Даже ведьмы умеют плакать
Шрифт:
От моего удара человек отлетел к стене и согнулся – видимо, я хорошо попал ему плечом под ложечку. Боковым зрением я видел растерянное лицо Лизы. Я ударил мужчину двумя хуками снизу прямо в лицо: сначала правой, а потом левой. Оба удара достигли цели. Его голова откинулась. Железный прут выпал из рук и загремел по ступенькам. Мужчина стал оседать на пол.
– Лиза, звони в милицию! – закричал я.
В школьных драках я никогда не добивал упавших. Но сейчас было не до благородства. Сейчас я защищал свою девушку. Защищал от грозной, тупой и подлой силы. Поэтому я двинул лежащего человека ногой: сперва в голову, а потом по ребрам. Он дернулся и потерял сознание. Я перевел дух.
Человек лежал у моих ног на бетонном полу подъезда. Лиза трясущимися руками набирала номер на мобильнике. Я вытащил из своих брюк ремень. Наклонился к
– Алло! Милиция! – заговорила Лиза в телефон срывающимся голосом.
Нет, совсем не такой я представлял себе нашу встречу. Но я действительно оказался нужен ей!
…Половину ночи мы терпеливо объяснялись с ментами. Сперва – с двумя сержантами из ПМГ. Потом, в отделении, – с дежурным майором. Слава богу, у ментов не возникло особых вопросов: кто прав, кто виноват. На мужика надели наручники, а потом засадили в обезьянник.
За все это время – в подъезде, в милицейской машине, в отделении – мы с Лизой даже мимолетно не поцеловались. Все эмоции уходили на то, чтобы втолковать ментам, что на самом деле произошло. Наконец, в отделении нас с Лизой завел в свой кабинет бледный оперативник в кожаной куртке. Он уселся за компьютер и принялся заполнять одним пальцем протокол. Только тут, воспользовавшись паузой, Лиза достала мобильник и позвонила бабушке, чтобы та не беспокоилась за нее.
– Передай бабуле, что я с тобой, – сказал я через голову оперативника. В этот момент мной овладела послестрессовая эйфория. Я спас свою девушку и задержал насильника. Тело было упругим, легким, и все на свете казалось по плечу. В голове звенели пузырьки, словно после шампанского.
– А ты уже знаком с бабулей? – удивилась Лиза, прерывая телефонный разговор.
– Угу. И с Пиратом тоже, – засмеялся я.
– Гражданка, ваши паспортные данные, – прокукарекал от компьютера оперативник.
– Бабулечка, у меня все нормально, я с Женей, мы тебе потом перезвоним!
Затем мы очень долго описывали оперативнику, что происходило в подъезде. Опер был внимателен к нам – насколько вообще может быть внимателен милиционер. Лиза сидела на обшарпанном диване. Лицо ее побледнело и осунулось. Я подсел к ней и обнял за плечи.
Когда протокол был, наконец, заполнен, Лиза вдруг сказала оперу:
– Вы, пожалуйста, проверьте: этот мерзавец, что напал на меня, может быть причастен к другим преступлениям.
– К каким еще? – удивился оперативник.
– Он где-то месяц назад избил в подъезде гражданина Чернобривца, замдиректора НИИ «Гальванопластика». Об этом в газетах писали.
– А с чего вы это взяли, девушка?
– Рисунок преступления похожий, – важно сказала Лиза. – Точно так же, как на меня, он напал на Чернобривца в подъезде и избил.
– Ну, знаете, у нас в подъездах на граждан часто нападают.
– А вы все-таки проверьте именно его. Расколите его – как вы это умеете. Я за свои слова отвечаю.
– Ну, ладно, – без особого энтузиазма сказал опер. – Спросим.
– А еще этот гад, примерно неделю назад, напал на гинеколога Колыхалова. Он закрыл его в сауне, и тот получил ожог дыхательных путей.
– С чего вы взяли? – изумился опер.
– Но это не самое главное, – не ответила на его вопрос Лиза. – Главное, что мужик не сам по себе действовал. Все это – заказные преступления. А заказчик – некий Кирилл Мефодьевич, фамилии не знаю, проживающий по адресу: Козюлинский переулок, дом одиннадцать, квартира тринадцать. Я думаю, что главный преступник – это он. И если вы с ним, с этим Кириллом Мефодьевичем, как следует поработаете, уверяю: он вам все расскажет!
– Да почему вы так решили, девушка?!
Оперативнику явно нравилась Лиза, и поэтому он хотя и слушал ее с изрядной долей недоверия – но все-таки не обрывал.
– Вы поработайте в этом направлении – сами увидите.
– Так, давайте-ка поговорим с вами подробнее и под протокольчик.
– Нет, не надо никакого протокола! Эти данные – результат моего частного расследования. А вы можете сказать начальству, что узнали обо всем по оперативным данным.
