Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек
Шрифт:
По двое, по трое они двинулись к двери. Попугай невозмутимо смотрел им вслед.
Глава 11
Зверь рыкающий
Джейн встретила их у служебного входа в театр.
141
Уильямс Ч. (1886–1945) – английский поэт-мистик, романист и теолог, автор нескольких поэм на мотивы средневекового артуровского цикла. Эпиграф к настоящей главе взят из стихотворения «Прибытие Паломида», в котором говорится о прибытии сарацинского рыцаря и поэта Паломида ко двору корнуоллского короля Марка, где его поражает красота королевы Изольды. Зверь рыкающий, или зверь лающий, – персонаж артуровского бестиария, чудовище с телом леопарда, длинной шеей и змеиной головой. В контексте поэмы Уильямса зверь рыкающий, по мнению некоторых комментаторов, означает ревность Паломида, которая приводит к тому, что краткое видение им метафизической красоты королевы, которую он воспевает на пиру у Марка, рассыпается, как только он допел свою песнь.
– Я как раз собиралась сходить за вами, – сказала она Фену. – Вам по телефону, который находится рядом с выходом из Зеленой комнаты, звонил сэр Ричард Фримен. Он сказал, что это важно и он повсюду вас ищет.
Фен кивнул и поспешно удалился, а Найджел устроился внизу в зале смотреть остаток репетиции. На него произвела впечатление деловая обстановка, воцарившаяся среди участников постановки со вторника. Реквизит уже подготовили, на сцене все было на своих местах, суфлер сидел в уголке, и у участников отсутствовали тетради с текстом. Все движения были отработаны до полной непринужденности, и действие почти не прерывалось. Найджел пожалел, что не видел промежуточных репетиций и не наблюдал, как шаг за шагом происходит подъем от откровенной театральной игры к убедительности и реализму, как постепенно разрушается барьер между актерами и пьесой и происходит взаимопроникновение и в конце концов слияние живых людей и литературных персонажей. Несомненно, этот процесс позволял понять все то нервное напряжение, через которое актеры должны были пройти до премьеры.
Фен вернулся и плюхнулся в соседнее кресло.
– Это был сэр Ричард, – прошептал он и без того известное. – Он изложил официальную точку зрения. Похоже, они в конце концов более или менее единогласно проголосовали за самоубийство. Я вел себя уклончиво, но это налагает на меня довольно-таки обременительную ответственность.
– Кстати, – сказал Найджел, – каков результат вскрытия?
– Как мы и ожидали, ничего нового.
– Хм, и что дальше?
– Будем продолжать, как и начали, и попробуем прояснить дело настолько, насколько это возможно. Бог знает, не придется ли мне запереться с профессором этической философии и попытаться выработать наиболее подходящий образ действий. Найджел, что это за персонаж там идет по сцене на заднем плане?
– Это один из рабочих сцены.
– О! Так о чем я, бишь? А, да, о профессоре этической философии. Как, скажи на милость, я дошел до разговора о нем? Это человек, напрочь лишенный какого бы то ни было чувства ответственности. Не сомневаюсь, что он – двоеженец.
Найджел вздохнул.
– Джервейс, ты опять отклоняешься от темы. Я ведь спросил с самого начала: что ты собираешься делать дальше?
– Ах, да… Прежде всего, я должен повидать эту девицу Уайтлегг. Потом позвонить одному моему приятелю, который когда-то был членом секретариата Лиги Наций [142] . Затем я должен побеседовать с привратником «Булавы и Скипетра». Кстати, говорил я тебе, что полиция по часам установила все передвижения Изольды, прежде чем она пришла в колледж? Ничего особенного. Она написала несколько писем во второй половине дня, выпила чаю в своих апартаментах, затем нанесла визит какому-то молодому человеку в Би-эн-си [143] , вернулась, позвонила из «Булавы и Скипетра» непонятно кому, потребовав для этого у привратника телефонный справочник Лондона. Да, вот за этим-то я и хочу его повидать… Ну, а затем, наверное, направилась сразу в колледж.
