Даниил Галицкий. Первый русский король
Шрифт:
– Она?
Та попыталась сделать вид, что не расслышала вопроса, поторопила садиться, но Анна уже пошла к стоявшей Злате.
Две женщины смотрели друг на дружку, не зная, что сказать. Темные глаза княгини уставились в светло-голубые ее соперницы. Злата глаз не отвела, чего теперь ей бояться?
– Поехали с нами…
– Нет, – замотала головой женщина. – Сын недужен…
– Дочку отдай, я сберегу.
При одном взгляде на девочку было ясно, чья это дочь. Малышка повторила князя Даниила куда сильнее, чем даже его любимица Устинья, и была примерно того же возраста.
Злата прижала
– Нет, мы уж вместе… как-нибудь вместе…
– Я велю твоего сына принести, место найдем.
– Нет, княгиня, благодарю на добром слове. Беги, спасай детей и князю передай, что люб был очень… И на меня зла не держи. Коли доля, так выживем, а нет…
Она так и стояла, глядя им вслед, пока возки не скрылись из виду. Доброслава плакала:
– Сколько вот таких жен осталось… Погибнут или в полон пойдут.
Анна заскрипела зубами:
– Я звала с нами, она не захотела!
– И что бы ты детям сказала? У нее сын вылитый Лев обличьем.
Анна залилась слезами. Девочки, не слышавшие разговор, беспокойно смотрели на мать…
Вернуться на Галичину и Волынь они смогли не скоро…
КОРОЛЬ БЕЛА
У короля Белы IV плохое настроение. Оно такое уже давным-давно. А откуда взяться хорошему? Не успел со своими умниками справиться, как объявился Котян с половцами с просьбой позволить жить в пуште. Пушт не самое благодатное место, там степь, от которой мадьяры уже отвыкли. Конечно, они помнили, что их предки… когда-то… Но всей этой памяти осталось только на заносчивость. Бела не доверял своему окружению. Он вообще никому не доверял.
Но когда представил себе сорокатысячное половецкое кочевье с отменными всадниками, понял, что если с ними заключить договор, то можно иметь в руках силу, которой трудно будет возразить. Хан Котян его родственник, поскольку мать Белы кипчакская царевна. Был родственник…
Того, что произошло с половцами на территории его королевства, не ожидал не только Бела, но и все остальные.
Конечно, местные жители не обрадовались появлению на своей территории огромного кочевья, вытоптанным полям, виноградникам, тому, как по-хозяйски располагались беженцы. Но король не собирался обращать внимания на недовольство селян. Он решил женить сына на дочери Котяна, тем самым крепче привязав хана к себе, к тому же предложил войти в состав войска со своими конными отрядами. Казалось, все получалось хорошо…
Но тут объявились эти татары, которые уже хозяйничали на Руси! Сначала не верилось, что Батый двинется куда-то дальше Днепра, Бела, как и остальные европейские короли, надеялся, что хану будет вполне достаточно Руси, что делать кочевникам за Карпатами? И когда Батый прислал наглое требовательное письмо, Бела посмеялся. Письмо гласило:
«Узнал я сверх того, что рабов моих куманов (половцев) ты держишь под своим покровительством, почему приказываю тебе не держать их впредь у себя, чтобы из-за них я не стал против тебя…»
Много еще наглости было в письме, весьма разозлившем Белу, зато оно дало возможность потребовать от Котяна полного подчинения. Полочанин еще раз подтвердил полное повиновение, а что ему
Сородичи Котяна расселились по пушту.
Король Бела радовался такому пополнению своего войска, чувствуя себя в большей, чем раньше, безопасности.
Но неожиданно против половцев выступили его собственные приближенные. Бела с ужасом вспоминал их обвинения: Котян – лазутчик татар, он нарочно прибыл сюда, чтобы открыть дорогу Батыю, как только Батый подойдет к Венгрии, куманы набросятся на мадьяр!
Это все выкрикивалось прямо в лицо самому Котяну, когда тот предстал перед разгневанными вельможами. Половецкий хан даже не пытался оправдываться, как можно отрицать очевидную глупость?! Беле не удалось спасти своего родственника, Котяна сначала бросили в тюрьму, а когда король предложил все же расследование, чтобы доказать или опровергнуть обвинения, с половецким ханом и его сыновьями расправились прямо в темнице, выбросив отрубленные головы на улицу в доказательство свершившегося. Половцы, готовые верно служить своему новому королю Беле, узнав о гибели любимого хана, снялись с места и ушли из Мадьярского королевства в Добруджу. Конечно, в отместку основательно потрепав земли, которыми проходили. Король Бела лишился сильной конницы в самый неподходящий момент и заработал дополнительное неудовольствие собственного населения.
Казалось бы, у Батыя больше не было повода вторгаться к уграм, куманов выгнали, их хана убили, но татарам уже больше не был нужен повод, они приняли решение… Как только будет взят Киев, морды татарских коней повернут на запад и не остановятся, пока не дойдут до последнего моря!
От Холма много ближе к ляхам, но Даниил Романович отправился к Беле, и не только потому, что у того были дочери-невесты, сколько из понимания, что угры сильны именно тем, чем и татары, – конницей. Князь прибыл в Мадьярское королевство зимой, когда Котяна уже не было в живых, а половцы покинули негостеприимные земли. Но русский князь об этом пока не знал.
Белы в Пеште не оказалось.
– Где король?!
Толстый, вечно сонный советник даже плечами пожал словно нехотя:
– В Эстергоме…
– Когда будет здесь?
Советник подумал, посмотрел в окно на медленно падавшие снежинки, потом еще подумал и, когда князь уже был готов попросту тряхнуть его изо всей силы, выдавил:
– Не знаю…
У угров неспокойно, в воздухе витало что-то недоброе. Большинство знакомых поглядывали как-то странно и быстро отводили глаза. С чего бы? Но в первый же день все прояснилось, так же отводя глаза, боярин Андраш объяснил:
– Нету Котяна… убили его…
– Как это убили?!
– Татарский хан королю требование прислал выдать половцев и не поддерживать их. Бела отказался, Котян со своими всадниками для него хорошей подмогой был, но против воли короля Котяна бросили в тюрьму и там убили.
Данила почувствовал, как внутри все оборвалось. Угры что, совсем с ума посходили?! С востока вон какая сила прет, а они у себя внутри с половцами ссорятся! Да еще и Котяна убили!
– Половцы не простят убийства своего хана!