Данвичский роман
Шрифт:
Уилбур осторожно поставил Сэри на ноги.
– Колени всё ещё трясутся?
– Нет, я чувствую себя намного лучше, теперь... Спасибо! О, как ты и сказал, это большое место, - заметила Сэри, упиваясь мыслью иметь жилище такого же размера и оборудованное для сна.
– Никогда не видела такую большую дровяную печь. Но... что это там такое?
Деревянный пол скрипнул, когда Уилбур шагнул к указанной занавеске, которую он отодвинул.
– Кабинка для купания, понимаешь?
– Вау!
– воскликнула Сэри, потому что она никогда не видела такого обширного аппарата, который состоял бы из широкой жестяной кадки, в которой можно было
– Это называется душ, - сообщил Уилбур, затем наклонился, чтобы продемонстрировать его.
– Не нажимай на этот рычаг, пока лейка не наполнится до краёв. Вода находится в настоящей прочной бочке, которую мы сделали сами, так что не волнуйся насчёт неё, - зимой можно нагревать воду до предела. Тогда, когда ты будешь готова, - его рука указала на верхний рычаг, - ты потянешь за него, и вода потечёт на тебя.
– Я никогда не мылась в таком устройстве, - подметила Сэри.
– Только в прудах.
– Ага. Это мой дед построил его, в основном для меня, потому что мне трижды в день приходилось мыться.
– Три раза?!
– Ага. Видишь ли... От меня запах идёт сильнее, чем от большинства людей. Дед сказал, что я, - великан замолчал, чтобы обдумать какое-то слово, - он сказал, что мне лучше быть... незаметным, а это значит, что я не должен быть очевидным для людей поблизости. Здесь пахнет также от дома - я удивлён, что ты не упомянула об этом. Надеюсь, тебя это не беспокоит.
– Что? Запах?
– невнимательно ответила Сэри, так как она всё ещё была увлечена сложным купальным устройством.
– Я не чувствую запахов. На самом деле, я даже не знаю, как что пахнет, кроме того, что рассказывала мне мама. Это всё равно что пробовать слышать и видеть, только через нос. Я лишилась запахов из-за болезни, когда была ещё совсем маленькой.
Уилбур посмотрел вниз.
– Так ты говоришь, что у тебя нет обоняния?
– Точно, нет.
Высокий мужчина стоял на месте, его толстая нижняя губа дрожала. Насколько Сэри смогла установить, ничтожная информация об отсутствии у неё обонятельного чувства шокировала Уилбура. В конце концов он оправился от своего безмолвного ликования. Теперь его рука предложила ей сероватый комок.
– Ой, вот ещё немного мыла...
– Мыло!
– завизжала она.
– Ага. Мой дедушка научил меня, как его сделать - это просто, правда. Смешать животный жир с золой обгоревших листьев, затем варить эту смесь, пока она не загустеет. Отлично получается.
Сэри восприняла причудливую машину для мытья как объект восхищения, а мыло - как деликатес.
– В такой жаркий день, я полагаю, ты захочешь принять душ?
– необычные глаза Уилбура, казалось, уловили интерес молодой женщины. Его большая рука с длинными пальцами отдёрнула занавеску.
– Давай, войди и испробуй его лично, и ты сможешь снять с себя это платье, закрыв занавеску, а я смогу его тебе зашить.
На заинтересованном лице Сэри появилась радостная улыбка; она вошла прямо в душ, держа кусок мыла, как будто это была экзотическая безделушка. Ей не пришло в голову закрыть занавеску по совету Уилбура; вместо этого она стянула разорванное платье через голову и затем,
Гигант, казалось, вздрогнул - он не успел закрыть глаза. Она вложила платье в его руку. Он застенчиво смотрел на девушку без одежды; пришло любопытство. Тем не менее она закрыла занавеску. Большинство мужчин Данвича наслаждались бы её обнажённостью, но не Уилбур; опять же, это был пример его прежнего джентльменства, от которого у мужчин - жителей Данвича - не осталось и следа.
– Пожалуйста, позволь мне сделать это, - сказала она за грубой занавеской.
– И почини моё платье.
– С удовольствием...
Сэри посмотрела на насос и рычаг душа, пытаясь восстановить в памяти странные инструкции по эксплуатации своего нового высокого знакомого.
«Сначала насос», - вспомнила она.
Её груди опускались, когда она наклонялась, чтобы сделать правильные движения, прислушиваясь к скромному фонтанированию, когда случайные брызги попадали ей на голову. Да, было бы неплохо быть чистой, быть в таком состоянии ей редко удавалось. Затем она посмотрела на рычаг.
«Что он говорил? Потянуть, и тогда на меня польётся вода?»
Но когда она протянула к нему руку, то сразу же заметила...
На обнажённых плечах и верхней части груди, она не могла не увидеть бесчисленное количество крохотных чёрных точек, как будто кто-то посыпал её перцем. Только...
Чёрные точки двигались.
В самом деле, как будто во время массового побега, эти пятнышки (которые она только сейчас поняла, были легионом блох и вшей, постоянно поселявшимся в её голове) быстро покидали своё жилище. Вши и другие телесные паразиты не доставляли ей стыда просто потому, что они были почти у всех, и поэтому Сэри оставалась такой с тех пор, как она себя помнила. К зудящему ощущению она довольно быстро привыкла. Однако теперь паразиты с аналогичной быстротой отступали от неё. Таким же образом, был замечен побег, стекавший по её бёдрам: множество лобковых клещей, к которым она также привыкла. Это оказалось страннейшим наблюдением, но в то же время она осталась довольна.
– У тебя путаница?
– прозвучал голос Уилбура.
– Забыла, как пользоваться душем?
– Ой, нет, нет, Уилбур. Я помню!
– а затем она отпустила рычаг и вскочила на цыпочки, когда журчащий освежающий поток обрушился на её голову и побежал по телу.
Она была очарована мылом, словно ребёнок, когда скользила ароматным серым комком сначала по коже, затем по волосам. Мазок превращался в красивую пену, чем больше она взбивала её руками. Когда она втирала мыльную пену в свою недавно очищенную голову, тяжёлый и странно вибрирующий голос Уилбура снова раздался сзади:
– Я закончил с твоим платьем, но я его постирал, поэтому я дам тебе другую одежду, пока не высохнет твоя. Надеюсь, тебе понравится.
– О, я уверена, что так и будет, Уилбур. Спасибо!
Когда почти всё её тело превратилось в костюм из пены, Сэри поймала себя на мысли, что её руки возвращаются к груди, чтобы тереть её ещё больше, а затем и её покрытый мехом лобок. Приятное покалывание, которое редко ощущалось в ней, заставило её уже вставшие соски ещё больше набухнуть, и она почувствовала, как странное тепло наполняет её грудь. И всё больше и больше она ощущала свои пальцы, проникающие настолько глубоко, насколько позволяла их длина, в мягкий канал её влагалища. Ощущения опьяняли её. Не думая о какой-либо предусмотрительности, она кротко крикнула: