Дело о ленивом любовнике
Шрифт:
Мейсон пожал плечами.
– Конечно, - уточнил Дрейк, - они могли куда-то уйти, с тем чтобы вернуться.
Мейсон покачал головой:
– Ни следов багажа. Поглядим-ка в холодильнике.
Мейсон вернулся в кухню, открыл дверцу холодильника, вытащил форму для льда, и обескураженно сказал:
– Нет ни одного кубика льда, Пол.
Он прижал палец к поверхности формочки. Тонкая корочка льда треснула от нажатия его пальца.
– Не понимаю, - сказал Дрейк.
– Это означает, что выпили больше одного хайболла, - пояснил Мейсон.
– Может быть, два или три.
Дрейк нервно сказал:
– Не могу я больше тут ошиваться, Перри. Если нас поймают...
Мейсон поставил поднос в холодильник, захлопнул дверцу, погасил в кухне свет и сказал:
– Я чувствую то же самое, Пол. Мы уходим.
– И что потом?
– Возвращаемся назад. Ты ложишься спать. Я собираюсь отвезти тебя в Лас-Олитас. До в города возьмешь такси. Мне нужно поговорить с Патрицией. Думаю, что до сих пор мне здорово морочили голову.
10
Ночной дежурный гаража в "Уэствике" с одобрением разглядывал десятидолларовую бумажку, которую ему дал Мейсон.
– Кого собрался убить, парень?
– спросил он.
– Вы что-нибудь знаете о Морин Милфорд?
– А что?
– осклабился дежурный.
– Подумайте.
– Не так много.
– Может быть, это как раз поможет освежить память.
– Мейсон многозначительно взглянул на купюру.
– Вот черт, - сказал дежурный, - не нравится мне брать деньги за то, что я знаю, потому что это не стоит десяти зеленых.
Тем не менее, он сложил бумажку Мейсона и засунул ее глубоко в карман.
– Все-таки что-то вы сказать можете?
– спросил Мейсон.
– Что же?
– Дневной дежурный мне сказал, что она ему сунула пять долларов, чтоб чистил и полировал ее машину. Дневной никакого отношения к этому не имеет. Эту работу я делаю. Дневной предложил разделить деньги со мной, но я отказался. Решил, что вытяну из нее еще пятерку. Мне удалось дать ей понять, что работу-то делает ночной дежурный.
– И что из этого вышло?
Дежурный осклабился и сказал:
– Пятерка. Прибавить еще ваших десять, получается пятнадцать за ночь. Неплохо.
– А когда она снова пригнала машину?
– Она ее не пригнала. На всю ночь, видно, уехала.
Мейсон спросил:
– Каковы тут ваши обязанности, что вы делаете?
– Что делаю? Господи, парень, все эти машины нужно от пыли вытереть, ветровые стекла вымыть. Я...
– А потом вы что делаете, когда до утра осталось немного, как сейчас?
Дежурный улыбнулся и сказал:
– В конце концов, десять зеленых есть десять зеленых. Не вижу причины, чтобы мы с вами не поладили. Я выбираю машину с удобными подушками, и чтоб радио там хорошее было. Ставлю ее снаружи, так, чтобы видеть вход, на случай, если кто-то войдет, и слушаю себе ночную программу. Иные из них просто ужасны, но все лучше, чем стоять на цементном полу да ногти кусать. Ну, а если кто-то входит, вы выскакиваете из машины, выключаете радио, начинаете тереть ветровое стекло или полировать крыло. Что я и делал, когда вы явились, дружище.
– Подвиньтесь, - попросил Мейсон, - будем вместе слушать.
– В чем ваш интерес?
– спросил дежурный.
– Да в этой девчонке Милфорд, - объяснил Мейсон.
– Ох ты! Прошу прощения, приятель, я тут сморозил насчет того, что на всю ночь... Я ее вообще не знаю, трепался просто.
– О'кей, - успокоил его Мейсон.
– Что за станция?
– Записи какие-то, - ответил дежурный.
– Неплохие. Будут продолжать еще часа полтора, до завтрака.
– Диск-жокей?
– А, так себе. Любитель он, не умеет. Но, наверно, в течение дня практикуется. Приемник-то хороший.
Мейсон влез в машину и сел рядом с ночным дежурным. Приемник разогрелся, и ковбойская мелодия наполнила машину.
– Это мне нравится, - сказал дежурный.
– Всегда хотел стать ковбоем а приходится всю ночь стекла мыть. Чертова житуха!
– Будь я проклят, если не так, - согласился Мейсон.
– Закурим?
– Простите, приятель, но в машине не курю. Всегда возможно, что владелец именно этой подойдет, и...
– Извините, - сказал Мейсон.
– Выходите и погуляйте кругом, если покурить охота, - предложил дежурный.
– Потом вернетесь... ой-ой!
– Он протянул руку и выключил радио.
– Выходи, - скомандовал он сквозь зубы.
– Живо!
Мейсон открыл дверцу справа и вышел на цементный под. Дежурный с тряпкой в руке старательно полировал крыло машины, когда с улицы показались фары автомобиля. Ночной дежурный положил тряпку на крыло, выступил вперед и произнес:
– О'кей, вот и я.
– Хелло, - ответила Патриция Фэксон, ловко выскакивая из машины одним легким движением.
– Кажется, я очень поздно, да?
Ночной дежурный только улыбнулся ей.
– Сделайте все, что можете, с этой машиной, - попросила она.
– Она чуть поцарапана. Когда вы ее вымоете?
– Уж не раньше утра.
– Ну, о'кей. Сделайте все, что можно. Я...
– Она внезапно онемела при виде Перри Мейсона.
– Привет, - сказал адвокат.
– Что вы тут делаете?
– Хотел с вами поговорить.
– И долго вы тут были?
Мейсон только улыбнулся и сказал:
– Поговорим в вашей квартире, Патриция.
– В этот час?
– спросила она.
Мейсон кивнул.
Целую долгую минуту она разглядывала его, колеблясь, потом прошла вперед, к лифту и нажала кнопку. В этот час лифт работал автоматически, и пришел он быстро. Мейсон пропустил ее в кабину. Она вошла. Мейсон последовал за ней. Дверца захлопнулась, и Патриция нажала кнопку восьмого этажа.
– А я-то думал, - сказал Мейсон, - застать здесь перепуганную до смерти девушку...
– Я передумала.
– Что заставило вас передумать?
Она притворилась, будто не слышит. Лифт остановился на восьмом этаже. Они вместе прошли по коридору. Патриция вставила ключ в замок и сказала:
– Полагаю, вы понимаете, что лишаете меня доброго имени?
Мейсон не ответил.
Она зажгла в квартире свет. Мейсон закрыл дверь.
– Я хочу приготовить себе выпить, - сказала она.
– Большой коктейль. Что желаете вы?