Даниил Московский
Шрифт:
— Не боись, — говорил он, — волки опасны одиночкам. А с нами, вишь, гридни.
Кони пугливо храпели, рвались из постромок, сани дёргались. Волчья стая бежала в стороне. Иногда вожак останавливался, и стая усаживалась. Волки начинали выть, нагоняя на маленького Андрея страх...
Зимой великий князь не находил себе дела. Раньше, будучи князем Городецким, он в такую пору отправлялся в полюдье и большую часть зимы проводил в сборе дани. Теперь это удел тиуна и бояр.
Зимние месяцы казались Андрею Александровичу долгими и утомительными. Они нагоняли тоску, напоминая о бренности жизни. А вот весной, когда всё
К неудовольствию князя Андрея, смерды были бедны, деревни нищие. Разорённая Ордой земля из года в год не могла поправиться, но великий князь не татар винил и не себя и своих бояр, а смердов попрекал леностью.
Зимой Владимир лежал под снегом, торг затихал, и только в ремесленных концах дни протекали в труде, похожие один на другой. Звенели молоты, из открытых дверей кузниц тянуло окалиной, и чёрные гончары обжигали в печах глиняную утварь, стучали топоры плотников, избы кожевников пахли кислым духом выделываемых кож, а в избах шерстобитов стучали битни, искусные владимирские мастера катали плотные и тёплые валенки.
По берегу Клязьмы бабы отбеливали холсты, переговариваясь, иногда беззлобно переругиваясь, а с городских стен и стрельниц раздавались окрики сторожи.
Нахлобучив соболиную шапку и кутаясь в шубу, великий князь подолгу стоял на высоком крыльце, поглядывал на обложенное тучами небо, переводил взгляд на дымы над крышами. Они стояли столбами. Андрей Александрович знал — это к морозу, ещё впереди вторая половина зимы, и чем ближе Крещение, тем сильнее холода.
Протянув руки, князь сорвал несколько ягод калины, бросил в рот. Куст рос у самого крыльца. Перемерзшие, заиндевелые гроздья оттягивали ветки.
Привкус калины во рту, кисло-горьковатый, напомнил князю Андрею, как в детстве его отпаивали при простуде калиновым отваром.
Великий князь хоть и не любил зимние месяцы, но было в них своё преимущество — в такую пору редко какой татарский мурза наезжает на Русь. А к концу зимы, едва морозы спадут, зачастят с поборами баскаки, потянутся в Орду гружёные санные обозы... И такое из года в год, с той поры, как хан Батый поработил Русскую землю. Ханские баскаки с серебряными пайцзами чувствовали себя на Руси хозяевами, и князья покорялись им. Только он, великий князь Андрей Александрович, наделённый золотой пластиной, чувствовал себя независимым от ханских посланников. За эту пайцзу он вёл упорную борьбу со старшим братом Дмитрием, протоптал дорогу в Орду, к хану, враждовал с князьями, затаил нелюбовь к меньшему брату Даниилу...
Из хором вышла княгиня Анастасия в серой беличьей шубке, красных сапожках, а из-под платка цветастого шапочка выглядывала. Поклонилась князю, сказала:
— К обедне пойдёшь ли?
Великий князь отмахнулся:
— Постой и за меня.
Княгиня спустилась с крыльца, величаво неся голову, направилась к храму.
Великий князь посмотрел ей вслед, и тревожная мысль шевельнулась в нём. Молода княгиня Анастасия, а он стар. Ужли запамятовал слова отца, Невского Александра Ярославича: «Руби дерево по себе». Не срубил ли он. Андрей Александрович, дерево, какое ему поднять не по силам?
Ох как не хотелось великому князю согласиться с этим. Сорвав ещё пару ягод калины, Андрей Александрович направился в хоромы.
Княгиня шла в церковь легко. Поскрипывал снег под ногами, встречные с ней раскланивались, и она кивала им. От мороза щёки у неё раскраснелись, и дышалось, будто пила чистую родниковую воду.
С детства любила Анастасия зиму. Живя в отцовском доме, с дворовыми каталась на саночках с горок, играла в снежки. Со старшей сестрой Ксенией гадали у свечей и ещё чего только не придумывали в долгие зимние вечера.
Теперь они с Ксенией видятся так редко, что, поди, и голоса друг друга позабыли.
Анастасия зиму и сейчас любит, но весны ждёт с нетерпением. Весны, которая принесёт ей счастье вновь обняться с Любомиром. Потеплу она возобновит конные прогулки, и её будет сопровождать Любомир. Они, как и в прошлые разы, уединятся, и лес укроет их. Лес сохранит тайну их сладкой любви.
Нет, Анастасия теперь не терзается сомнениями, она уверена. Господь подарил ей счастье за постылого и старого мужа, какой повёл её под венец. Может ли усохшее дерево дать плоды? Может ли увядший цветок опылить распускающийся? А она, Анастасия, подобна свежему цветку, горячая кровь переливается в её жилах, будоражит, зовёт пусть к запретному, но сладостному. Великий князь сам повинен — к чему взял её в жёны? Аль не ведал, что жена, хоть и княгиня, живой человек?
Когда Анастасия встречает Любомира, её сердце рвётся к нему, но она умеет скрывать чувства. Анастасия боится за гридня, как бы глаза Любомира не выдали его. Княгиня даже на исповеди скрывает свою любовь. Но там, в Орде, когда епископ Сарский спросил, отчего она грустна, Анастасия едва не раскрылась ему...
Весной великий князь может отправиться в Орду, ужли Любомир попадёт в число охранной дружины, какая уедет с ним? Княгиня молила Бога, чтобы этого не случилось. Если князь Андрей возьмёт особой Любомира, то она, Анастасия, увидится с ним не раньше конца осени... А там снова зима и долгие ожидания...
Анастасия взошла на церковную паперть, когда служба уже началась, прошла наперёд, встала у самого алтаря. Молилась, просила у Господа прощения, но грешные мысли не отпускали её. Она видела лик Любомира, его добрую, ласковую улыбку, чувствовала прикосновение его рук, и ей было радостно. Анастасия думала, что Бог простил её, и ей хотелось плакать от счастья.
Однажды на охоте между Даниилом и Стодолом произошёл разговор. В тот день они оказались в землях княжества Рязанского, вблизи от Коломны.
Первым начал князь:
— Егда отец наделял мне Москву, я малолеток был, а ныне Юрий и Иван скоро княжений потребуют, а мой удел рукавом накрыть можно.
— И то так.
— На лов выбрались, а копыта коня уже по чужой земле стучат.
— Коломна у Москвы под боком.
— Ия тако же мыслю.
— Не пора ли рязанцам указать на это?
Даниил будто не расслышал вопроса, однако погодя сказал:
— Я, боярин, о том думаю...
Крики и лай собак оборвали разговор. Князь хлестнул коня. Впереди затрещали ветки, из чащи выскочил лось. Остановился, тряхнул ветвистыми рогами. Даниил успел наладить стрелу, спустил. Она взвизгнула. Лось сделал скачок, рухнул на снег...