Делла-Уэлла (Странствие королевы)
Шрифт:
Палец вдруг дернулся и прирос. Было это, кажется, на шестом или седьмом фонтанчике. Юрг не долго думая раздвинул створки щитка и, зачерпнув из дымящейся ямочки у подножия источника, выпил целую пригоршню... ничего. Похуже нарзана, но ничего. А уж совсем хорошо пойдет вместо тоника после черносмородинового джина. Черт, емкость захватил только одну, кретин! Надо бы бурдюк...
Таира, плотно обхватив себя за плечи, стояла чуть покачиваясь и бездумно глядела в задымленное небо, где скрылся рыкающий, точно мифический зверь, Гроту п. Все, что могла, она сделала. Хотя нет, не все: когда прибудет Лронг с водой (а она даже мысли не допускала,
– отключится. Потому что она больше не может, устала, устала, устала! И пусть ее возьмут на руки, и баюкают, и гладят по головке, и целуют в теплую ложбинку за ухом, и ничегошеньки больше не смеют...
Но для этого нужно было еще добраться до корабля. Он находился совсем рядом, так что сюда долетали голоса дружинников; придется еще сделать около полутора сотен шагов - снова шаги, снова россыпь камней под босыми, до крови сбитыми ступнями, и нельзя отвлекать ни Лронга, ни Эрма - им еще ждать возвращения Гроту на, который сейчас, наверное, подлетает к самому Аду.
"Юрг в настоящем Аду, а ты тут сопли распускаешь!" - прикрикнула она на себя. Ладно. Их корабль недалеко, а там, внутри, - сверток с мягкими сапожками. Вот не взяла их вместе с амулетом...
– Ждите, - коротко бросила она Лронгу с Эрмом, которые продолжали вглядываться в прорезь между орешниковыми ветвями.
– Я пойду обуюсь. Если кто станет приставать с расспросами - Кадьян повез послание к Аннихитре. Про то, что он в кораблике не один, - сами понимаете...
Они понимали. И что идет она с трудом, тоже видели.
– Светлая властительница, позволь...
– начал Лронг.
– Отсюда - ни шагу!
– отрезала "светлая".
Она выбралась на опушку, там хоть не попадались под ноги старые треснувшие орехи. Глянула на верхушку башни - легкая фигурка была уже на середине невидимой отсюда лесенки. Ничего, услышит приближение Гротуна спустится. Брошенный рогат с волочащимися поводьями презрительно фыркал, не решаясь щипать присыпанную пеплом траву. При виде девушки он злобно всхрапнул и, пританцовывая, начал оборачиваться к ней задом, примериваясь, как бы лягнуть чужака.
– Тебя еще тут не хватало, - устало проговорила Таира.
– Брысь.
Она спокойно прошла мимо корабля, мимо замерших при ее появлении дружинников, мимо своих аксакалов, постаравшихся как можно незаметнее склонить головы в знак того, что они все помнят и готовы.
Когда входной люк остался позади, она бессильно опустилась на пол и дальше поползла, стараясь на ощупь найти свой сверток с одеждой и сапогами, благо корабль был пуст. Искать долго не пришлось - узелок по-прежнему лежал в уютном закутке между штабелем земных коробок и допотопными ларцами с амулетами и прочей шаманской утварью. Она подтянула его к себе и попыталась развязать тугой узел какой-то веревки, попавшейся ей под руку там, в сказочных чертогах Оцмара. Не получилось. Она нагнулась, помогая себе зубами, и во рту тут же появился отвратительный вкус металла. Так и есть, золотая тесьма вроде той, которой была связана мона Сэниа. Вот незадача! Но, кажется, в одном из этих сундучков было что-то режущее...
Ларец опрокинулся и раскрылся. Какие-то игрушки с нелепыми рукоятками вероятно, ритуальные орудия для символических жертвоприношений. Лезвия поблескивали, как шоколадная фольга, ими и резать-то, наверное, невозможно... Она выбрала тот, что помассивнее, сжала в кулаке, досадуя на неудобство нелепой формы. Ну, ничего, только бы разрезать... И словно в ответ на эту мысль, рукоятка маленького кинжала дрогнула и как-то неуловимо изменилась, уютно устраиваясь в ладони. Смотрите-ка, а в деле он, по-видимому, хорош!
Рукоятка стала теплой и как бы слилась с ладонью. Таира даже уловила чуть ощутимую пульсацию, словно внутри кинжала забилось тревожное сердце. Надо обязательно испробовать это чудо в деле... И тут ее мысли прервали едва слышимые голоса. Они шли из одной каюты - она могла даже точно сказать, из какой именно, потому что она располагалась рядом с заветным пристанищем ее Скюза. Но голос - хриплый, молящий, иссушенный несдерживаемой страстью - это не мог быть голос Флейжа! Это вообще был совершенно незнакомый голос.
Она выпрямилась, растерянно прислушиваясь. Но вот второй голос, женский, произнес насмешливо и в то же время призывно: "Нет!.."
И это была мона Сэниа.
Девушка потрясла головой. Как же так? А очень просто: там, на башне, была вовсе не принцесса. Действительно, зачем бы ей карабкаться по ступенькам? Какой-нибудь солнцезаконник решил-таки возжечь Невозможный Огонь... Таира поднялась, чтобы бесшумно выбраться наружу. Голос, захлебывающийся бессвязными, неразличимыми в горячечной скороговорке словами, гнал ее вон, потому что он был не просто пламенным - он был непристойным. Но она услышала отчетливо произнесенное имя Юхани, и это ее остановило.
Вот оно что. Кто-то ценой возвращения Юхани добивался... Но кто, кроме дружинников и троих тихриан, вообще знал о Юхани? Ответ напрашивался сам собой: только Кадьян. Значит, все-таки он - тот, второй проклятый, и, вместо того чтобы доставить Юрга к живому источнику, он каким-то образом вернулся, и вот-вот...
Ну, это мы еще посмотрим! Она с легкостью куницы переметнулась через штабель коробок и снова невольно замерла, увидев в проеме внутреннего люка силуэты принцессы и коленопреклоненного мужчины, обнимающего ее ноги.
– Сначала верни мне сына, тогда посмотрим, - мурлыкающим, сладостным до тошноты голосом говорила принцесса, - верни мне Юхани и разберись со своей куколкой...
– Да неужели ты не понимаешь, что она была мне нужна лишь для того, чтобы ты, моя королева, увидела во мне мужчину, а не просто преданного оруженосца!
До Таиры еще не дошел смысл этих слов, а рука уже судорожно сжалась, и клинок ответил наливающимся яростным жаром. Моя королева, видите ли! И это тогда, когда Юрг, может быть, горит заживо в этом Аду! И опоздай она со своими сапожками...
– Я сказала: сначала...
– Не торгуйся, любовь моя, это недостойно королевы!
– Голос уже был едва слышим, бархатистый, завораживающий.
– У тебя будет все - и сын, и власть, и вечная красота... Но сейчас - сейчас позабудь об этом...
"Сейчас - сейчас я этого гада пришибу, - с холодным бешенством поняла она.
– И лучше всего - рукояткой. Как бы ухватить поудобнее..." Оружие в руке налилось свинцовой тяжестью.
И в этот миг прозвучало:
– Позабудь обо всем и будь моею, делла-уэлла...