Данвичский роман
Шрифт:
Затем её глаза осмотрели высокий замысловатый стол, который был больше любого из тех, которые она когда-либо видела. На нём лежала газета - «Расшифровка стенограммы Эйлсбери» - что-то вроде художественного журнала, журнал «Домашнее варево», датированный февралём 1922 года, отраслевой журнал за январь 1928 года под названием «Фонд Натаниэля Дерби Пикмана», в котором сообщалось о предстоящей экспедиции в Антарктиду, место, о котором Сэри никогда не слышала; плюс менее заметные диковинки в виде брошюр, полосок рукописных заметок и погашенных марок, включая марку за двадцать четыре цента с изображением перевёрнутого самолёта. Сэри слышала об этих невероятных летающих машинах, но никогда их не видела. Были ли они предназначены для полёта вверх ногами? Но ещё больше странных бумаг с неразборчивым текстом лежало вверху более упорядоченным образом. Когда она невинно открыла один из его миниатюрных ящиков, она покосилась на небольшую банку, к крышке
«Хорошо, я всего лишь...»
Сэри ошибалась: у великана, спасшего её сегодня, действительно было с кем переписываться, поскольку все письма были адресованы Уилбуру Уэйтли из деревни Данвич, некоторые датировались 1920 годом. Сэри знала, что её любопытство может слишком далеко её завести. Она вынула послания из прорезей и прочитала их адреса. Но какой вред может быть в том, чтобы посмотреть, кто их отправил?
Её глаза сразу же сузились. Два письма были из Мискатоникского университета в Аркхэме, городка, о котором Сэри слышала и знала, что он находится недалеко. Ещё одно письмо от человека из Кингстона, штат Нью-Йорк, по имени Алонзо Тайпер; другое - от Роберта Блэйка из места под названием Висконсин; и ещё одно от кого-то здесь, в Данвиче, по имени Септимус Бишоп. Она никогда не слышала об этом последнем человеке, хотя знала многих по фамилии Бишоп здесь. Её бровь вскинулась, когда она прочитала следующий обратный адрес: Иннсмут, от человека по имени Марш. Сэри узнала этот город, потому что это был единственный город, в котором она когда-либо побывала за пределами Данвича; мать однажды отвезла её туда, чтобы навестить друга, с которым она - её мать - выросла. На следующем письме не было никакого обратного адреса, а только надпись: Церковь Звёздной Мудрости.
Так что казалось, что это вздор и ничто иное не станет наградой её любопытства.
«Я лучше позанимаюсь своими делами, - подумала она.
– Думаю, я прогуляюсь снаружи».
Но прежде чем она добралась до двери, она заметила карту, нарисованную вручную, на которой было написано: ТЕРРИТОРИЯ МИСКАТОНИКСКОГО УНИВЕРСИТЕТА, и грубо обведённый чернилами квадрат с надписью БИБЛИОТЕКА. Далее следовали инструкции, написанные пером: НАБЛЮДАТЬ ЗА СОБАКОЙ и ЧЕТВЁРТЫМ ОКНОМ НА ВОСТОЧНОЙ СТОРОНЕ, БЛИЖАЙШИМ К ОТДЕЛУ С РЕДКИМИ КНИГАМИ. Сэри не могла представить, что могут означать эти записи. На конце небольшого стола из вишнёвого дерева лежала ещё одна карта, но уже сложенная книгой. Всё, что она могла прочитать на её обложке, - это ГАРВАРДСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, КЕМБРИДЖ, МАССАЧУСЕТС, ОСНОВАН В 1636 ГОДУ. И другие каракули - УНИВЕРСИТЕТ УИДЕНЕР, ВТОРОЙ ЭТАЖ, ОТДЕЛ С РЕДКИМИ КНИГАМИ.
Взволнованная, как никогда, Сэри повернулась, открыла дверь и вышла из сарая.
Её босые ноги скользили по мягкой зелёной траве; солнце сияло, и она чуть не задохнулась от восторга, когда увидела, как солнечные лучи поймали бесчисленные сверкающие нити, которыми, казалось, была пропитана замысловатая ткань её чёрного платья. Она безумно сияла.
Беглый взгляд показал ей несколько других сараев вдалеке, некоторые из которых были в плохом состоянии, затем она снова посмотрела на хорошо построенную коптильню с жестяной крышей, которая обеспечила её восхитительной едой. Инстинкт предостерегал её не забывать об этих ужасных красных муравьях, которые без конца жалили её ноги, когда она ходила в неправильных местах, но затем она почувствовала облегчение, когда вспомнила, как Уилбур говорил ей, что в окрестностях владений Уэйтли нет ни насекомых, ни животных. Теперь она знала, что это правда, больше, чем когда-либо, потому что ни один комар ещё не укусил её, хотя в это время сезона их было много. Тень огромной Круглой горы интересно бросала большую затемнённую кривую на лесную полосу за ней. Лес выглядел так красиво в этой полутёмной, полусветлой полосе контраста, но она отказалась воплотить свою идею прогуляться среди деревьев, потому что что-то казалось... неестественным в них. Конечно, она никогда не видела таких кривых, толстых и узловатых деревьев. В самом деле, они казались перекормленными, перенасыщенными, как если бы они веками росли за счёт прокисших минеральных веществ в почве. Некоторые деревья напомнили ей чудовищные фигуры, словно в кошмарах.
