Данвичский роман
Шрифт:
– О, да, доктор Хоутон. Он так часто подвозит меня, - признала Сэри, и называть его автомобиль «модным» не было преувеличением правды; он назывался Duesenberg.
Сэри понимала, что доктор Хоутон добился определённого успеха в своей профессии, б'oльшего, чем можно было ожидать от простого деревенского врача. Тем не менее ходили слухи о том, что хороший доктор значительно увеличил свой доход, во-первых, сокращав жизнь пожилых людей по финансовому указанию родственников, ожидающих наследства, и, во-вторых, резко незаконно прерывав беременность. И хотя она действительно признала, что доктор дарил ей столь необходимые поездки на своём «модном» моторе, она не признала, что с некоторой частотой - и за два королевских доллара, не меньше - он приглашал её к себе домой в Эйлсбери на работу. Он любил мастурбировать, когда наполовину вставал на голову, в то время как Сэри вонзала пугающе толстую ручку мотыги внутрь его ануса и хлопала его по яичкам своей раскрытой ладонью. Желанный кульминационный момент включал извержение его спермы из пениса в его же рот.
Нет. Сэри этого не признала.
– Я знаю его очень давно, - сказала она в дополнении.
– Итак, я подумал, - сказал затем её перевозчик, - поскольку я знал его лично по причине того, что это он приходил в наш дом, когда мой дедушка умирал, я не видел ничего плохого в том, чтобы спросить его, как тебя зовут. И он мне ответил: «Сэри». О, и я видел тебя однажды, снова, в прошлом году, когда я спускался со Сторожевого холма. Ты плавала в пруду с лилиями между руинами Кори, за старой мельницей.
– Да уж. Я там плаваю, когда могу, когда ещё не холодно...
– Но это было не специально, заметь, - поспешно добавил мужчина.
– Я не могу допустить, чтобы ты думала, что я смотрел на тебя с каким-то дурным намерением. Мне случилось увидеть тебя, когда я собирался спускаться.
Намёк заставил её улыбнуться, и она действительно коснулась его руки.
– Всё нормально. Парни Лотта смотрят на меня постоянно. Но я могу сказать, что ты не стал бы смотреть на меня специально, ты не такой хитрый.
Как ни странно, мужчина сглотнул.
– Трудно не смотреть, я... признаю, потому что я не могу лгать хорошим людям, нет. Плохие люди, возможно, так и сделали бы, но я считаю, что...
Сэри вслушалась в слова.
– Что ты имеешь в виду?
– Плохие люди, видишь ли, они лгут без раздумий, так что это нормально для них...
– Нет, нет, - прервала она его.
– Много плохих людей лгут при любой возможности. Но что ты имеешь в виду, говоря, что это трудно не смотреть? Почему?
Ещё несколько секунд созерцательной тишины. Была ли это дневная жара, от которой у него на лбу выступили капельки пота?
– Трудно не смотреть на голую девушку, когда она красива, как ты.
Оцепеневшая Сэри лежала в гамаке сильных рук. Едва ли за всю свою жизнь она получала комплименты, за исключением нечастых одобрений «клиентов» в отношении мастерства и даже изобретательности, которые она демонстрировала через некоторые из своих плотских методов. Однажды Элмер Фрай повторил ей: «Тушёное лицо, ты могла бы поднять член мертвеца»; и также: «Я ещё ни разу не кончал так хорошо за всю свою жизнь, как сейчас. Если бы твоё лицо не было так ужасно для глаз, чёрт возьми, я бы предложил тебе выйти за меня замуж!»Вот и все комплименты в адрес Тушёного лица. Однако этот мужчина казался намного приятнее, что он до сих пор делал очевидным, не говоря уже о некоторой субъективной составляющей его внешнего вида, которую она установила с помощью своей интуиции.
Наконец последовал её ответ:
– О, да, я знаю, парням приятно смотреть на моё тело без одежды. На моё тело, но не на моё лицо.
Мужчина остановился, как будто ему велел внутренний голос; он посмотрел ей прямо в лицо.
– Не только твоё тело красиво, ты красива вся.
Сэри почувствовала в голове бурю. Какая польза от его ложных заявлений в её адрес? Какая стратегия могла бы существовать с помощью недостоверных комплиментов, чтобы потенциально сделать её послушной в сексе, когда она уже предлагала это?
