Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

Казанский Аркадий

Ahi giustizia di Dio! tante chi stipanove travaglie e pene quant'io viddi?e perch'e nostra colpa s`i ne scipa? [21]Come fa l'onda l`a sovra Cariddi,che si frange con quella in cui s'intoppa,cos`i convien che qui la gente riddi. [24]Qui vidi gente pi`u ch'altrove troppa,e d'una parte e d'altra, con grand'urli,voltando pesi per forza di poppa. [27]Percot"eansi «ncontro; e poscia pur l`isi rivolgea ciascun, voltando a retro,gridando: «Perch'e tieni?» e «Perch'e burli?» [30]Cos`i tornavan per lo cerchio tetroda ogne mano a l'opposito punto,gridandosi anche loro ontoso metro; [33]poi si volgea ciascun, quand'era giunto,per lo suo mezzo cerchio a l'altra giostra.E io, ch'avea lo cor quasi compunto, [36]О правосудье

божье! Кто страданья,Все те, что я увидел, перечтет?Почто такие за вину терзанья? [21]Как над Харибдой вал бежит впередИ вспять отхлынет, прегражденный встречным,Так люди здесь водили хоровод. [24]Их множество казалось бесконечным;Два сонмища шагали, рать на рать,Толкая грудью грузы, с воплем вечным; [27]Потом они сшибались и опятьС трудом брели назад, крича друг другу:«Чего копить?» или «Чего швырять?» – [30]И, двигаясь по сумрачному кругу,Шли к супротивной точке с двух сторон,По-прежнему ругаясь сквозь натугу; [33]И вновь назад, едва был завершенИх полукруг такой же дракой хмурой.И я промолвил, сердцем сокрушен: [36]

Что может быть скупее моря? Все испарения моря, изливаясь осадками на суше, возвращаются по извечному кругу обращения воды в природе, обратно в него. Корабли, застигнутые бурей, опускаются на дно, Люди, утонувшие в нём, пропадают навсегда. Море неохотно отдаёт свои богатства.

Что может быть расточительнее моря? Бегущие бесконечной чередой водяные валы бросаются на скалы, разбиваясь вдребезги, в мельчайшую водяную пыль. Но морю их не жалко. Вслед за ними оно надвигает бесконечные новые волны, готовые повторить судьбу своих предшественниц. Ударяясь о скалы, волны поворачивают вспять и грудь в грудь встречают новые волны, разбиваясь друг о друга. Постоянный плеск волн, соединяясь с воем и свистом ветра создаёт «голос моря», в котором можно различить и угрозу, и жалобу, и ругань.

Эгейское море в январе-феврале штормит, поэтому Вергилий и Данте продвигаются берегом, вдоль которого юго-западные ветра гонят бесконечные ряды огромных волн.

Харибда – водоворот, образованный встречными течениями в Мессинском проливе, у сицилийского берега, против Сциллы (мыс Шильо) на итальянском берегу. Образ взят для иллюстрации бурного штормового моря (Как над Харибдой).

Волны, пологие на глубокой воде, на отмели (как над Харибдой) вырастают грозно в высоту, покрываясь пенными гребнями, пока не столкнутся со скалами берега, либо обратной волной.

dissi: «Maestro mio, or mi dimostrache gente `e questa, e se tutti fuor cherciquesti chercuti a la sinistra nostra». [39]Ed elli a me: «Tutti quanti fuor guercis`i de la mente in la vita primaia,che con misura nullo spendio ferci. [42]Assai la voce lor chiaro l'abbaia,quando vegnono a» due punti del cerchiodove colpa contraria li dispaia. [45]Questi fuor cherci, che non han coperchiopiloso al capo, e papi e cardinali,in cui usa avarizia il suo soperchio». [48]«Мой вождь, что это за народ понурый?Ужель все это клирики, весь рядОт нас налево, эти там, с тонзурой?» [39]И он: «Все те, кого здесь видит взгляд,Умом настолько в жизни были кривы,Что в меру не умели делать трат. [42]Об этом лает голос их сварливый,Когда они стоят к лицу лицом,Наперекор друг другу нечестивы. [45]Те – клирики, с пробритым гуменцом;Здесь встретишь папу, встретишь кардинала,Не превзойденных ни одним скупцом». [48]

Данте интересуется у Вергилия: какой народ казнится в этом круге Ада, так похожий на клириков – священников, выбривающих темя? Тот отвечает, что это все те, кто не умел в жизни тратить в меру. Здесь казнятся скупцы и расточители, не умеющие тратить в меру, не исключая пап и кардиналов.

Волны, вырастая рядами, покрываются вокруг гладкого гребешка ожерельем пены, как тонзурой клирика и опускают свои гребешки вниз (понуро), идя друг за другом как грешники, с опущенной головой.