142
Международная организация – предшественница ООН, распущенная в 1946 г.
143
Сокращенное название Брейзноуз-колледжа.
– Есть от этого какой-то толк?
– Во всяком случае, здесь имеется некое белое пятно, которое я очень бы хотел восполнить. Уж и не знаю, с какого боку к этому подойти. Если бы только тебя тогда не понесло слоняться в город, – добавил он тоном сдерживаемого негодования, – то и от тебя мог бы быть толк.
– Я не знал, что тут произойдет убийство.
– Я думал, ты в курсе. В курсе, что люди смертны! Ну, да ладно. А вот тот человек, который упал с лестницы, – это так задумано в пьесе?
Найджел внимательно прислушался и ответил:
– Нет.
Дверь с левой стороны зала открылась, из нее выскользнула Хелен и присоединилась к ним.
– Перерыв на несколько минут, – сказала она. – Боже, я не помню свои реплики в этом акте! А вы просто развлекаетесь или надеетесь найти ключ к разгадке, наблюдая нас всех вместе?
– Чистой воды праздное времяпрепровождение, – заверил Фен. – Вы нервничаете перед премьерой?
– Да я места не нахожу от страха, – сказала Хелен. – Обычно премьеры – это ужас. Но эта – в некотором роде событие общенационального масштаба. Половина лондонских агентов, менеджеров и режиссеров съедутся сюда, и все постараются привлечь к себе их внимание. Если бы у Роберта не было железной хватки, каким-то образом позволяющей ему всем этим руководить не будучи на сцене, мы бы все страшно переигрывали.
– А может ли вам оказаться полезным, – поинтересовался Фен, – если я попрошу приехать моего друга… – Тут он назвал имя такого известного актера, что Хелен широко раскрыла глаза от удивления. – Он ищет партнершу для своей следующей постановки, и я могу позаботиться, чтобы он обратил внимание именно на вас. Кроме того, у меня кое-что на него есть. Мы вместе учились в школе, и он вытворял ужасные вещи.
– Правда? – Хелен постаралась сохранить спокойствие при этом известии. – Мне будет страшно, но от этого не уйдешь.
– Я его призову, – торжественно произнес Фен. – И он появится под угрозой ужасающих разоблачений. А теперь скажите-ка, эта девица, Джин Уайтлегг, где-то здесь, в театре?
– Должна вот-вот прийти, хотя я знаю, что она предупредила о своем опоздании. Может быть, она в реквизитной – вниз по лестнице, налево от служебного входа. – Хелен бросила мимолетный взгляд на сцену. – Ой, мне пора!
Она поспешно вернулась тем же путем, что и пришла, и через секунду появилась на сцене со словами:
– Не могу нигде его найти. Я обыскала весь дом. Под… под… э…
Она щелкнула пальцами в сторону суфлерской будки.
– Ну?
Но подсказки не последовало.
Роберт раздраженно прошагал к сцене по проходу между рядами.
– Что, в суфлерской будке никого с текстом нет? – спросил он. – Джейн, Джейн, дорогая!
В суфлерской будке, в сторону которой обратились полные усталого презрения взгляды стоявших на сцене, раздались приглушенная возня и шелест страниц и наконец послышалось:
– Под полом, на крыше…
– Да, дорогая, – сказал Роберт. – Пожалуйста, не бросай текст, а то мы теряем время.
Тут же показалась Джейн.
– Извини, дорогой, – проговорила она, – но в этой сцене суфлером работает Майкл, поскольку я должна заниматься панатропом [144] .
Последовал спор за кулисами, который велся на повышенных тонах.
– Ладно, мне все равно, кто этим занимается, – отрезал Роберт, – лишь бы кто-нибудь там был. Ну, хорошо, ребята, продолжаем.
144
Разновидность граммофона.