Деконструктор
Шрифт:
– Когда слишком близко приближаешься к высотам, где границы между мирами размыты, отчего даже дух захватывает, то в голову всегда лезут одни только глупые мысли о бренности своего существования. – Реконструктор, выйдя вместе с Детективом на смотровую площадку и оказавшись у ограждения, за которым существовал только низ, не сдержался и своим шептанием на ухо, вцепившемуся в поручень Детективу, решил сбить его с благочестивого настроя. И Детектив ответил бы Реконструктору, что нечего его сбивать с мыслей о возвышенном, если бы ему не было так страшно, находясь здесь, на краю между мирами, где только сил и хватало на то, чтобы себя сдерживать от падения в этот, так притягивающий к себе низ.
Так что любое, в том числе и греховное человеческое падение, вполне себе объяснимо и имеет под собой самые простые физические основания. Где притяжение земли и бытия, на законодательной основе действуя на человека, и склоняют его ко всему своему приземлённому. Ну а если человек, склоняясь ко всему этому бытийному, действует на основании законов притяжения, которым он вынужден подчиняться, то почему его в этом ещё и осуждают, и при этом единолично. А ведь, если он действовал по принуждению своей физики и заодно с самим предметом притяжения, то было бы логично, если бы ответ за эти действия держали все участники процесса, а не он один.
«Человек сам кузнец своего счастья и несчастья», – далёкий раскат грома перебил размышления Детектива, заставив его не согласиться с этим утверждением небесного повелителя грома и молний. «Со счастьем я соглашусь, но вот то, что он куёт себе несчастье, то это, по моему мнению, спорно. И он скорее предастся лени, чем возьмётся за молот», – состроив недовольное выражение лица, Детектив бросил свой посыл этому громовержцу.
«Вот так и куётся несчастье», – резким порывом ветра в лицо Детективу донёс свою точку зрения небесный смотритель. Ну а Детектив и Реконструктор, под воздействием ветра развернув свои лица в сторону кабинета, уже не имели большого желания смотреть туда. А вот спрятаться обратно в кабинет, где им не дал ни секунды постоять, отправив сюда на площадку Макрон, чей важный разговор по телефону требовал уединённости, было бы не плохо. Что, в общем-то, услышано и увидено Макроном, который уже давно переговорил, и теперь стоял в одной позе – манекена, в окружении парочки кружащихся вокруг него, судя по напомаженному и по другим таким же отличительным признакам – стилистов.
Ну а Макрон видимо, после этого важного разговора по телефону, вынужден был скорректировать свои планы на вечер (однозначно этот его разговор по телефону состоялся по инициативе какого-нибудь серого кардинала, которые всегда стоят за спинами всех Генеральных. Ну а если серый кардинал проявляет инициативу, то следующий кто обязан её проявить, то это будет Генеральный). И он их корректирует, начав быстро готовиться к предстоящей встрече, на которой возможно и настаивал серый кардинал, а может и его любовница (Макрона, а не кардинала, у которого кроме желания обогащаться и властвовать, других желаний и нет). Ну а с кем, это нам не дано знать, как и то, с кем эта встреча будет для Макрона важнее.
Сам же Макрон смиренно смотрит в одну точку, пока его ноги зажаты, не только в брюки, но и в крепкие объятия пальцев рук его личного стилиста Раймонда, с пышной, вся в завитушках, шевелюрой, который считает, что только через пальпацию можно как надо подогнать брюки. С чем совершенно не согласен его компаньон и по совместительству второй доверенный стилист Макрона, лысый, как крутое яйцо, Сержио. Что (их разногласия), в общем-то, понятны, ведь разница природных подходов к их растительным возможностям на голове, скорей всего и нанесла на их видение окружающего мира свой отпечаток. И если такой шевелюрный Раймонд, во всём предпочитал мини и узость, то Сержио не терпел никакой ограниченности и фонтанировал идеями на грани разумного.