E io: «Maestro, tra questi cotalidovre» io ben riconoscere alcuniche furo immondi di cotesti mali». [51]Ed elli a me: «Vano pensiero aduni:la sconoscente vita che i f'e sozzi,ad ogne conoscenza or li fa bruni. [54]In etterno verranno a li due cozzi:questi resurgeranno del sepulcrocol pugno chiuso, e questi coi crin mozzi. [57]Mal dare e mal tener lo mondo pulcroha tolto loro, e posti a questa zuffa:qual ella sia, parole non ci appulcro. [60]И я:

«Учитель, я бы здесь немалоУзнал из тех, кого не так давноПодобное нечестие пятнало». [51]И он: «Тебе узнать их не дано:На них такая грязь от жизни гадкой,Что разуму обличье их темно. [54]Им вечно так шагать, кончая схваткой;Они восстанут из своих могил,Те – сжав кулак, а эти – с плешью гладкой. [57]Кто недостойно тратил и копил,Лишен блаженств и занят этой бучей;Ее и без меня ты оценил. [60]

Данте, встречавший на своём веку немало расточителей и скупцов среди церковного клира, говорит Вергилию, что мог бы многих из них узнать.

В левом полукружии движутся скупцы, в правом – расточители. Они в меру не умели делать трат: одни были скупы, другие – расточительны. Наперекор друг другу нечестивы – виновные в противоположных грехах. С плешью гладкой – потому что, по итальянской поговорке: – «Промотались до последнего волоса».

Зимнее море штормит, начинается четвёртый круг Ада. Откровенно описаны морские валы, сшибающиеся друг с другом, отступающие и снова сшибающиеся. Каждая волна, вздымаясь, как бы копит воду, расшибаясь – отхлынет и оголит берег, растрачиваясь, чтобы следующая волна повторила это движение. На Звёздном Небе – движение созвездий в зенит и обратный спуск за горизонт, в Ад.

На них такая грязь – говорит Вергилий, имея в виду пенный прибой, который обратным движением смывает с берега песок, камни и всё, что может плавать. Море никогда не успокаивается, поэтому души, казнимые в нём, лишены блаженства и заняты только этой бучей.

Or puoi, figliuol, veder la corta buffa

d'i ben che son commessi a la fortuna,

per che l'umana gente si rabbuffa; [63]

ch'e tutto l'oro ch» `e sotto la luna

e che gi`a fu, di quest'anime stanche

non poterebbe farne posare una». [66]

«Maestro mio», diss'io, «or mi d`i anche:

questa fortuna di che tu mi tocche,

che `e, che i ben del mondo ha s`i tra branche?» [69]

Ты видишь, сын, какой обман летучий

Даяния Фортуны, род земной

Исполнившие ненависти жгучей: [63]

Все золото, что блещет под луной

Иль было встарь, из этих теней, бедных

Не успокоило бы ни одной». [66]

И я: «Учитель тайн заповедных!

Что есть Фортуна, счастье всех племен

Держащая в когтях своих победных?» [69]

Скупцы и расточители все служат Фортуне, ожидая от неё новых даяний, а картина, которую наблюдают путники, показывает, что все её даяния – обман летучий. Всё золото мира не может ни на толику успокоить бури страстей расточителей и скупцов, так же, как никогда не стихает море.

Фортуна – римская богиня судьбы и случая.

Вергилий говорит, что представшая перед ними картина ясно иллюстрирует обман Фортуны.

Данте, пользуясь случаем, спрашивает его: – «Что есть Фортуна, держащая в своих когтях человеческое счастье?»

E quelli a me: «Oh creature sciocche,quanta ignoranza `e quella che v'offende!Or vo“ che tu mia sentenza ne „mbocche. [72]Colui lo cui saver tutto trascende,fece li cieli e di`e lor chi conduces`i, ch'ogne parte ad ogne parte splende, [75]distribuendo igualmente la luce.Similemente a li splendor mondaniordin`o general ministra e duce [78]che permutasse a tempo li ben vanidi gente in gente e d'uno in altro sangue,oltre la difension d'i senni umani; [81]per ch'una gente impera e l'altra langue,seguendo lo giudicio di costei,che `e occulto come in erba l'angue. [84]«О глупые созданья, – молвил он, —Какая тьма ваш разум обуяла!Так будь же наставленьем утолен. [72]Тот, чья премудрость правит изначала,Воздвигнув тверди, создал им вождей,Чтоб каждой части часть своя сияла, [75]Распространяя ровный свет лучей;Мирской же блеск он предал в полновластьеПравительнице судеб, чтобы ей [78]Перемещать, в свой час, пустое счастьеИз рода в род и из краев в края,В том смертной воле возбранив участье. [81]Народу над народом власть дая,Она свершает промысел свой строгий,И он невидим, как в траве змея. [84]