Деконструктор
Шрифт:
Ну а знал он то, что у него времени осталось позарез (потому что оно у него сверхдорогое), о чём он, в общем-то, никогда не забывал, ну а также, что там в приёмной торчит с десяток всяких директоров и начальников, которым он нужен позарез. А это не просто интрига, где призом будет служить избранность Генеральным, но и в некотором роде развлечение для Генерального, чья жизнь, если честно сказать, несколько скушна.
– Надо, пожалуй, выйти к ним и подразнить. А когда обстановка накалиться и их нервы будут на пределе, то своим неожиданным выбором, всех не просто ошеломить, но и было бы не плохо вызвать сердечный приступ. – Глаза Генерального
Между тем прибывшие в приёмную Генерального Реконструктор и Детектив, как и следовало ожидать, натолкнулись на не сиюминутный приём, а на множество озабоченных и не местами покрасневших в нервном ожидании лиц. Что было вполне объяснимо, когда твоя жизнь состоит из того, что всё время тебя ждут, а тут как оказывается, тебе, не смотря указанное время и даже запись, как последнему рабочему, приходится ждать. И хотя это не просто невыносимо, но и уму трудно постижимо, всё же все эти, имеющие ни мало в себе веса директора, сидят и крепятся, ведь им куда хуже будет, если из-за твоей невыдержанности решат, что тебе директором теперь не быть.
Конечно, в этой жизни всякое бывает и директор директору рознь, и вполне вероятно, среди них найдётся и такой, кто о себе больше всех вместе и даже Генерального думает. Ну а такие чрезмерные мысли, если они предназначались для головы Генерального, вдруг неожиданно приходят в голову просто директора, то это, конечно, не может не привести к хаосу в его голове и сумасбродству в его поступках. Где этот просто директор, после трёх часов ожидания в приёмной, без признаков какого-нибудь исхода, постепенно доходит до точки кипения. И вот когда его в очередной раз игнорируют, вызвав того жирдяя-директора, которого он и так уже ненавидел за свою потливость, а тут жирдяя предпочли ему, то это окончательно выводит просто директора из себя и он в исступлении подскакивает с места и с криками: «А ты, кто такой!?», – бросается с кулаками на этого жирдяя-директора.
Дальше завязывается схватка между этими директорами, где жирдяй-директор впервые в жизни осознаёт, что он не зря так много жрал, ведь только его массивный вес не дал его сокрушить тому безумцу, который уткнувшись ему в пузо, скорее хочет уснуть, нежели ударить. На что, что удивительно, спокойно реагирует занимающий своё место секретарь Генерального, который, что уже давно не удивительно, представлен молодым с претензиями на что-то большее, с зализанными назад длинными волосами, которые завязаны в сырную (это уже отсебятина воображения Детектива) косичку человеком.
– Господин Макрон, просил приготовиться. Он сейчас выйдет. – Бесцветным голосом и с таким же непроницаемым лицом, огласил эту новость секретарь Генерального, как узнал Детектив, носящим, явно пришлое имя – Мигель. И не успел голос секретаря достичь глубин мозгового центра принятий решений директоров, как уже их рефлексы и ноги всё за них решили, и все и даже те, кто себе позволил тут тягаться за близость к телу Генерального,
Но Детектив, как человек здесь новый, совершенно ничего не знал о местном этикете и он, как и Реконструктор, который не был никаким там директором, к потрясению и осуждению всех этих директоров, уже решивших их уволить, сидели, как ни в чём не бывало, и удивлялись выбору этого секретаря Генеральным.
– Самое удивительное то, что я этому уже не удивляюсь. – Кратко резюмировал своё видение этого Мигеля Детектив.
– Говорят, чем выше забираешься, тем меньше места для манёвра и свободы. – Ответ Реконструктора подразумевал согласие и даже в некотором роде оправдывал Генерального.
– Может быть. – Согласился с Реконструктором Детектив, который может быть и хотел продолжить разговор, да только появление на входе в приёмную мистера Костина, перебило всё желание говорить. А вот понаблюдать за мистером Костиным, который в свою очередь, заметив их, застопорился на месте, как будто наткнувшись на невидимую стену, было в самый раз. Реконструктор же, заметив эту отвлечённость Детектива, и сам посмотрел туда же и, обнаружив причину этого его внимания, принялся с любопытством наблюдать за изменениями, которыми стал подвергаться мистер Костин, во время этого его противостояния с сидящим Детективом.
Что и говорить, а правильность выбора своей диспозиции перед любого вида схваткой, во многом определяет дальнейший ход противостояния и часто имеет решающее значение в определении победителя. И хотя стойкость соперников и их мотивацию, с жаждой победить, тоже нельзя снимать со счетов, всё же когда к этому прилагаются первоначальные, более удобные условия размещения своих ног и всего остального, что на них крепится, то и побеждать легче. Так в данном случае, где Детектив первоначально заняв сидячую позицию на довольно мягком стуле, где его ноги могли не только находиться в расслабленном положении, но и в провокационных целях – Детектив мог и закинуть ногу на ногу, что он и сделал, прижав заброшенную ногу к себе рукой – определённо говорило о его более выигрышном положении.
В свою очередь мистер Костин, не ожидая здесь встретить этого наглеца, когда увидел Детектива, замер на месте и даже на одно мгновение впал в прострацию, онемев мыслями и телом. Что, наверное, вскоре бы выветрилось из его головы, благо кондиционеры хорошо работают, но ведь этот наглец не только не отводит своего взгляда от него, но и со своей стороны позволяет эти дерзкие выпады ногой в его сторону, что до глубины души потрясает мистера Костина, умеющего ещё не так забрасывать ногу на ногу. Но в его нынешнем стоящем положении, это невозможно продемонстрировать и это ещё больше выводит из себя мистера Костина, вынужденного отдать должное хитрости этого наглеца.
При этом, как замечает мистер Костин, этот наглец не просто сидит, прижав к себе руками закинутую ногу на ногу, а с явным намерением вывести его из себя, издевательски покручивает носком ботинка и, выводя круги, тем самым завораживающе притягивает его и ещё нескольких увлекшихся этими смотринами директоров взгляды к носку своего ботинка. И теперь все эти наблюдавшие за носком ботинка Детектива люди, ни о чём другом не могли думать, как только об этом ботинке, и вслед за этими его круговыми движениями, впав в транс, сами постепенно начали кружиться, правда, уже в своей голове.