Дальняя заря Ивана Ефремова
Шрифт:
На экране действие приобретало совершенно безобразный характер: Оратор б надрывался, размахивая руками:
– С врагами не спорят. Мы будем, плевать, кричать, бить их. Мы убьём их, чтобы их грязные руки не смели прикасаться к светлым идеалам нашего общества!
– Девочки, видите! Для этого оратора нет ничего, кроме вбитых в голову лозунгов. Он обращается не к здравому смыслу, а к животному началу, так пусть вас не смущает эта ругань – она всего лишь
– Чеди встала и прошлась перед экраном, сжав кулачки от нетерпения. Наконец-то она получила возможность поделиться озарением.
– Я поняла, – сверкая глазами, воскликнула она. – Я даже Оллу позвала, её навыки будут кстати...
Родис и Олла внимательно смотрели на Чеди.
– Я догадалась, что на Тормансе должна существовать другая сеть новостей. – Чеди говорила взволнованно жестикулируя. – Та, которую мы ежедневно принимали, фильтруется, так же как и наша Мировая Сеть. Но если мы делаем это для отбора наиболее интересного и важного, то здесь это делается с целью контроля над информацией. Власти лучше знают, что гражданам следует знать, а что не следует. В древности это называлось «цензура».
Подбором новостей создается "определенное впечатление". А может быть, создаются и сами "новости".
– Без сомнения, так. – Фай Родис кивком одобрила. – Я догадалась, когда смотрела на "негодование" народа. Группы людей, которые высказываются абсолютно одинаково, буквально одними и теми же словами. Понятно, что при таком порядке подлинного обзора людей и мнений мы не видим, как не видят его и обычные зрители планеты.
– Если так, то логично предположить... – как бы размышляя вслух начала Фай Родис, – должна существовать другая сеть, – подхватила мысль Чеди. – По ней идет подлинная информация. Тем, кто отвечает за принятия решений правителями нельзя руководствоваться выдумками. Это опасно.
– Теперь мне понятно, для чего Чеди меня так срочно вызвала. – Всплеснула руками Олла Дез. – Я должна найти вторую сеть. Есть соображения о ее параметрах?
– Помнишь, мы поймали ночные рапорты обсерваторий?
Олла Дез склонилась над аппаратом волнового разреза, и его индикаторы ожили, сканируя эфир планеты. По экранам поиска бежали разноцветные всполохи атмосферных разрядов.
Через несколько минут громкая речь зазвучала одновременно с появлением на экране обширного помещения, заставленного рядами столов с развернутыми на них листами чертежей. Над ними склонились люди, совсем непохожие на буйствующих на улицах. Серьёзные мужчины и женщины в основном с азиатскими лицами в коричневых или темно-серых одеждах собрались в кружок за большим столом. Они выглядели много старше экзальтированной молодежи.
– Не понимаю этой нелепой паники, – говорил смуглый круглолицый мужчина в центре. – Чего так боится этот
– Нет, дорогой Наранг, – сиплый голос перебил его. – Дело в том, что тогда летит к праотцам история нашей цивилизации. История прихода с Белых Звезд превращается в простую сказку.
– Кома она нужна сейчас? – сердито нахмурился тот, кого назвали Нарангом. – Пусть сказки останутся сказками.
– На этих сказках держится власть на Ян-Ях. Любая, даже минимальная угроза власти будет воспринята нашими правителями, как покушение на их жизни. Кто может усомниться в гениальности великого Цоама? Только тот, кто хочет сам встать у кормила власти. Великое учение Цоама всесильно, ибо оно верно! – усмехнувшись, собеседник явно процитировал какой-то всем известный текст. Все собравшиеся рассмеялись.
– Довольно! – Чей-то высокий тенор оборвал смех. – У Четырех везде глаза и уши. Будто по сигналу, люди разошлись, вернувшись к своим обязанностям.
***
Объектив телекамеры переключился на лабораторию с аппаратурой и стеной сетчатых клеток, в которых копошились какие-то животные. Здесь стояли пожилые люди в желтых халатах, и разговор тоже велся о звездолете землян.
– Наконец это случилось! – сказала женщина с морщинистым лицом и забавными косичками. – Тысячелетний спор «об инопланетных мирах» потерял всякий смысл. Если прилёт одного звездолета можно было выдать за наваждение, то сегодня появился второй, да еще с нашими прямыми родственниками. Как же можно его не принять!
– Тс-с!
– совершенно по земному сделал знак молчания старый, согнутый возрастом тормансианин. – Там, – он поднял палец вверх,- еще ничего не сказали. Мне бы не хотелось на старости лет попасть на...
Изображение на экране дрогнуло, звук пропал. По мерцающей поверхности побежали цветные блики.
Земляне не успели ничего предпринять, как звук и видео вернулись в норму. Только это был не прежний зал биологической лаборатории, а тесное помещение какой-то камеры похожей на установку ТВФ.
– Пришельцам с чужой планеты! Пришельцам с чужой планеты! Совет Четырех вызывает вас для переговоров. Вступайте в двустороннюю связь. Техник пояснит способ включения!
Перед экраном сидел пожилой тормансианин в голубом балахоне. Он начал было объяснять параметры особой линии, но поняв, что земляне уже подключились, предпочёл замолчать. Увидев на экране пришельцев, он замер в ожидании.
– Звездолет "Темное Пламя" к переговорам готов, – с ноткой торжества сказала Олла, немного спотыкаясь на тормансианском произношении.