Давай никому не скажем
Шрифт:
— Передай Минаевой, что у неё больная фантазия. И что я не позволю клеветать на свою сестру.
— Ты что! Минаева не должна знать, что я тебе рассказала. И ты молчи, ты же мне обещала!
— Ничего я тебе не обещала! — огрызнулась, засунув руки глубоко в карманы куртки.
Услышанное больно царапнуло за душу. Конечно это глупость, полная чушь… Но что-то глубоко внутри подсказывало, что всё не так просто. С чего вдруг Полине это придумывать, зачем?
— Ну я тоже думаю, что это глупости, но Минаева… — Верка запнулась, вдруг сменив тему. — А где твоя сестра вчера ночью была?
— Я за ней не слежу.
— Ну дома?
— Нет, не дома, — отчеканила я, ощущая, как сильно сдавило в груди от неприятного предчувствия.
Губы Лосевой растянулись в ликующей улыбке, но, поймав мой недобрый взгляд, она вновь стала серьёзной.
— В общем, Полинка злая как чёрт, говорит, что этого так не оставит. Ты же знаешь, какая она мстительная. Помнишь Бодрову?
Ну ещё бы, тут забудешь. Надя Бодрова училась с нами с восьмого по девятый и, к её несчастью, на неё запал Женька Свиридов, который в то время Минаевой нравился. Разумеется Полина решила изжить конкурентку, способом, которым владеет в совершенстве — затравить, подговорив практически весь класс. Что там потом началось! И бойкот Наде объявляли, и дохлую мышь в сумку подбрасывали, и тёмную за школой устраивали. Бедная Бодрова как-то держалась, даже родителям и учителям не жаловалась. Последней каплей стало когда Минаева ей при всех штаны вместе с трусами сняла, когда Надя на турнике на физре подтягивалась. И видели это не только весь наш класс, но ещё и параллельный, потому что в тот день были соревнования «Весёлые старты»… Бодрова как убежала тогда с урока, так больше в школу не пришла — не доучившись два месяца до конца года, забрала документы и перевелась в гимназию соседнего района.
Конечно, Минаева потом небольшой нагоняй от директора получила, но больше для проформы, по-настоящему её никто наказывать не стал, потому что мама пришла и заступилась за дочь. Спорить с судьёй никто не стал, и инцидент замяли. С тех пор с Полиной связываться никто не хотел, знают, что способна она на любую подлость, и ничего ей за это не будет.
Кстати, Лосева, которая сейчас так показательно грустила вспомнив бывшую одноклассницу, сама же тогда принимала участие в травле. И совесть её тогда нисколько не мучила.
— Короче, Ник, Полинка хочет что-то похожее с сестрой твоей провернуть… Ну, как с Бодровой.
— И что она ей сделает? Юбку ей снимет и в унитаз головой окунет? Учительницу? — я усмехнулась, понимая абсурдность ситуации.
— Ну я думаю, что для этого у неё кишка тонка, но сегодня на «пятачке» она поделилась, что этого так не оставит. Мы же знаем Минаеву, она слов на ветер не бросает.
— Понкратова меня какой-то ерундой отвлекала, чтобы я за вами не увязалась и ничего не узнала? — догадалась я, и Вера утвердительно кивнула.
— Но ты не думай, я в этом не участвую, — поторопилась оправдаться она. — Понятия не имею, что именно Полина затеяла, и помогать ей не буду!
К сожалению, я понимала, что Верка не участвует не потому что уважает меня или не хочет прогибаться под Минаеву, а потому что Янка препод, и если что, то за Полину мамаша снова впряжётся, а вот Лосевой может от директрисы влететь по первое число, у неё-то таких влиятельных родственников нет.
— В общем, ты это… как-то предупреди сестру, наверное… — промямлила Верка, разглядывая грязные обочины.
— Спасибо, — глухо выдавила я, накинув капюшон куртки — с неба посыпалась мелкая морось. Мы шли молча, думая каждая о своём. Мысли путались, никак не собираясь в одну цельную картину.
— Ни-ик, а ты куда? — услышала сзади голос Верки и обернулась. Та стояла у поворота к дому, в котором по легенде я живу. Я даже не заметила, как прошла мимо, торопясь к своей коммуналке.
— Я… к подружке.
— А, ну давай, — пожав плечами Лосева развернулась, и почапала на автобусную остановку.
Забравшись с ногами на кровать, — панцирная сетка которой, жалобно заскулив, прогнулась под моим бараньим весом, я в который раз прокрутила в голове дневной диалог с Веркой. И чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что дыма без огня не бывает. Минаева что-то знает про Янку и Набиева. Ведь её действительно полночи не было дома, но она вроде ездила в травмпункт с Диной и Павликом… И сегодня утром Дина хвалилась на кухне, что их на крутой тачке подвёз отец Янкиного жениха.
Отец Тимура подвозил их ночью в больницу? Что за чертовщина!
Услышав хлопок двери внутренне напряглась: время восемь вечера, а Янка только вернулась. Где она была? И, главное, с кем?
— Привет, — зайдя на её половину комнаты, поздоровалась я, внимательно осматривая сестру, как будто выискивая на ней следы Набиева. — Я тут с тобой поговорить хотела…
Янка стояла ко мне спиной возле открытой дверки шифоньера и переодевалась.
— Привет, о чём? — бросила она скинув блузку, оставшись в одном белье. Белое кружево выгодно оттеняло её загорелую за лето кожу. Тонкая талия, большая грудь, плоский живот…
Поймала себя на мысли, что смотрю на сестру с завистью. Красотка, не то, что я. Конечно Набиев мог на неё запасть, запросто, с такими-то формами.
— А ты чего такая? Будто привидение увидела, — застёгивая «молнию» домашнего халатика, улыбнулась Янка. Даже застиранный халат ей шёл лучше, чем мне самое нарядное платье.
— Да так… — небрежно дёрнув плечом, продолжила прожигать её взглядом. — А… ты где пропадала?
— У Тимура. Показывал свою квартиру. А что?
— А вчера ночью ты в больнице с Диной была? — ответила вопросом на вопрос.
Янка подняла на меня удивлённый взгляд.
— Ну конечно, ты же знаешь. А что такое?
— А вас что, Тимур подвозил?
Сестра заметно напряглась.
— Нет, не Тимур, — вынимая из сумки тетради, и складывая их на письменный стол, тихо ответила она.
— А кто?
Янка закусила губу и сделала вид, что крайне занята.
— Так кто вас подвёз? — не унималась я, понимая, что попала вопросом точно в цель.
— Ой, там такая ситуация комичная вышла, обсмеёшься, — натянуто улыбнулась сестра, перекладывая с места на место несчастные тетрадки. — В общем, там, в травмпункте, совершенно случайно оказался один мой студент, и они вместе с отцом любезно предложили подвезти нас с Диной и Павликом до дома.