Дело без трупа. Неоконченное дело (сборник)

Брюс Лео

– Присаживайтесь, – холодно предложила хозяйка. – Я непременно должна присутствовать, пока вы будете задавать дочери интересующие вас вопросы.

Биф уже доставал блокнот, а потом в полном соответствии со своим обыкновением – с грубоватой откровенностью – перешел сразу к сути дела.

– Молодой Роджерс был вашим возлюбленным? – спросил он, обращаясь к Молли Катлер.

От меня не укрылось, как напряглась при этом мать, хотя ничего не сказала.

– Мы с ним обручились, – тихо ответила девушка.

– Тайная помолвка, – вставила матушка, –

причем они даже не испросили моего согласия.

– Тайная помолвка, – повторил Биф, прилежно записывая каждое слово.

Когда же его карандаш справился с первой задачей, сержант поднял голову.

– Как долго вы состояли в близких отношениях? – задал он следующий вопрос.

– Мы обручились во время его предыдущей побывки. Два месяца тому назад.

– Вам известны лица, кого он ненавидел или сильно не любил?

– Нет. Алан вообще был не из тех, кто способен ненавидеть других людей.

– И никого, в чьем устранении со своего пути он мог быть заинтересован?

– Нет.

– Как я полагаю, здесь не могла быть замешана другая женщина?

Молли Катлер молчала, но тут уж ее матушка не удержалась и вмешалась в разговор от всей души. В ее голосе смешались с трудом сдерживаемая злоба и явно застарелая печаль.

– Как раз другая женщина здесь очень даже сильно замешана, – сообщила она. – И с ней этот мерзавец крутил любовь гораздо дольше и серьезнее, чем с моей дочерью.

Необходимость уделять время подробной записи делала любой допрос в исполнении Бифа предельно затянутым. Прошло не менее тридцати секунд, прежде чем сержант снова заговорил.

– Как ее зовут? – спросил он.

– Стелла Смайт, – ответила мать. – Он считал ее актрисой, а на самом деле она просто дрянь.

– Когда он в последний раз виделся с ней?

Ответ миссис Катлер на этот вопрос ограничился единственным словом, но она прошипела его, как ядовитая змея:

– Вчера!

– Вчера? Но откуда вы знаете? – поспешил спросить Биф, отставив всю свою солидность от возбуждения при столь важном открытии.

– Расскажи ему сама, Молли, – скомандовала пожилая леди.

Девушка заговорила монотонно, словно знала: ей придется все рассказать, хотя ее саму ничто больше не интересовало.

– Алан вовсе не обманывал меня по поводу этой женщины, – начала Молли. – Он познакомился с ней несколько лет назад в Лондоне. Но только однажды ездил с ней на уик-энд в Чопли… еще в позапрошлом году. А потом просто дал ей денег и оставил в Лондоне. Он знал, что поступает нехорошо, но ведь и она была… аморальной девицей. Он надеялся никогда больше с ней не встречаться. Даже ушел в то время со своего прежнего судна и стал работать в другом пароходстве. Она потеряла его след, как я думаю. Но затем, по всей видимости, узнала, на каком корабле он теперь служит, где живет, и однажды, когда Алан вернулся домой, обнаружил письмо от нее. Она заявляла, что снова приедет в Чопли, и если он не встретится с ней там, отправится в дом к его дяде и тете, чтобы

устроить скандал. Он все мне рассказал как на духу и даже письмо показал.

Пока девушка говорила, я имел возможность рассмотреть ее и не мог не любоваться. Привлекательность Молли была той красотой, которая нередко встречается именно в молодых англичанках. Она не отличалась тем здоровым румянцем и пышностью форм, которые приводят в восхищение мужчин с юга Европы. Но в цвете ее лица присутствовали необычайная нежность и утонченность, большие глаза светились искренностью, а всем своим обликом она напрашивалась на сравнение с цветком. И я не сомневался, что Молли говорила чистейшую правду.

– Позапрошлым вечером, – продолжала она, – Алан показал мне письмо. Сказал, что поедет на следующий день, то есть вчера, увидится с ней и уладит все раз и навсегда. Этой женщине нужны только деньги, так он считал. Если ей их дать, можно быть уверенным – больше нам не о чем будет беспокоиться.

– Он к ней поехал? – спросил сержант Биф.

Девушка вскинула на него встревоженный взгляд.

– Этого я не знаю, – ответила она.

– А вы его с тех пор не видели?

– Только вчера ночью при известных вам обстоятельствах.

– Как же так?

– Мы, конечно, договорились о встрече в семь часов.

– Договорились встретиться? А почему он не мог просто приехать сюда?

Снова вмешалась миссис Катлер:

– Они все делали скрытно. Моя дочь прекрасно знала, что я не одобряю ее отношений с этим мужчиной.

– Ах да, тогда все понятно. И где же вы договорились встретиться в семь часов?

– Перед входом в кинотеатр.

Миссис Катлер при этом презрительно фыркнула, но дочь не обращала на нее внимания. Она казалась слишком гордой и к тому же чересчур глубоко опечаленной, чтобы реагировать на любые выпады матери.

– И он туда не явился?

– Нет.

– В таком случае как же получилось, что вы догадались поспешить в «Митру»?

Миссис Катлер изобразила крайнее возмущение.

– Ты пошла в «Митру»? Одна? Неужели это правда, Молли? Мне очень стыдно за тебя.

– Кто-то мне сказал, что Алан туда направился.

– Кто именно сказал вам об этом?

– Девушка, проходившая мимо. Флора Робинсон. Она видела, как Алан поехал туда от дядюшкиного магазина. А я… Я не могла ничего понять. Мне пришлось ждать его целый час вчера вечером. Я хотела немедленно увидеться с ним. Не собиралась заходить в паб, хотела только позвать его на улицу.

– Вот это могло бы быть с вашей стороны крайне неразумно, мисс, – заметил сержант Биф. – Мужчинам не нравится, когда женщины зовут их куда-то из подобных заведений…

Его рассуждения ледяным тоном прервала миссис Катлер:

– Не лучше ли вам будет ограничиться рассмотрением этого крайне прискорбного дела?

Биф словно опомнился.

– Разумеется, мэм, – согласился он. – Вам больше нечего добавить к своему рассказу, мисс Катлер? – спросил он затем.

Та покачала головой: