Делла-Уэлла (Странствие королевы)
Шрифт:
Если до этого он слушал ее с удивлением, то теперь оно перешло все границы.
– Ты хочешь сказать, что этот приказ только подразумевался?
– Вот именно. Я имею в виду отца маленького Юхани.
Лицо бывалого воина словно окаменело - он молча глядел на девушку, хотя уже догадался о том, что она скажет.
– Вы не раз хвалились, что можете перенести через свое ничто не только человека, но даже всадника с лошадью. Скажи, ты можешь прямо сейчас сейчас, не откладывая ни на минуту, - отправиться на Землю и притащить с собой сюда Юрия Брагина?
– Принцесса не желает его не только видеть, но даже слышать о нем.
– В его голосе зазвенели льдинки.
– Вот именно поэтому я и спросила, готов ли ты для ее спасения пойти против ее воли? Тем более что она не увидит его и не услышит о нем, пока сама этого не захочет?
Он глядел на нее во все глаза и не узнавал. Куда подевалась юная причудница, у которой и всех забот-то было - посоперничать в своенравии с самой принцессой? Собственно говоря, он знал только то, что владелец этого города-дворца умер, а женщины по чьему-то приказу были разлучены. Да, еще кто-то напал на стражников, окружавших носилки, и сотворил с ними такое, что показалось ему чудовищным даже в этой варварской земле. И тогда она была еще дрожащей девочкой, повторявшей только: "Домой, домой..."
– Сейчас мы пойдем к ручью, - продолжала она, и в ее тоне была непререкаемая властность, удивительно сочетающаяся с царственным нарядом, где-нибудь за ним мы выберем укромное место, где будет ждать вас Лронг. Ты ведь помнишь берег озера, где стоял на Земле ваш корабль? Помнишь настолько отчетливо, что сможешь очутиться там в любой миг и тебе не понадобится для этого даже малый кораблик?
Он только кивнул.
– Сейчас никому ничего не объясняй. Я уж тут как-нибудь... отоврусь.
– Но как я найду командора Юрга?
– А тебе не потребуется его искать - как только станет известно, что кто-то из джасперян появился на острове, это прогремит по всему миру. И он будет первым, кто примчится к тебе.
– И что я должен сказать ему?
– Только одно: чтобы прихватил с собой скафандр высокой защиты. Остальное - здесь. Идем. И по дороге - ни слова, нас могут услышать.
Она поднялась и с сомнением поглядела на свои босые ноги.
– Ой, еще секундочку - лес все-таки чужой...
Она впорхнула в отверстие люка, сразу превратившись в прежнюю легкокрылую девочку, которую тихриане так безошибочно окрестили "светлячком". Пробралась, стараясь ступать бесшумно, в командорский шатер.
Мона Сэниа была там же, где она ее уложила, - на пушистых шкурах, забывшаяся тяжелым сном.
На прежнем месте был и узелок с вещами, переброшенный сюда из чертогов Оцмара.
Только теперь сверху, на потертой замшевой куртке, отчетливо поблескивал мерцающий узкий флакончик - амулет.
Она совершенно не способна была ориентироваться во времени, как, впрочем, это частенько бывает с капризными людьми, для которых самое наиглавнейшее их минутная прихоть, независимо от возможности исполнения ее в пространстве и времени. И свои часы она оставила, кажется, на бортике бассейна - там, на острове. Так что трудно было мысленно прикидывать: вот сейчас береговая охрана заметила человека на заповедном берегу. Посылают вертолет. Выясняют кто. Ого, какой радиотелебум! Юрий Михайлович мчится - вот только откуда? Может, уже и примчался. Достает где-то и через кого-то требуемый скафандр. Похоже на истину, ведь прошло часов пять. На острове, вероятно, ночь, а на пепелище Пятилучья - непонятно что, потому как сигнальный огонь зажигать и негде, и глупо. Да, похоже, что и здесь припозднилось, вон оба старика носами клюют, покачиваются, точно напевают про себя: "Когда стрела стрелу-у догонит на лету-у..."
У нее самой это коротенькое пророчество-заклятие не выходит из головы. Простота предельная. И решение где-то совсем на поверхности...
Она замотала головой, словно пыталась вытрясти из нее навязчивые мысли, как сосновые иголки - из волос. Она знала, что это надежный способ: заставить себя забыть, а потом разом вспомнить - как в жару да под ледяной душ. И - осеняет. Сейчас не получалось главного: забыть.
Она перевела взгляд со своих аксакалов, так и не согласившихся отправиться на покой в какую-нибудь каюту, на молчаливых дружинников, сгрудившихся вокруг костерка, за который сейчас под гаревой пеленой неутихающего пожара можно было не опасаться. Они долго и хмуро перебрасывались скупыми, неслышными отсюда, от корабля, словами, потом и вовсе замкнулись в своих думах. Первое время ее восхищала их слепая преданность и безоговорочное повиновение своему командору. Потом безграничность этих качеств стала приводить ее в некоторое недоумение. Сейчас она ее попросту бесила. Вот проснется принцесса, сориентируется в обстановке, отдаст приказ - и они пойдут куда угодно, хоть в огонь, хоть в черную дыру. Но ни один не скажет: мы тут подумали и можем предложить тебе встречный вариант действий...
Да. Если на Тихри самое раннее средневековье, то на их хваленом Джаспере - не более чем позднее. Она закусила губу, чтобы не фыркнуть: вот уж никогда не думала, что ей впервые в жизни придется целоваться со средневековым рыцарем. Да еще инопланетным. Хотя... Говорят, рыцари только в романах были образцом благородства. А на самом деле - хам на хаме... Так что Скюз на реального рыцаря не тянул. Особенно после того, как упустил крэгов. До той злополучной поры он был самым метким стрелком, а потом стал последним растяпой. Во всяком случае, он так сам считал. Если бы сейчас, на пожаре, он отыскал принцессу и спас ее, плюс и минус компенсировались бы. Тоже рыцарская арифметика. А сейчас он с самой разнесчастной миной таскает валежник и даже не смеет поглядеть в сторону девушки. Ну, ничего. Вот доставят сюда Юрга, наведет он здесь полный порядок - тогда можно будет подумать, а не вернуть ли синеглазому Лелю прежний счастливый вид.
В том, что это исключительно в ее власти, она даже не сомневалась.
Теперь ей оставалось самое неприятное - ждать. Она зябко повела плечами и поерзала, устраиваясь поудобнее на своем порожке. Надо бы пробраться в Скюзову каюту за чем-нибудь тепленьким, по Сэнни должна была вот-вот проснуться, да и Лронг уже давно караулит за ледяным ключом, бьющим прямо из-под кустов орешника. Этому ничего не пришлось объяснять, ни кто такой Юрг, ни зачем ему необходимо появиться здесь незамеченным. Как хорошо, что он с ними - огромный черный джинн из прабабушкиных сказок. Как хорошо, что теперь он свободен от своих обетов... Травяной Рыцарь! И где-то теперь его смешная юбочка, сплетенная из стебельков?..
В глубине груди, куда опускается дыхание, булькнул серебряный пузырек. Догадка поднялась из глубин подсознания. "Когда гора в траве вернет себе свободу..." И уже совершенно четко, не затеняемая ни малейшим сомнением, встала перед глазами другая картина: стремительная, как белая молния, Гуен в погоне за канареечной тихрианской вестницей. И этот тоже - "Когда стрела стрелу догонит на лету".
Условия выполнены. Уже.
Она упруго оттолкнулась от нагревшегося порога, где промаялась в догадках столько времени, - и в тот же миг властная рука легла на ее плечо.