«Этот парень мог бы трахнуть меня, нахер, нравится мне это или нет, но он этого не сделал», - напомнила она себе.
То, что он только что сказал, было действительно самыми добрыми словами из когда-либо сказанных ей.
– Ага, - он снова перевёл взгляд вперёд и прошептал: - Ты такая... красивая...
– а затем продолжил свой уверенный длинный шаг по полю.
За ними, должно быть, прошла целая миля, и она ехала молча, нервная, растерянная. На самом деле Сэри казалось, что в этот момент она ничего не понимает, кроме одной истины. Находясь в его объятиях, чувствуя себя защищённой от всякого вреда, она получала эмоции, которые почти не посещали её мрачное существование: счастье.
Должно быть, прошла вторая миля, когда она подумала спросить:
– Эй! Я совсем забыла! Как тебя зовут?
– Уилбур, - сообщил ей глубокий голос.
– Уилбур Уэйтли.
Глава третья
28 июля 1928 года
Теперь я боюсь, что к тому времени, когда наступит Равноденствие, он станет слишком большим, чтобы его сдержать. С тех пор как я потерпел неудачу в Мискатонике, у меня не было выбора, кроме как поехать в Кембридж и попытаться скопировать их версию страницы 751 на латыни. Но они отнеслись ко мне так же, и я считаю, что именно Армитедж сказал им так сделать. Пусть Йог-Сотот разорвёт этого человека на куски и бросит его в глубины Шоггота. Какая разница для Армитеджа? Просто ещё один дурак, как и другие, не может понять истины, которая существует, и думает иначе. Но теперь я продолжаю слышать слова своего дедушки - то, что он в последний раз сказал мне той ночью, как раз перед тем, как козодои попытались его заполучить: «Больше места, Вилли!
– ахнул он.
– Скоро будет нужно больше места! Ты растёшь - а ТОТ растёт ещё быстрее...»
Что ж, я сделал то, что он мне сказал... но ТОТ внутри просто продолжает расти. Нужно держать его в узде, сократить его рост, чтобы он не увеличился на четверть раньше времени. Кормить его мелкими животными и больше не кормить коровами Сойера.
Я нервничаю. Я мог понять что-то неправильно. Если бы только дедушка не умер...
И теперь ОН в доме, во всём доме, как дедушка и хотел. Было легко разрушить потолок и забить все окна и двери досками. У меня была старая вырубленная древесина в большой куче позади дома, но я знаю, что горожане уже говорят об этом. Некоторые из них подкрадываются по ночам, они это делают, смотрят, шпионят. Я сейчас живу в сарае и я уверен, что они это видят. Однако это могут делать только самые стойкие из них, потому что жидкость, капающая с него, стала более едкой, вызывая всё более и более сильный запах. Иногда, когда я вижу этих людей-шпионов, я читаю одно из заклятий, которое обрушивает на них бремя безумных снов, или проливает кровь в их мочу и сперму.
Я молю Йог-Сотота Высшего о Его мудрости. Я надеюсь, что Он поможет мне сделать всё правильно и в нужное время.
Лучшее, что случилось сегодня, это то, что я наконец встретил её, Сэри. С ней был самый толстый из троих парней Хатчинса, чтобы причинить ей боль и трахнуть её против её воли. Он заставил её взять член его собаки в рот, и это меня так разозлило. Хотел убить этого мальчишку, но потом подумал, что будет лучше надрать ему яйца и причинить ему боль, о которой он никогда не знал ранее. Собаку убил, застрелил. Напомнило мне, когда я убил колли Хатчинса - Джека - в 1916 году. Элам Хатчинс обещал убить меня тогда. И какое-то время спустя я увидел его, когда он миновал один из своих колодцев, которые копал. Я проходил на расстоянии десяти локтей, а он начал кричать на меня и размахивать кулаками. Я улыбнулся и повторил одно из Заклинаний Передвижения со страницы 124 «Секретного Ордена Ремигиуса», которое я отметил красным, так как оно работает очень хорошо, как сказал дедушка. Элам упал прямо в колодец. Он жив и сегодня, но находится в одном из кресел на колёсах. Я уверен, он не станет ничего говорить мне про своего мальчишку, из опасения, что я сделаю что-то со всей его грязной семьёй.