Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
— Да, — сказал Куай.
— Проблема в том, — Рэк посмотрел ему в глаза, — что ситхи находятся в выгодном положении. Им нечего терять. Для них смерть в любом случае — реальность. А ещё они не идиоты и понимают, что дыра смерти в пространстве нам ох как не нужна. Она породит катастрофические изменения в мире как таковом. По крайней мере, серьёзный дисбаланс, который мы будем латать некоторый кусок вечности. Так что… шантажировать они нас могут. Если поймут расклад сил. А они не дураки, повторяю.
И что делать?
— Не договариваться, а воевать, — сказал Куай. — Пока они не поняли, в чём дело.
— Тоже опасно… — начал Рэк.
— С одной стороны — договариваться, и, отвлекая внимание, воевать, — раздался голос Шата. — Моё почтение, джедаи. Благодарность за информацию. Это моя оплошность — что я не позвал вас на совещание, рыцарь Джинн, — он слегка поклонился Куаю.
Тот не вернул ему поклон. Вместо этого холодно и оценивающе посмотрел на Шата.
— Под войной я не подразумевал тупую драку, — раздельно выговаривая слова, произнёс он. — Разговаривать. Влиять. Путать. Бить. Поверьте, у меня не было намерения появиться из разверстых небес с сабером в руках. У разумного существа есть прекрасное оружие: разум. Его я тоже собираюсь пустить в дело.
Кстати, — не давая опомниться, продолжил он, — о разуме. У меня к вам ряд вопросов. Серьёзных.
— Время не…
— Да. И не надо читать мне лекций. Как бы я ни относился к Анакину, и какие бы у нас с вами ни были противоположные взгляды относительно того, каков должен быть мир — перед лицом опасности уничтожения всё перестаёт быть важным. Если Анакина не удастся переубедить — его придётся уничтожить. Однако мой вопрос наболел. Я хочу знать кое-что о свойствах мира, за который я дерусь. Чтобы действовать потом с открытыми глазами. Вопрос очень простой, — прервал он начинавшего открывать рот Шата. — Стена глаз. И постоянное ощущение взгляда в мире Великой Силы — что это такое?
— Это и я тебе могу сказать, — внезапно хихикнул Йода с района плинтуса. — Это — последняя стадия совершенства, мой мальчик. Когда от тебя остаётся один взгляд.
И зубасто ухмыльнулся. У Рэка было полное ощущение, что гремлин сейчас хапанёт Шата за голень пастью, полной зубов. У Шата, похоже, ощущение было тем же, поскольку он непроизвольно отступил.
— Дух — это искра в сияющем мире Великой Силы, — пояснил Йода. — И вот когда от тебя останется только дух…
— Учитель, — укоризненно сказал Куай.
— Думаешь, шутка? — спросил Йода сухим противным тоном. — Кодекс ещё не забыл? Смерти нет — есть Великая Сила. Ты вообще когда-нибудь пытался понять, что это значит? Или тебя хватило только на то, чтобы выдумать себе живую Силу — как будто бывает Сила мёртвая! — и таким образом всю жизнь прорадоваться жизни? Нет эмоций — есть Покой! Нет невежества — есть Знание!!! Нет страсти — есть ясность ума! Нет хаоса — есть Гармония!!! — от Йоды отпрыгнул не только Шат. — Нет смерти, есть Великая Сила, — обыденно пробормотал зелёный гремлин. — Зазубрили, как попугаи, толковали, как идиоты, а подумать…
В тишине раздался смех. Это смеялся Рэклиат.
— Не надо так эмоционально, магистр, — сказал он. — Зачем вы пугаете людей? Тем более, — он цинично усмехнулся, — как совершенно верно заметил рыцарь Джинн — выбора-то у нас особого нет…
— Почему? — спросил гремлин безжалостно. — Лично я не прочь увидеть, как взрывается этот грёбаный мир Великой силы. Семьсот лет медитации. А теперь я хочу боя.
— С кем?
— За что?
— За право быть зелёным и ушастым.
Все трое изумлённо посмотрели на Йоду. Куай покачал головой. А Рэк только усмехался, вертя в руках что-то, похожее на миниатюрную золотую статуэтку.
— Учитель учителей немного устал, — сказал он. — Итак, господа. Давайте оставим стену из глаз в покое. Данный мировой феномен мы изучим на досуге. А пока у нас есть реальная проблема. Кого, по вашему мнению, ситхи хотя бы сначала выслушают, а не сразу убьют?