Милиционер не скрывал своего скепсиса, однако сведения, что сообщила ему Елизавета, все ж таки записал в свой блокнот.
– Ладно, девушка, проверим. А вас обоих на той неделе вызовут на допрос к следователю, – сказал нам на прощание опер.ХУДОЖНИК. НОЧЬ
Когда мы вышли
Лиза с наслаждением вдохнула сырой весенний воздух и вдруг расхохоталась.
– Ты чего? – не понял я.
Она, продолжая смеяться, выдавила:
– Хорошенькая у нас с тобой… получилась… первая ночь!
Потом вдруг осеклась и смутилась.
– Зато будет что вспомнить, – утешил ее я.
Я поймал такси и довез Лизу до дома. Мы сидели на заднем сиденье, и по дороге Лиза доверчиво и устало склонила голову мне на грудь. Когда мы подъехали к ее подъезду, она прошептала:
– Я боюсь.
– Поднимемся вместе.
Она кивнула и снова прошептала:
– Так хорошо, что ты вернулся!.. Очень вовремя.
Я расплатился с таксистом.
Мы вместе поднялись и вошли в квартиру. Лизу встретил кот – принялся тереться о ее ноги (на меня при этом взглядывая крайне подозрительно).
– Лизочка, это ты? – раздался из комнаты голос бабушки. Оттуда пробивалась полоска света. – А я уже легла.
– Я вместе с Женей! – крикнула Лиза.
Потом она сняла пальто и исчезла в бабушкиной комнате. Следом за ней повлачился Пират.
Я прошел на уже знакомую мне кухню. Вскоре сюда явилась Лиза. Кот сидел у нее на руках.
– Бабушка велела тебя кормить. Картошку с котлетами будешь?
– А ты?
– Я буду. И еще буду капусту, соленые огурчики и винегрет. Я голодна как волк.
– Я, честно говоря, тоже. В последний раз ел, пролетая над Польшей.
И мы на славу запировали – а Пират нам составил компанию с «Вискасом».
– Ох, смерть моей талии! – кокетливо воскликнула Лиза, раскладывая нам по тарелкам дымящуюся картошку с котлетками. – Три часа ночи.
– Ничего с твоей талией не случится. Вон она, какая тонкая.
Я обнял Лизу. Она поставила сковородку на плиту, нагнулась и нежно поцеловала меня. Это был наш первый поцелуй на московской земле. Мне он показался еще более сладким, чем в Вене.
Потом мы наелись до отвала и выпили чаю с тортом «Птичье молоко».
– Спасибо.
Я поцеловал Лизу. Она отстранилась от меня.
– Подожди. Мне тебе многое надо рассказать.
Я подумал, что речь пойдет о каком-нибудь ее женском пустяке – вроде того, что она обручена с другим, и попытался снова обнять ее, но она оттолкнула меня.
– Это важно. Сегодняшнее нападение на меня не случайность. Садись и слушай.
И она начала свой рассказ – с того момента, как по совету своей подружки Сашхен пришла в квартиру на Патриарших к колдуну Кириллу Мефодьевичу. История казалась поразительной, невероятной, но я почему-то верил ей.
…Когда она закончила, часы показывали уже половину шестого, и дворники начали шуршать метлами под окном.
– А почему ты решила, что сегодняшний бандит в подъезде имеет отношение к твоему колдуну? – спросил я.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Но очень уж все сходится. Ведь рисунок нападения на меня и на ученого Чернобривца совпадает!..
– Какие страсти тут у вас в Москве творятся! – иронически воскликнул я, но быстро стал серьезным: – А зачем колдуну убивать тебя? Или запугивать?
– Наверное, он узнал о тех письмах-предупреждениях, что я разослала по всему его списку. Или о том, что я олигарха Макеева предупредила…
– Ну и что?
– И он решил убрать меня с дороги. Или просто мне отомстить.
– Похоже на правду, – кивнул я.
– Значит, ты мне веришь? – спросила она.
– Конечно, – пожал я плечами. Я действительно верил ей. Выдумать такое невозможно, да и зачем! К тому же на человека с проблемами в психике Лиза совершенно не походила.
– И еще, знаешь… – добавила она. – Наверное, это тебе покажется самым невероятным… Помнишь, ты рассказывал о своих проблемах в Москве: как у тебя кредитную карточку заблокировали, права аннулировали…
– Конечно. Еще бы такое забыть.
– Может, к этому имею какое-то отношение я?
– Ты?! – поразился я.
– Ну да. Ведь это было как раз в те дни, когда у меня начали проявляться необыкновенные способности. Когда я хинди начала понимать. Мне платье в магазине подарили. Вот я и думаю: может, раз у меня что-то прибавлялось , у тебя – убавлялось ? В порядке компенсации?
Я сразу вспомнил сообщающиеся сосуды из своего самолетного сна и хмыкнул:
– Закон сохранения волшебства? Но мы ведь тогда даже не были знакомы.