Но сейчас Раймонд, используя свои физические возможности, можно сказать, отодвинул Сержио от принятия решений по этой самой предпочтительной для любого стилиста, нижней части человека (ведь не зря они говорят, что лицо человека, это не его лицо. А что тогда? И не спрашивайте. Ясно, что ж…). Ну а раз зад занят, то делать нечего, и так и быть, придётся нагонять своё упущение с помощью расчёсок и ножниц.
«И откуда у меня столько волос, если перед каждым выходом из кабинета он стрижёт меня? – очередной раз удивляется Макрон, глядя на то, как Сержио сверкает ножницами перед его носом. – Что-то у него какой уж день физиономия недовольная. Глядишь, так он вместе с волосами ухо отрежет, а может и горло». – Макрон физически ощутив стальную хватку этих ножниц, сглотнул комок напряжения и, посмотрев в сторону смотровой площадки, увидел задуваемых ветром своих посетителей. И Макрон быстро сообразив, что присутствие лишних людей поубавит решимости отрезать ему голову у Сержио, поднимает руку и зовёт обратно в кабинет Детектива и Реконструктора.
Ну а те только этого и ждали, и не успела рука Макрона опуститься вниз, как они уже закрывают за собой стеклянную дверь и предстают перед ним. После чего следует наблюдательная друг за другом пауза, в течение которой только и слышен, что звук стригущих волосы ножниц и вздохов снизу делающего пальпации Раймонда. При этом Детектив и Реконструктор, не позволяя себе лишнего, не моргая, смотрят прямо в лицо Макрона, тогда как он, на правах хозяина и Генерального, позволяет себе прищур и даже почёсывание своего носа, на который, защекотав его, упал отрезанный волос.
– Ну и что скажешь, если я тебя спрошу, а можно ли тебе доверять? – наконец-то и даже уже поспешно задаётся вопросом Макрон, вдруг почувствовав, что хочет непременно чихнуть, из-за каким-то неведанным способом, попавшего ему в нос волоска.
– Это вопрос не по существу. И в данном контексте существует лишь безвопросный ответ. Нужно, доверять. – Тоном не терпящим возражений, с хрипотцой в голосе, о которой ничего не слышал Реконструктор, заявил Детектив, не сводя своего взгляда с Макрона. Отчего даже возникла новая незапланированная пауза, где верные Макрону стилисты, явно впечатлённые некоторой прозвучавшей дерзостью в ответе самому Генеральному, обладающего притягательной силой, трудно с чем сравнить тембрального голоса Детектива, отстранились от выполнения своих обязанностей и Макрона, и изучающе посмотрели на Детектива.
«Он, конечно, неопрятен, дремуч и очень груб, что, в общем, придаёт ему особую привлекательность, но дайте мне его на день и я с помощью своей расчёски, помад и бигуди, сделаю из него няшку», – облизнувшиеся и воспалившиеся Сержио и Раймонд, на этот раз даже переглянулись, найдя полное взаимопонимание насчёт этого брутального типа, которого им уже захотелось постричь и приодеть, и тем самым обратить в свою толерантную веру. Что, не проходит мимо Макрона, нестерпимо относящемуся ко всякому пренебрежению к выполнению своих обязанностей и предпочтению себе, и он, зайдясь в себе, к полному замешательству последних, со всех сил громко чихает.
Отчего Раймонд, оказавшись на первой линии атаки чиха, который несёт в себе различные, только личные промоклости, получив их во всё своё лицо, как от удара молотом падает на пол, и там сложившись, с выражением ужаса на лице замирает на месте. В свою очередь Сержио, не ожидая таких резких движений от Макрона, испуганно дёргается. Ну а так как в его руках находится опасный предмет – острые ножницы, то и последствия от неосторожного обращения с холодным оружием выходят гораздо более удручающими. Правда, не для Сержио, а для Макрона, чья шевелюра после того как Сержио рефлекторно сжал ножницы над его головой, тут же потеряла приличный кусок себя. О чём Макрон, пока что находится вне ведении, и он, вытерев свой нос о рубашку Сержио, только улыбается, оттого, что так умело, сумел приструнить оступившихся стилистов.