Данте
Шрифт:
И снова лезут они все по той же косматой лестнице — волосам Люциферова тела, теперь уже не вверх, а вниз; но Данте, все еще не понимая, думает, что продолжает спускаться, возвращаясь в ад, пока, наконец, Виргилий не объясняет ему: «когда перевернулся я, ты перешел за центр земли и в гемисфере нижней находишься теперь». [847]
Что в эту минуту чувствует Данте, — только ли ужас неимовернейшего из всех путей? Нет, может быть, и нечто подобное тому, что чувствовал Колумб, устремляя корабли свои сквозь бури океана и «тысячи смертей», все на Запад, на Запад, в неизвестный мир; что чувствовал и предтеча Колумба, древний подвижник знания, новых земель открыватель, Улисс, готовясь устремить свой последний
847
Inf. XXVI, 112.
848
Purg. I, 13.
Радость эту, может быть, чувствует и Данте, когда, выйдя из подземных недр, первый из людей верхней гемисферы, видит на неизвестном небе нижней — сверкающее в красоте несказанной, четверозвездие Южного Креста. [849]
Когда из мертвенного воздуха я вышел,Печалившего сердце мне и очи,То усладил их разлитой по небу…Прозрачному до высшей сферы звезд…Сладчайший цвет восточного сапфира. —И в нем четыре я звезды увидел,Невиданные от начала мира.Как радуется им не наше небо!О, вдовствующий Север наш, пустынный,Лишенный тех божественных огней! [850]849
Purg. I, 22.
850
R. Fornaciari. Studi di Dante (1901), p. 102 — G. Finali. Colombo e il viaggio d'Ulisse (1895) — A. Chiapelli, Trilogia di Dante (1905), p. 58 — H. Hauvette, p. 281, 359.
Этим-то невиданным Крестом и будет крещено у Данте, как та разлитая не на нашем небе, синева «восточного сапфира» — новорожденное Святое Знание грядущих веков; тем же Крестом скрещены, соединены, в неземной геометрии, две параллельные линии — знающая Вера и верующее Знание.
После Александрийских астрономов, Данте первый, до Колумба, угадывает шаровидность земли и существование великого неизвестного материка — бывшей Атлантиды, будущей Америки. [851] За три века до Галилея, за четыре до Ньютона, предчувствует он закон мирового тяготения. [852] Та же новая воля к опытному знанию — в «Божественной комедии», как в «Атлантическом кодексе» Леонардо да Винчи.
851
Inf. XXXII, 2, 73. XXXIV, 110. — C. A. Fabricotti. Saggi danteschi (1929), p. 150 — M. Pal'eoloque, p. 259.
852
Par. XXX, 1.
В Огненном Небе, Эмпирее, неземное «восхищение», raptus, не мешает Данте, математику, определять с точностью, как относится к западному горизонту и меридиану Иерусалима та астрономическая точка, где он находится. [853]
Вот как изображает он закат, на высоте Чистилищной Горы: «Солнце стояло на небе, как стоит оно, в тот час, когда первые лучи его искрятся там, где кровь свою пролил Создавший солнце, и когда, под высоким созвездием Весов, падает Эбр, а воды Ганга сверкают, в полуденный час». [854] Это значит: был час, когда на высоте Чистилищной Горы — закат, в Иерусалиме — восход, в Индии — полдень, а в Испании полночь. В этой широте астрономического взгляда на мир — та же упоительная радость полета у Данте, какую чувствовал, должно быть, и Винчи, изобретая человеческие крылья, и нынешние летчики чувствуют, когда горят над ними, без лучей, в ледяной черноте стратосферы, чудные и страшные дневные звезды.
853
Purg. XXVII, 1.
854
Purg. II, 7.
скажет Данте, может быть, с большим правом, чем мог бы сказать Колумб, потому что новый материк духовный, открытый Данте больше, чем материк вещественный, открытый Колумбом.
Того, o чем теперь сказать я должен,Не говорил ничей язык, и не писалоНичье перо, и никому о томНе грезилось. [856]855
Par. XIX, 7.
856
Mon. I, 1.
«Я хочу показать людям никогда еще никем не испытанные истины» — это мог бы сказать, и в наши дни, Данте. [857]
«Многое я уже видел, как бы во сне», — говорит он о начале жизни своей и то же мог бы сказать об ее конце. [858]
Любовь с моей душою говорит…Но слов любви мой ум не понимает. [859]Сердце поймет, когда в чуде небесно-земной любви будут Три — Одно.
857
Conv. II, 12.
858
Conv. III, Canz, II.
859
Purg. III, 34.
Две параллельные линии, не пересекающиеся в кресте — два пути. Вера и Знание, несоединимые в малом разуме человеческом, соединяются в великом Разуме Божественном — Логосе. «В Нем была жизнь, и жизнь была Свет человеков» (Ио. 1, 4), —
860
Par. XXX, 40.
свет молнии, соединяющей небо и землю.
Как соединяются в Логосе разъединенные в космосе. Древо Жизни и Древо познания, — в этом вопросе — все, для чего Данте жил и все, что он сделал. Он мог бы сказать о всей жизни своей и обо всем своем творчестве то, что говорит о бывшем ему, в Огненном Небе, Эмпирее, видении Трех:
Я был тогда геометру подобен,Который ищет квадратуры круга —И не находит…Так я хотел постигнуть и не мог……Вдруг молнией был поражен мой ум,—Я понял все…861
Par. XXXIII, 137.
Вещее знамение — символ того, что должно произойти с отступившим от Христа человечеством наших дней, чтобы оно могло, вернувшись ко Христу, спастись, — есть Данте, геометр, испепеленный молнией Трех.
Если когда-нибудь мир, в наши дни, так страшно и жалко погибающий, под демоническим знаком Двух, выйдет из-под него и спасется, под знаком божественным Трех, то потому, что Данте, так же погибавший и спасшийся, — первый не в Церкви, а в миру, против мира и против себя самого, — сказал:
не Два, а Три.