Дело о колокольчиках
Шрифт:
Вокруг было спокойно и тихо. Музыкальные перезвоны швейцарских колокольчиков плыли в неподвижном воздухе. Тени постепенно сгустились, надвигались сумерки, потом совсем стемнело.
Роб Трентон прятался за деревом, пока над его головой не зажглись яркие звезды, а огромный дом не превратился в темный силуэт на фоне чуть светящегося неба.
Коровы перестали бродить по лугу; колокольчики смолкли; все вокруг погрузилось в тишину.
Роб Трентон выскользнул из своего укрытия и медленно, на ощупь стал пробираться через луг.
В доме никого не было слышно.
Под
Он тихо подергал раму с натянутой на нее сеткой, прикрепленную к входной двери. Она была на крючке.
Оттянув ее за ручку, Роб смог определить, где находится крючок.
Он ножиком прорезал сетку рядом с дверью. Просунув в прорезь руку, нащупал крючок, аккуратно поднял его и отодвинул раму с сеткой. Потом попытался открыть дверь черного хода.
Она была заперта.
Роб вынул фонарик, протиснул под дверь носовой платок. Несколькими прутиками, выдернутыми из стоявшей рядом метлы, он сумел расправить платок, лежавший на полу за дверью. Внизу была достаточно большая щель, чтобы Роб мог выполнить задуманное.
Светя фонариком, Роб вставил лезвие ножика в замок и крутил его там, пока ключ не повернулся и не оказался в ровном положении. Роб толкнул ножиком ключ, и тот упал на платок, расстеленный на полу. Роб осторожно потянул платок и с удовлетворением почувствовал на нем тяжесть ключа.
Как только Роб, снова посветив фонариком под дверь, увидел отблеск металла, он тут же сунул в щель лезвие ножика, прижал им ключ и вытянул платок, придерживая ключ ножиком.
После этого оставалось лишь вставить ключ в замок, отпереть дверь и войти в дом.
Шарящий луч фонарика осветил кухню. Роб осторожно прокрался к кухонной двери, ведущей на лестницу, по которой можно было попасть на второй этаж.
Роб медленно поднялся по ступеням, стараясь держаться ближе к стене, чтобы старое дерево предательски не скрипнуло под тяжестью его тела.
Очутившись в коридоре, он остановился, чтобы осмотреться.
Он боялся воспользоваться фонариком и бесшумно продвигался вперед по коридору в надежде различить хоть какой-нибудь звук, свидетельствующий о присутствии в доме людей. Но напрасно. В огромном доме было тихо, как в склепе. Роб слышал лишь собственное дыхание и биение своего сердца.
Достигнув середины коридора, Трентон вдруг с разочарованием ощутил, что в душу закралось сомнение.
Дом был пуст. В цепочке рассуждений Роба, когда все было поставлено на карту, очевидно, имелось слабое звено. Увы, время работало против него; каждая минута была на вес золота, и неудача могла стать причиной горьких разочарований в самом себе.
Прислонившись к стене пустого дома, Роб скрупулезно вспоминал цепочку своих рассуждений, которые привели его сюда, и никак не мог обнаружить, где он допустил ошибку. Но факт оставался фактом: ход его мыслей привел к ошибочному решению.
Внезапно Роб почувствовал слабый запах свежего табака.
Не было ни малейшего звука, ни тончайшей полоски света ни под одной из дверей, расположенных по стенам коридора. Однако совершенно очевидным и бесспорным было то, что кто-то только что закурил сигарету.
Роб напрягся, по телу забегали мурашки. Во рту пересохло. Сердце бешено колотилось в груди.
Он медленно пошел дальше, пытаясь определить, из-за какой двери струится табачный запах.
Аромат пахучего табака заполнил весь коридор. Казалось, невозможно угадать, откуда он просачивается. И вдруг так неожиданно, что Роб даже вздрогнул, раздался женский голос, который задал какой-то вопрос.
Мужчина что-то сказал, ответ был явно отрицательный; донеслись грубые, резкие слова. Потом разговор прекратился. Снова наступила тишина.
Роб продвигался вперед. Ему так не терпелось убедиться в правильности своих рассуждений, что он забыл об осторожности, перестав держаться ближе к стене и обходить старые, скрипучие половицы, которые в любой момент могли выдать его присутствие.
Внезапно под его тяжестью одна из досок громким скрипом разрезала тишину. Роб, испугавшись, отпрыгнул в сторону.
На секунду воцарилось напряженное безмолвие, всегда предвещающее опасное драматическое развитие событий.
Вдруг Роб услышал скрежет отодвигаемого стула.
Женщина взвизгнула:
– Берегись!
Хриплый мужской голос угрожающе прикрикнул на нее. Дверь распахнулась. Роба ослепил яркий луч света, направленный ему прямо в глаза.
Мужчина на секунду застыл в изумлении, забыв, что собирался напасть первым.
Роб воспользовался его секундным замешательством.
Несмотря на то что он почти ничего не видел из-за слепящего света фонарика, он пригнул голову, наклонился, отступил на три шага и бросился на противника.
Над ним прогремел выстрел, сверкнула оранжево-голубая вспышка. Роб обхватил мужчину за ноги и повалил его. Оба покатились по полу с грохотом, который разнесся по всему дому. Фонарик вылетел из рук мужчины, несколько раз перекувырнулся и замер, освещая стену коридора. Отраженный свет создавал тусклое причудливое освещение. Роб разглядел лицо человека, с которым он дрался на яхте. Его звали Рекс. Один глаз у него заплыл и почти закрылся, синяк украшал щеку. Все это придало Робу уверенности в своих силах.
Они катались по полу в безумной борьбе. Роб пытался усилить захват, чтобы удобнее было нанести удар.
Рекс вырывался, старался высвободить правую руку.
Вдруг Роб заметил слабый отблеск вороненой стали и попытался выхватить револьвер противника.
Ничего не получилось, и он отшатнулся в сторону.
Прогремел выстрел. Но даже в пылу борьбы предельная собранность позволила Робу заметить, как с потолка на голову посыпалась штукатурка.
Он взялся за горячий ствол револьвера, сунул два пальца между курком и рукояткой, заблокировав действие механизма, рассчитанного на двойной заряд.