Дальней дороги
Шрифт:
– А это приезжали как раз к вам, - мрачно проговорил Витька, снова взмахивая плащом.
– Ваш старый друг.
– Что-то не помню я таких друзей. Короче - лети, встречай. Ты ее видел, узнаешь. Объясни, что эксперимент - завтра, в двенадцать ровно. Вот. Хотя погоди...
Волгин умолк, лицо его сделалось таким, словно у него болел зуб. Витька вздохнул. Волгин поднял глаза и взглянул на Витьку неожиданно виновато.
– Ну шагай. Ясно?
– Ясно, - сказал Витька и поинтересовался: - Новая идея?
– Новая, - сказал Волгин.
– Идея. Отвезешь ее прямо к психофизикам. Женщину.
– Хорошо, -
– Дэ-дэ?
– Волгин подозрительно покосился на Витьку, но тут же вспомнил, что утренний гость именно так попрощался с парнем - значит, вопрос возник естественно.
– Это значит доброй дороги. И все. Впрочем, некоторые считают, что дальней дороги.
– Где так говорят?
– Далеко отсюда. Ну чего? Там, где ближних дорог нет. Понятно?
– А вы там были?
– Был, - ответил Волгин. Тут надо было бы усмехнуться, но он не смог.
– Был. В прошлом.
Витькины глаза вспыхнули, и это означало, что включилась фантазия.
– Значит, он из прошлого, этот - кто приходил?
– Из прошлого?
– рассеянно сказал Волгин.
– Из какого же он прошлого?
И вдруг память ударила в виски. Он понял, что если бы люди и впрямь могли приходить из прошлого, то он, пожалуй, мог бы сказать... Но из прошлого не приходят.
– Да!
– сказал он и ударил ногой по тумбе стола.
– Это зачем?
– спросил Витька.
– Сходите с ума?
– Затем, что схожу, - сказал Волгин.
– Да ладно, - утешил Витька.
– Не беспокойтесь только. Встречу я эту чудачку.
– Что?
– спросил Волгин, не слыша.
– Ну, пойду я.
Он вышел на балкон. С тридцатого этажа центрального корпуса института лес казался непролазной чащобой. Сильно оттолкнувшись ногами, Волгин кинулся вниз.
Причальная мачта поднимала свой тонкий, кружевной шпиль над яркой зеленью леса, в которой путались и прыгали солнечные блики, над прохладными ручьями, над радостными полянами. Даже здесь, на высоте нескольких десятков метров, чувствовался умиротворяющий аромат трав. Теплый день летел навстречу; заросли золотых, одуванчиков казались застывшими отблесками светила.
Волгин позволил себе секунды три падать свободно, и лишь потом рванул рычажок на поясе. Рычажок смаху проскочил три позиции и остановился на четвертой; щурясь от бьющего в лицо воздуха, Волгин порадовался тому, что точность движений не оставила его: это свидетельствовало, по его мнению, о полном внутреннем спокойствии, Волгину же очень хотелось уверить себя в том, что он совершенно спокоен.
Институт медленно отступал. Наверху, метрах в десяти, пролетел обеспечитель; теперь, когда автоматика находилась на месте, он, по-видимому, снова почувствовал себя хорошо, вместо того, чтобы покраснеть, повел защитными очками и достойно наклонил лохматую голову. Волгин показал бездельнику кулак; ему хотелось еще и крикнуть кое-что вдогонку, но он сдержался. Затем он перевел взгляд на далекую еще причальную мачту и легкими движениями пальцев выровнял направление, пытаясь обмануть сносивший его ветер.
Необъятная тень накрыла его через несколько минут. Волгин машинально съежился, ожидая пронзительного прикосновения первых капель. Но это было не облако. Обширное тело неторопливого вакуум-дирижабля медленно протянулось правее
Воздушный транспорт обогнал Волгина. Теперь, сзади, было ясно видно ромбическое сечение корабля. Если Елена и впрямь прилетела, то сейчас, глядя в широкое окно гондолы, легко может увидеть Волгина. Но она не ожидает встречи. Не будь общих знакомых, которые вовремя прислали телеграмму, и Волгин не знал бы, что она приедет. Теперь он увидит ее, посмотрит издали. Не станет подходить, конечно, ни за что: ведь, если бы Елена хотела встретиться с ним, она нашла бы возможность предупредить о приезде, или хотя бы намекнуть. А что, если те цветы и были таким намеком? Глупости, она же не знает, что о ее приезде сообщат. И все же...
Он совершенно запутался; в голове замелькали -цакие-то мелко нарубленные мысли, этакий винегрет из обрывков всякой ерунды, понятий и заключений. Я, кажется, сегодня еще не обедал? Нет, а ведь время уже прошло. Сумасшедший день...-А почему? У меня возникла идея внутриконусной фокусировки, и я решил ее продумать; потому и послал тебя встречать... Ну да, это он в случае нужды скажет Витьке. Кстати, Витька наверняка увидит тебя тут же, на аэродроме. Забавно: и Елена, и та женщина, которую я уговорил, прилетают одним и тем же дирижаблем. Интересно, есть ли в этом какая-нибудь закономерность, или чистой воды совпадение - но и в совпадениях есть свои закономерности... Кстати, вы мне не думайте подсунуть философское обоснование вместо конструктивного решения: ох, и пойдет же от вас дым! Это - из филиппики, приготовленной для конструкторов специальной аппаратуры, предназначенной для будущих работ. Но это все не то, не то...
Волгин понял, что опаздывает к посадке. Приняв горизонтальное положение, он передвинул рычажок микродвигателя на две, и потом - еще на две позиции, до конца. Микродвигатели зашелестели сильнее, словно зашептались. Ощутимее стала упругость воздуха, пришлось надеть защитные очки, которых Волгин не любил. Но нагнать дирижабль так и не удалось.
По посадочному полю Волгин почти бежал: летать здесь, по соображениям безопасности, запрещалось. Затем о.н перешел на шаг и шел все медленнее, спотыкаясь и разводя руками, и бессознательно растерянно улыбаясь. Он увидел ее.
Елена стояла спиной к Волгину, разговаривая с человеком, которого заслоняла собой от напряженного волгинского взгляда. Вот она улыбнулась, - как показалось Волгину, нежно; сделала резкий жест - сумка в ее руке описала замысловатую траекторию... Пора остановиться, подумал Волгин, иначе она меня заметит, если обернется, узнает. Пора, пора остановиться!.. Он сделал шаг вперед, потом еще шаг, потому что с каждым шагом все лучше можно было разглядеть ее, а ведь для этого он и летел, правда ведь? Она улыбается этому. Впрочем, откуда ты знаешь, она ведь стоит спиной к тебе? Все равно, знаю: она всегда так откидывает голову, когда улыбается. Я же не вижу вообще ее лица, и все равно знаю, что это - она. Кажется, я и правда схожу с ума, не надо было лететь, посидел бы, пострадал в своем кабинете, светило... Нет, пора бежать, пока она не заметила.