Дело о колокольчиках
Шрифт:
Примите во внимание, - продолжал судья, - что если суд признает подследственного причастным к совершению преступления, а затем вы обнаружите улики, указывающие на другого человека, как тогда быть с общественным мнением? На вашем месте я бы пока приостановил дело и провел дополнительное расследование.
– Конечно, ваша честь, - согласился окружной прокурор.
– Хотя доктор Бомон подтверждает заключение о причине смерти.
– Разумеется, - сказал судья.
– Я ничего не имею против доктора Бомона. Он провел осмотр тела, определил причину смерти и прекратил обследование, потому что нашел то, что искал, или думал, что нашел.
Суд хотел бы обратить внимание всех заинтересованных лиц, что, если бы доктор Диксон не прояснил картину преступления, не провел дополнительного расследования и не обнаружил бы, на мой взгляд, неопровержимых улик, подследственный был бы, безусловно, осужден за убийство первой степени и, вероятно, казнен.
Тот факт, что доктор Диксон произвел аутопсию, должен послужить уроком для всех нас. Итак, суд принимает решение признать подследственного непричастным к преступлению. Полагаю, необходимо проследить, чтобы дальнейшее расследование было проведено добросовестно и беспристрастно. Подследственный освобождается из-под стражи в зале суда, слушание дела откладывается.
Судья стукнул молоточком по столу, заглушив слабые протесты окружного прокурора.
Глава 28
Роб Трентон взглянул на поток публики, хлынувшей к нему с поздравлениями и рукопожатиями, и торопливо кинулся к доктору Диксону, прежде чем тот вышел за барьер, отделяющий от зала место, предназначенное для юристов и свидетелей.
– Я хотел бы поблагодарить вас, - сказал он.
– Не стоит, - ответил доктор Диксон.
– Я всего лишь составил полное заключение о причине смерти, каковое, по моему мнению, следует составлять в любом случае гибели человека, особенно если обстоятельства указывают на убийство.
Роб отвел доктора в сторону:
– Могу я попросить вас об одолжении?
– В чем дело?
– Можно ли выбраться отсюда, минуя толпу?
– Они ждут тебя, чтобы пожать руку.
– Глаза доктора Диксона пристально изучали лицо молодого человека.
– Они хотят поздравить тебя. Ты ведь для них - герой.
– Я знаю. Но если бы судья принял другое решение и признал меня причастным к убийству, они бы смотрели на меня, как на гада ползучего.
Доктор Диксон смягчился:
– Чем я могу помочь?
– Кажется, там есть черный ход? Я хотел бы выйти отсюда незамеченным. Вы не покажете мне его?
Доктор Диксон, не колеблясь, кивнул:
– Воспользуйся дверью, которая ведет в кабинет судьи, словно ты хочешь поблагодарить судью за его решение, потом пройдешь по коридору, там есть выход на соседнюю улицу. Идем со мной, если хочешь.
Роб Трентон направился с ним к двери, ведущей в кабинет судьи.
В зале из-за барьера ему махал Мертон Острандер, подзывая к себе. Роб улыбнулся, едва заметно кивнул, неопределенно взмахнул рукой и пошел следом за доктором Диксоном в кабинет судьи.
– Так получилось, - улыбнулся доктор Диксон, - что как раз у черного хода я запарковал свою машину. Я перевезу тебя через мост. Интуиция мне подсказывает, что тебе лучше убраться из этого штата.
– Бежать?
– Изменить манеру поведения, - подсказал ему доктор Диксон, - и покинуть юрисдикцию враждебно настроенного к тебе окружного прокурора,
Они прошли по коридору и выбрались на соседнюю улицу. Там никого не было, даже репортеры не ждали от них подобного трюка. Публика была либо в зале, либо толпилась у парадного входа в здание суда. Доктор Диксон и Роб беспрепятственно сели в машину и уехали, не привлекая к себе лишнего внимания.
– Надеюсь, вы понимаете, что, несмотря на возможные действия окружного прокурора, я только начал искать ответы на вопросы, - сказал Трентон.
Доктор Диксон кинул на него одобрительный взгляд и обронил как бы между прочим:
– Полагаю, тебе известно, что Харви Ричмонд вел расследование смерти мадам Шарто. Тело было эксгумировано. Установили, что она умерла от лошадиной дозы мышьяка.
– Я так и понял.
– И чтобы все встало на свои места, вспомни один факт. Таможенники обнаружили в кармане твоего халата две пилюли с белым порошком, которые, как ты сказал мне, дал тебе Мертон Острандер от расстройства желудка.
Трентон резко повернулся к нему.
Лицо доктора Диксона было бесстрастным. Он внимательно следил за дорогой.
– Продолжайте, - попросил Роб.
– Не знаю, как ты это воспримешь, но таможенники передали те пилюли Харви Ричмонду. Когда мы обыскали его вещи, пилюль не обнаружили.
Боже мой!
– воскликнул Роб.
– Надеюсь, вы не думаете, что решение кажется мне столь простым?
Доктор Диксон с одобрением посмотрел на Роба.
– Рад это слышать, молодой человек! Боюсь, разгадка будет вовсе не простой, а весьма сложной.
– Что еще вам известно?
– Наверняка мне известно совсем немногое. Конечно, мы тщательно, насколько это было в наших силах, проверили всех лиц, причастных к этой истории. Линда Мэй Кэрролл и Линда Кэролл два года назад побывали в Южной Америке. Линда Мэй Кэрролл год назад посетила Европу, а Линда Кэролл Африку. Обе явно любят путешествовать.
– Откуда у них деньги?
– Вероятно, отец Линды оставил наследство и дочери и сестре.
– Только деньги?
– спросил Трентон.
– Изрядное количество наличных, пакет акций и сберегательных фондов, а также три вида недвижимости: ферма в триста двадцать акров и дом в Лондонвуде достались Линде Кэрролл, а особняк в Фалтхевене отошел Линде Мэй Кэрролл.
– Линду Кэрролл искали?
– Искали, но не слишком тщательно. У нее есть квартира по адресу: 1940, Честнат-авеню в Лондонвуде, где раньше жил ее отец. Линда Кэрролл уехала туда сразу после возвращения из Европы. По какой-то причине ей хотелось побыть одной, и она не дала адреса никому. Когда она получала паспорт, она жила с Линдой Мэй Кэрролл в Фалтхевене, поэтому при поездке за границу указывала в документах тетин адрес. И ты, и Мертон Острандер считали, что приехали к ней домой в Фалтхевен. Линда Мэй Кэрролл тогда дала тебе от ворот поворот, но Острандеру повезло больше, он столкнулся с Линдой, когда та приехала к тете, возможно, чтобы дать ей указания.