Давай никому не скажем
Шрифт:
— Случайно? Ночью? Какой студент? — уточнила, заранее зная ответ.
Глаза Янки забегали.
— Набиев Ян. Ты его… знаешь. Господи, ну конечно ты его знаешь, вы же в одной группе учитесь. Совсем я заработалась, — немного нервно рассмеялась она, по-прежнему скрывая от меня взгляд.
Минаева не соврала. Всё сходится. Стиснув зубы, перевела взгляд на серость за окном, так как смотреть на сестру было выше моих сил.
Может, Набиев приехал в больницу специально, чтобы встретиться с Янкой? Этакий супермен, поспешил среди ночи на помощь, даже отца напряг. Какое самоотверженное рвение! А может, его вообще Тимур избил, когда узнал о том, о чем знать был не должен? Откуда у Набиева синяки? Дина сказала, что их подвозил отец «жениха», не зря же она его так назвала!
Господи, если это правда, и Янка мутит с Набиевым, это же… мерзко. Он же младше её! Он её студент! И он нравится мне!
— Ник, что с тобой сегодня? — услышав тревожный голос Янки, снова посмотрела на сестру. Сидит, глаза невинные, как будто святая. А сама с двумя крутит, один из которых вчерашний школьник!
— В общем, у меня хорошая новость, — радостно перевела тему она, не глядя заплетая длинные волосы в косу. — Сегодня я нашла подработку, буду давать частные уроки английского на дому. Теперь смогу откладывать больше, и если все получится, уже в конце года мы переедем в свой дом! Здорово, правда?
Янка просто сияла, ожидая и от меня бурного восторга. Но мне веселиться совершенно не хотелось. Все мысли были только об одном…
— Здорово, — сухо «порадовалась» я. — А кому уроки будешь давать?
По её смущённому выражению лица и вновь забегавшим глазам поняла, что главный сюрприз ждал меня впереди.
— Сегодня приходила мама… Набиева, попросила позаниматься с Яном языком…
— Ты будешь давать частные уроки Набиеву? — ужаснулась я, не в состоянии скрыть эмоций.
— Да, — выдавила Янка, и глупо улыбнулась.
Интересно, мать Набиева в курсе, каким языком они там будут заниматься? Это же надо было провернуть такую схему: под предлогом занятий найти способ оставаться наедине! Браво, Яна, я даже подумать не могла, что ты настолько сообразительная. Господи, это же уму непостижимо.
— Ну а о чём ты со мной поговорить хотела? — не отрываясь от чтения каких-то записей в блокноте, спросила Янка.
— Ни о чём. Я спать, — задёрнув занавеску, отгораживающую наши половины комнаты, зашла к себе и села на кровать. Дождь молотил по подоконнику, размывая унылый пейзаж за окном.
Если Минаева хочет указать Янке её место — пусть, я мешать не стану. Может, это подло, может, я самая ужасная сестра на свете, но даже палец о палец не ударю, чтобы хоть как-то ей помочь. Пусть сама выкручивается!
И всё-таки очень интересно, знает ли Тимур о своём юном конкуренте?
Часть 28. Ян
Ян
У Беса сегодня было как никогда пусто: в прокуренной комнате только я, Горшок и Демьян. Даже сам Бес куда-то ушёл: накинул куртку с капюшоном, буркнул, что если будем уходить — дверь захлопнуть. И взял зачем-то с собой биту: засунул под толстовку и прикрыл свободной кожанкой. На предложение помочь — отказался. Два часа его уже не было, Горшок предложил впрячься, пойти во дворах поискать, может, там махач где за углом, и все вроде как подорвались, но потом до нас дошла абсурдность идеи. Никто не знал где он, с кем, в каком районе. Ходить и грязь месить в темноте — тупо. Решили дождаться, уже точно всё выяснить, и если что, догнать козла и начистить репу.
Чтобы веселее скоротать ожидание, Демьян сбегал к соседке, та всем местным алкашам известна своим забористым самогоном — крышу сносит от одного только запаха. Решили продегустировать, и правда, после трёх стопок чердак поплыл, глаза окосели.
— Надо было на твою днюху у соседки пойло брать, а не ту бадягу, что ты откуда-то притащил, — посетовал Горшок, разливая мутноватую жидкость по гранёным стаканам.
— Да кто ж знал? В следующий раз учту. Хотя, меня и от коньяка неплохо тогда вштырило: полночи метал коржи за сараем, — гоготнул Демьян.
— Фу, блин, — поморщился Стас, жестом затыкая товарища. — Ну что, вздрогнем?
Чокнувшись стаканами, опрокинули залпом самогон. По телу разлилось горячее тепло, ноги стали будто ватными, голова — пустой. Пошёл трёп ни о чём: от обсуждения вчерашнего футбольного матча, до того, у кого сколько побед было на любовном фронте. Горшок, как всегда, накинул себе очков для большей крутизны, хотя всем было прекрасно известно, что он просто рисуется — таков уж Горшок, для него то, как он выглядит в глазах других, едва ли не самое важное.
Мне подобные разговоры не то чтобы не нравились, но просто сказалось тупостью рассказывать о том, кто сколько девчонок перемацал, ещё и с явками-паролями. Кому это нужно? Зачем?
По мере выпитого, всё больше хотелось открыть Демьяну глаза на Лерку. Этот её закидон с пьяными угрозами оставил неприятный осадок. Вроде как бы и похрену должно бы быть, девчонка не моя, но за друга было обидно, что пригрел такую змею слабую на передок.
— На чём эта бабка самогон настаивает? Ощущение, будто дунул, на поржать тянет, — глуповато заулыбался Демьян.
— Так на мухоморах, — ответил Горшок, и все дружно заржали.
— Везёт вам, вашим родакам наплевать, где вы ходите, Бес вообще один живёт, а мне завтра утром матушка опять выволочку устроит, что бухой пришел, — взяв гитару, принялся настраивать сбитые лады. — Ещё и репетитора мне наняла, в наказание, наверное.
— Это какого ещё репетитора? — скривился Демьян, хрустя бочковым огурцом из погреба Беса.
— Да по английскому. О, Горшок, а знаешь кто учить будет? Англичаночка.
— Это новая наша, что ли? Да ладно, вот подфартило, мне бы такое наказание, — глаза Стаса заблестели. Впрочем, как всегда, когда речь заходила о красивых женщинах.
— Это что за англичанка, а ну-ка, поподробнее? — осведомился Дёма с набитым ртом.
— Да пришла к нам новая преподша. Зачётная, — сально ощерился Горшок. — Всё там у неё как надо: попец, буфера. И молодая, только недавно из инститкта, прикинь?
— О, ни хрена себе, и правда подфартило. Нам бы такую тёлочку в нашу шарагу, а то старухи одни пенсионного возраста.
— Она ещё и сеструха Бояровой, ты знал? — глянул на меня Горшок. — Минаева рассказала. А сама Боярова что-то помалкивает.