мама даже разбавлять его не стала ни мне, ни себе. Иначе было просто не проснуться.
– Ефимов твой как плохая попса в девяностые: изо всех утюгов уже играет! – проворчала моя родная. Она уже успела подучить репертуар "Чайки и дельтаплана" настолько, чтобы в кривых аккордах и неясных завываниях разобрать концепцию песни. Среди обычных армейских действительно прозвучала пара-тройка творений Ефимова.
– Дембеля тоже люди, – пожала я плечами.
В
А в школе все стояли на ушах.
Пока мы с мамой собирали свои организмы в единое целое, пытаясь доспать на ходу, менее замученные злой судьбой люди поглощали утренние новости. Поэтому знали то, чего пока не знала я.
Вчера вечером в нашем городе произошло страшное. Пьяный водитель потерял управление и врезался автобусную остановку. Перепрыгнул на большой скорости бордюр и снёс стоящий на нем павильон вместе с людьми. Трое погибли на месте, двое отделались испугом и ушибами, потому что стояли подальше и успели отпрыгнуть. За жизнь последней жертвы сейчас боролись врачи.
Эту жертву звали Соня, ей было всего 15 лет, и она училась в моей школе.
Соньку я знала весьма отдаленно. Она хорошо играла на флейте, и я все собиралась позвать ее выступать на нашем концерте. Как знать, может, уже не позову…
Щепка сидела кислая. Они с Соней были знакомы поближе, их мамы работали вместе в одном магазине.
– Как там? – без предисловий начала я, и подруга тяжело вздохнула. Понятно. Дело плохо.
День прошел в томительном ожидании новостей. Уроки тянулись медленно, учителя сидели смурные. Ученики, те, у кого сердце на месте и душа отзывчивая, тоже повесили головы. В нашем городке, конечно, разное случалось, но вот такого ещё не бывало. И ведь сам-то этот гад почти не пострадал… Во истину, пьяниц сверху берегут.
– Говорят, когда он протрезвел, вообще ничего не помнил, – зло шепнула мне Щепка. Она не вылезала с новостных сайтов.
– Во даёт, – искренне возмутилась я.
– Деньги на лечение будут собирать, – добавила подруга, и я по ее решительным глазам поняла, что наушники, о которых так мечтала, Щепка купит теперь не скоро.
У меня тоже имелись кое-какие сбережения.
– Как жаль, что мы больше ничем не можем помочь, только деньгами…
Подруга тоскливо кивнула. Как оказалось, мы были не правы.
Едва прозвенел звонок с последнего урока, в класс заглянула секретарша нашего директора.
– Лагутина, зайди. Тебя вызывают.
Я кивнула. Переглянулись со Щепкой. Та пожала коротко плечами: кто знает, почему, может, надо что…
Собрали учебники. Пошли.
В кабинете к огромной моей неожиданности директор был не один. У окна стояла Удав.
– Проходи, проходи, Рита! А, и Алёна тут! Садитесь, девочки, – Иван Борисович показал нам на стулья. Мы сели. Я с удивлением косилась на Елену Семёновну, что она-то тут забыла? Вроде ничего особенно страшного за нами не числилось. Ну перепутала я стихи, с кем не бывает? За это к директору не вызывали до сих пор…
– Девочки, есть дело, – прямо заявил директор, прервав поток моих мыслей. – Вы, конечно, в курсе, что с одной из наших учениц произошло несчастье.
Мы кивнули.
– Соня в очень тяжёлом состоянии. На лечение нужны деньги, семья у них небогатая, возможности собрать такую сумму нет. Поэтому наша школа решила помочь.
Щепка подняла голову и выжидательно уставилась на директора. Она так вцепилась в стул, что костяшки пальцев побелели. Понимала, что не с шапкой по классам ходить придется, тут что-то другое.
– Рита, твой запланированный концерт придется пока отменить, – обратился директор ко мне. – Объясни ребятам, что это не навсегда, просто перенесем его на другие даты, все выступят. Концерт будет, но другой. И не в школе. Ради такого дела Елена Семёновна обратилась к одному из своих бывших учеников. Он согласился предоставить площадку. Мероприятие пройдет в нашем местном Дворце культуры "Зевс".
Я успела заметить, как брови Щепки взлетели до небес от неожиданности. Да, тут было чему удивиться. Дворец наш был хоть и не самым богатым и престижным местом, а всё-таки играл в жизни города значительную роль. Мы с Алёнкой, например, туда на концерты разных музыкантов ходили, когда удавалось купить билеты и уговорить родителей отпустить.
– Директор ДК учился в нашей школе много лет назад, и у нас, особенно у Елены Семёновны, с ним до сих пор остались теплые дружеские отношения. Она с ним поговорила, через две недели зал наш, чтобы мы устроили там благотворительный концерт. Выступит на нем тоже наш добрый друг, внук вашей учительницы. Девочки, вы когда-нибудь слышали о группе "Чайка и дельтаплан"?
Тут настала моя очередь остолбенеть. Кто, простите? Внук? Впрочем, там же несколько человек… Это может быть…
– Да слышали они, – вмешалась Удав. – Эта вот мадмуазель мне Илюхины стихи вместо Гумилева у доски отвечала. Как будто можно сравнивать, в самом деле!
Я окаменела. Нет, ну такого был не может! Мозг отказывался верить тому, что услышали уши. Илья Ефимов, мой Альбатрос, моя мечта – внук Удава?! Мне до него – одно рукопожатие?!
Щепка пихнула меня локтем в бок и ответила за нас обеих:
– Да, конечно, мы знаем.
– Так вот, – продолжил директор. – Илья согласился выступить в нашем ДК, а все собранные деньги мы передадим семье Сони. Но ему нужны помощники. Нет, нет, оборудование и вот это вот все – это не ваша забота. У него есть какое-то задание.
"Все, что угодно!", – хотелось завопить мне. Но в горле пересохло, и я только кивнула.
– Так что вы обе поступаете в распоряжения товарища Ефимова, – вдруг проговорила Удав. – Я его предупредила, чтоб дурью не маялся и учиться вам не мешал. Понятия не имею, что он придумал, но если поймёте, что не тянете – сразу ко мне. Я или вас заменю, или дам ему по ушам, чтоб не заставлял вас делать что не надо.
Мои мысли и намерения Щепка, думаю, ощутила кожей. Заменить нас смогут только в случае внезапной смерти.