Давай никому не скажем
Шрифт:
Раздражение и злость, ревность и какое-то тупое бессилие.
Не хочу, чтоб кто-то её лапал. Не хочу, и всё.
Часть 33. Ника
Ника.
Все в группе узнали, где я на самом деле живу, набиевская сестра разболтала какой-то своей подружке из технаря. Просто прекрасно!
Было так стыдно, что хотелось сквозь землю провалиться. Когда Минаева округлив глаза спрашивала, не водятся ли у нас там крысы и фукала, узнав, что в коммуналках один сортир на блок — мне хотелось вцепиться ей в волосы и повыдёргивать шикарные лохмы! Я бы так непременно и сделала, если бы не вероятность, что «дружба» с ней может ещё пригодиться. Без неё мне к Яну никогда не подобраться, в технаре мы с ним не общаемся, только совместные прогулки дают хоть небольшой призрачный шанс на сближение.
А хотя, я всё чаще задумывалась над тем, а надо ли их вообще искать это сближение? Он же меня в упор не замечает! И как бы не хотелось верить в обратное, придумывать, что он тоже уделяет мне какие-то крохи своего драгоценного внимания, на самом деле ничего этого не было. Плевать он на меня хотел. Даже не смотрит! С Лосевой и то общается гораздо больше, а я для него полный ноль! Прямо хочется рыдать от его хладнокровного равнодушия.
Иногда я вообще понять не могла, почему так по нему сохну вот уже третий год. Он же высокомерный и наглый, у нас совсем разные миры, которые никогда не пересекутся. Он — сын богатых родителей, а я дочь опустившейся алкоголички. Только в сказках принц женится на Золушке, а в жизни такие как он выбирают таких как Минаева. Глупо было даже надеяться на что-то. Но я почему-то всё равно надеялась. Вот такая я наивная дура.
Может, я так упорно цепляюсь за него, потому что ужасно хотелось доказать всем, что и я чего-то стою? Что не смотря на мою бесславную родословную я тоже достойна лучшего, и не размер кошелька является мерилом качеств человека. Что никакая я не лохушка, и что тоже могу нравиться популярному парню. Ведь если бы он был со мной, уверена, мнение всех в технаре обо мне резко изменилось. Так надоели эти косые взгляды, эти пресыщенные рожи, от которых уже тошнит! А может, я просто настолько ведомая, что под влиянием мнения большинства, восхищающихся крутостью Набиева, тоже запала на него, чтобы быть как все? Конечно, он бесспорно красавчик, и многие хотели бы заполучить такого парня, но ведь нужно трезво смотреть на вещи и перестать фантазировать себе то, чего быть никогда не может.
Даже сейчас, подошёл к технарю и на меня ноль внимания, зато когда к воротам подъехала Янка с Тимуром, он уставился так, что я боялась, что он ненароком глаза сломает!
Никогда бы не подумала, что начну так ненавидеть родную сестру. Почему я раньше не замечала, какая она лживая и лицемерная? Прикидывается несчастной овечкой: как она устаёт, бедная, не бросает мать-алкоголичку и младшую сестру, помогает соседям, сидит с ребёнком, а сама только и ждёт похвалы, чтобы все оценили, как она жертвует собой ради других. Все так восхищаются, какая она умная, рассудительная, красивая… Мать всегда её в пример ставит: «а вот Яна!». Фу, даже думать тошно!
Хороша святоша: крутит с Тимуром, и тут же строит глазки Набиеву. Он же младше её! Он её студент! Конечно, Набиев побогаче будет Тимура, и плевать, что младше, зато с перспективами безбедной жизни. Строит ещё из себя, что с Тимуром вовсе не из-за денег. Как это противно и смешно звучит, особенно теперь, когда я её раскусила, да и не только я.
Да, она не знает, что Набиев мне нравится, да если бы и знала, всё равно бы цеплялась за него, я была более чем уверена. Правильно Минаева за неё взялась — палец о палец не ударю, чтобы как-то помочь сестре. Да я скорее Минаевой помогу, чем ей! Пусть сама расхлёбывает.
Взглянула снова на Набиева: смотрит на Янку, глаз не сводит, разве что слюна не капает. Ну ладно, пусть! Раз на меня плевать, то и с ней он тоже не будет. Минаева уж постарается, она всегда добивается своего. Взять ту же Бодрову: до сих пор все ржут вспоминая её голую задницу на спорт-площадке. Если вытворит с Янкой что-то подобное — нисколечко не расстроюсь, даже посмеюсь вместе со всеми. И по ходу Минаева уже начала разрабатывать какой-то план, вон, набилась в подружки к сестре Яна, не просто же так, явно с каким-то скрытым умыслом. Хоть эта Полина мне как кость в горле, но не восхититься её умом и напором просто невозможно.
— Привет, Вероник, — услышала робкое приветствие за спиной и обернулась. Загор стоял чуть поодаль, прижимая к себе потрёпанную сумку. Снова натянул нелепый жилет. Как же он жалок! Он что, совсем слепой, раз носит это?
— Чего тебе? — буркнула под нос, и покосилась на девчонок. К счастью, они о чём-то оживлённо болтали и не обращали на нас никакого внимания. Не хватало мне ещё, чтобы все начали высмеивать с кем я общаюсь. Лох и нищенка — отличная пара.
— Мама сказала, что у нас скоро архитектурная конструкция будет, одно занятие на две группы, надо будет в паре спроектировать здание. Не хочешь… — запнулся, и даже чуть покраснел.
— Чего не хочу? — нервно рявкнула, психуя, что он снова прилепился.
— Ну… со мной в пару, — опустил глаза, и ещё гуще залился краской.
Только этого мне не хватало! А хотя… если русичка сынку оценку натянет, то и мне автоматом. Так-то перспектива неплохая. С Набиевым же мне пара всё равно не светит, терять нечего.
— Ну ладно, давай, — равнодушно повела плечом.
Загорский расцвёл и широко улыбнулся. Какая у него, оказывается, красивая улыбка. И ямочки на щеках, прям как у этого нарцисса Яна.
А если ещё эти уродские очки снять и переодеть, станет даже совсем ничего…
Сама удивилась, когда вдруг тоже улыбнулась ему в ответ.
— Лабораторка на следующей неделе будет. Я… я ещё подойду к тебе. Только ты это, ни с кем больше в пару не вставай, хорошо? Обещаешь? — с надеждой заглядывая в глаза затараторил он.
— Хорошо, — успокоила я, и Загорский, не веря своему счастью, то и дело оборачиваясь, ушёл.
Волнуется, что я переметнусь к кому-то другому… А то ко мне прям очередь выстроилась из желающих. Хоть отбивайся.
Вот бы Набиев с таким же рвением моего внимания выпрашивал, я была бы самая счастливая. Но нет, видимо, мой предел — придурок из параллельной группы.
Часть 34. Яна
Яна
После вчерашнего инцидента с юбкой Эмма Валентиновна решила меня игнорировать. Утром, зайдя в учительскую, демонстративно поздоровалась со всеми, а на меня даже не взглянула. Лишь уже заходя в свой кабинет процедила сквозь зубы: «здрасьте», окинув при этом взглядом с головы до ног. Благо, к подобному я тщательно подготовилась: надела закрытую водолазку и чёрные брюки, но, судя по недовольному выражению её лица, моя одежда ей снова чем-то не угодила.