— Я — не устал, — сказал Йода агрессивно. — Устали как раз вы, и ваши сияющие умы перестали думать. Я что-то слышал про неожиданную регенерацию тела, — ядовито произнёс он. — Которое пошло после отрыва от Великой Силы. И о возросших способностях. Очень интересные разрушения, хаос и смерть. И полное уничтожение. Я бы назвал это скорей — выздоровлением.
— Магистр Йода… — начал Шат.
— Если хочешь читать мне нотации — укушу, — сказал гремлин. — Отвечай, когда с тобой разговаривают старшие.
— Я вас стар…
Гремлин открыл пасть.
— Великая Сила, — сказал Рэк отстранённо-философским тоном, — есть энергия.
— А алфавит начинается с буквы А.
— Да, — невозмутимо подтвердил эмиссар. — Энергия — универсальна. С помощью неё можно как творить, так и давить. Последние четверть века было осуществляемо давление на ряд существ и ситуаций. Вейдер и Палпатин боролись, в сущности, с постоянной агонией смерти. Они это так не воспринимали, и хорошо. А то б у них поехали мозги. Болезнь — брешь, в которую легко проникнуть. Я специалист, я знаю. Вот Вейдер и болел. А тут давление Силы, которая вообще-то порождает мир, но в данном случае пыталась убить, исчезло. И энергия Вейдера и Палпатина, которую они брали не из самой Силы, а из вторичных носителей, освобождённая от необходимости перекрывать другое очень сильное воздействие — начала работать так, что излечила его почти за полусуток.
— Каких вторичных носителей?
— Возможно, и мидихлориан…
— Мидихлориане сами не могут породить энергию, — сказал Шат.
— Живые существа — тоже.
— Не понял, — сказал Мейс. Шат же ничего не сказал, но выглядел так, будто его с размаху ударили в лоб, и он находится на грани апоплексического удара.
— Ага, — произнёс Рэк. — Дошло.
— Что?
— То, что эти двое четверть века выживали, в сущности, без поддержки Великой Силы…
Тишина.
— Вот что я скажу вам, дорогие мои хорошие, — сухо произнёс Рэк. — Разуйте глаза и перестаньте трындеть о ерунде. Не может, не может… а кто пробовал? Четверть века назад, там, на Мустафаре, невероятно хотел выжить один человек. Некая женщина в сумасшедшем порыве ему помогла. Ценой собственной смерти. Он высосал из неё жизнь. Она позволила ему. И таким образом он нашёл канал, источник, способ. Способ выжить, когда собственных сил для этого нет. Кроме неё он высосал вокруг всё живое. Бедные остатки сепаратистов… они даже не поняли, что произошло. Клоны-штурмовики — тоже. Энергия живого существа. Всего лишь. Она иная, чем так называемая первичная энергия Великой Силы. Тоже возможность питания, то, что форсьюзер может взять сам. Вампиризм. Да. Хотя это софистика, между прочим. Всё живое живёт за счёт жизни других. Только обычные существа не сосут энергию, а едят плоть животных и растений. Но я не об этом.
Тот человек очень хотел жить, всего лишь, — он пожал плечами. — Вот он и питался. Хотя никто его этому не учил. Инстинкт, как сосательный — у младенца. Нашёл, открыл. А потом нагрянул старый ситх, которому обрыдло терять учеников. Ему вообще надоели пинки от мира. Он собирался править Империей с помощником, не один. И не один мир строить. Он даже рискнул жизнью, замкнув умирающего на себе. Потому что тот потерял сознание и самостоятельно действовать не мог. Искусственным аппаратом «всё в одном» стал Палпатин. Он вытянул хрен знает сколько жизни из хрен знает скольких живых существ. На Корусканте, во всяком случае, была просто эпидемия смертей. В основном от сердечных приступов и инсультов. И всё молодые, молодые… Не только из них, но это было проще всего. А ему некогда было заморачиваться на что-то сложнее: ученик умирал. Возможно, он не понимал, но инстинктивно чувствовал давление Силы… и выкачивал энергию не из неё, из существ. Кстати, это периодически происходило и потом. Война — не только захват территорий. Война — также неизбежность многих смертей. Конечно, он…