Теперь её взгляд обхватил точку обзора в более широкой арке. За стеной странно заколоченного дома Уэйтли она могла видеть грунтовую дорогу, которая в конечном итоге вела из Данвича к Эйлсбери-Пайк. Ей пришло в голову прогуляться по дороге, чтобы посмотреть, не возвращается ли Уилбур - она могла бы поприветствовать его, - но затем её внимание привлёк полуразрушенный дом. Из заколоченных окон и дверей вытекала какая-то неприятная тёмная субстанция?
«Как смола», - подумала она.
Возможно, это было её воображение, когда она подумала, что обнаружила единственное место возможного шума в этом доме, как если бы что-то огромное внутри - возможно, брёвна в основании - пошатнулись и упали. Затем её память вернула ей тот короткий, но ужасный звук, который, как ей казалось, она слышала раньше, шум, похожий на громкое фырканье...
Огромное жилище, как и книга в сарае, вызвало у неё неприятную пульсацию в животе и минутную головную боль, поэтому она быстро скрылась из виду. Но как только она перешла, она заметила ещё одну странность...
Под длинным шатким навесом из деревянных планок лежали аккуратно сложенные вязанки дров, наверняка на то, чтобы их исчерпать, потребуются месяцы суровой зимы. Но странностью было то, что лежало в куче десяти футов высотой рядом с дровами.
Строительный мусор, похожий на груду пиломатериалов для дома: стропила, балки, двери и рамы, настенные рейки и даже огромные куски целых стен. Судя по груде, эти материалы явно были из внутреннего строительства, но теперь они стали подвержены так же явной деконструкции, как если бы некоторые части интерьера были разрушены.
«Интересно, действительно ли Уилбур убрал все стены большого дома? То, что он хранил внутри, должно быть довольно большим...»
Она не знала, почему груда древесных отходов внушала ей дурное предчувствие.
Прикусив губу, как будто пробуя её на вкус, она продолжила извилистый осмотр собственности.
Несколько огромных кустов куманики длинными рядами прорезали травянистую местность сразу за сараем с инструментами. Среди кустов, мимо которых она шла ближе всего, она заметила естественную выемку, похожую на своего рода арку, достаточно глубокую и высокую, чтобы войти в неё. И не увидев никого в непосредственной близости, и именно в этой «арке», любопытство охватило Сэри.
Арка закручивалась внутрь почти крючком, и на самом дальнем конце она заметила...
«Что это за ВЕЩИ?»
Куча необычно любопытных... вещей лежала на земле. Немедленно Сэри сравнила это с экскрементами маленькой лошади, поскольку они существовали в виде округлых комков шириной примерно в дюйм каждый. Однако это сходство заканчивалось размером и формой: экскременты маленькой лошади или любых других животных, о которых знала Сэри, всегда имели довольно универсальный коричневатый цвет, в то время как груда вещей, на которые она сейчас смотрела, была гораздо больше похожа на цвет очищенного от кожуры банана, слегка перезрелого. Эта таинственная куча была высотой около двух футов, сужаясь по мере подъёма. Большинство людей сочло бы природу подобных комку предметов неприятной или даже мерзкой, однако Сэри находила их интересными чисто субъективно, учитывая, насколько её жизнь привыкла к неприятному, мерзкому, отвратительному и так далее. Это было любопытство. Оно побудило её наклониться и взять между пальцами немного вещества...
Сразу же заметилась странная слизистая текстура. Когда она поднимала один шарик, она ожидала, что он отделится от кучи, но этого не произошло; вместо этого с ним потянулось ещё больше не совсем светлых шаров, и теперь она заметила, что они каким-то образом связаны, как гротескная нитка жемчуга. Ей нравилось их очарование. Она продолжала поднимать шарик, но обнаружила, что вся очередь из остальных остановилась ровно на десяти шарах. Это заставило её предположить, что остальная часть кучи существовала аналогично: цепочка из десяти слизистых шариков, отложившихся и затем повторно отложившихся в течение определённого периода времени, включая всю эту кучу...
«Что бы это могло быть?»
Как бы она ни была очарована, Сэри закончила осмотр и решила продолжить визуальное изучение б'oльшей части собственности Уилбура, в которую, покинув скрытую арку в кустах, она вышла, чтобы осмотреться.
Затем она увидела выгребную канаву вместе с крепко привязанными брёвнами, на которых можно было сидеть и испражняться. Это напомнило ей, что ей самой нужно помочиться, но она всегда боялась таких канав, потому что однажды отец бросил её в такую после особенно яростного сеанса принудительного полового акта. В то время она была очень молода - шесть или семь лет - и, как она вспомнила, его реакция не была положительной, когда она отказалась слизать остатки его спермы, вытекшей из неё после его оргазма. Так что это была экскурсия на дно канавы с отходами жизнедеятельности, которая была ей наказанием за такое непослушание.