Дело об отпечатке губ
Шрифт:
– Конечно я проверю такую возможность, хотя знай она о квартире ей ничего другого и не потребовалось бы как нагрянуть туда с фотографом, уличить Клементса в супружеской неверности, тем самым на добрую сотню тысяч увеличив свою долю при разделе имущества, и грациозно удалиться с улыбкой на устах. Ни к какому яду ей в этом случае прибегать не понадобилось бы.
Сильные изящные пальцы Мейсона тихонько барабанили по краю стола.
– Какое-то объяснение. Пол, все же должно быть.
Дрейк вяло поднялся с кресла
– Конечно, –
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Через дверь, соединяющую кабинет Мейсона с приемной, вошла Делла Стрит. Глаза ее искрились.
– Он здесь, шеф, – сообщила она.
– Кто? – хмурясь, спросил Мейсон.
Секретарша засмеялась.
– Не надо хмуриться. Нашу контору сейчас может интересовать лишь один мужчина.
– Дейн Гроувер?
– Конечно.
– Каков он из себя?
– Высокий и, судя по внешности, чувствительный. Волнистые темно-каштановые волосы, мечтательный взгляд, в нем есть что-то поэтическое. Разумеется, он ужасно переживает.
Секретарша вышла и через несколько мгновений ввела в кабинет Дейна Гроувера. Мейсон пожал гостю руку и пригласил его сесть. Гроувер с сомнением посмотрел на Деллу Стрит. Адвокат улыбнулся.
– Эта женщина. Гроувер, моя правая рука. Она записывает мои мысли, а свои держит при себе.
– Боюсь показаться вам чересчур впечатлительным, заговорил Гроувер, – но я терпеть не могу снисходительности, нравоучений или соболезнований.
Мейсон кивнул головой.
– После того как вышли сегодняшние газеты, – продолжал посетитель, – мне всюду мерещатся все эти оттенки отношения ко мне.
Адвокат снова кивнул.
– Однако я пришел заверить вас, что не сдам своих позиций.
Услышав это. Мейсон немного задумался и посмотрел Гроуверу прямо в глаза.
– Как долго продержитесь?
– До самого конца.
– Невзирая на факты?
– Ваши факты говорят о том, что любимая мною женщина состояла в содержанках у Карвера Клементса. Значит это не факты, а ложь. Я, к вашему сведению, люблю Фей и не отступлюсь от нее, так ей и передайте. Вам остается лишь брать у меня деньги. Вы не должны останавливаться ни перед чем и располагать деньгами – всеми деньгами, которые могут вам понадобиться.
– Прекрасно, – ответил Мейсон, – хотя моральная поддержка прежде всего; теперь я могу сообщить Фей Эллисон о вашей верности. Кроме того, мне нужны некоторые факты.
– Какие?
– Например, сколько времени вы встречались с Фей Эллисон?
– Порядка трех-четырех месяцев. До этого я... Ну, вроде бы ухаживал за обеими девушками сразу.
– Вы имеете в виду Аниту Бонсал?
– Да. Сначала я познакомился с Анитой и некоторое время встречался с ней, затем с ними обеими, но позже стал тяготеть к Фей. Я думал, что встречаюсь с ней просто так, а на самом деле влюблялся в нее
– А как Анита реагировала на это?
– Во всей этой истории никто бы не смог проявить больше благородства, чем Анита. Она обещала сделать для Фей все, что в ее силах.
– Могла ли Фей Эллисон сожительствовать с Карвером Клементсом?
– Физическая возможность у нее была, если вы это имеете в виду.
– Вы не каждый вечер с ней встречались?
– Не каждый.
– А что думает Анита?
– Она считает это обвинение просто смехотворным, совершенно абсурдным.
– Вы случайно не знаете, могла ли Фей Эллисон иметь доступ к цианистому калию?
– Об этом как раз я и хотел вам рассказать, мистер Мейсон. Этим ядом пользуется мой садовник, не знаю точно, для каких целей. На днях, когда он водил мою невесту по саду.
– Да, да, – нетерпеливо проговорил Мейсон, видя, что Гроувер замялся, – продолжайте.
– Так вот, садовник в моем присутствии объяснял ей что-то об этом веществе. Он предупредил ее, чтобы она не притрагивалась к мешку с цианистым калием, и, помнится. Фей задала несколько вопросов о применении этого яда, но я не очень внимательно слушал их разговор. Цианистый калий используют, кажется, для опрыскивания растении.
– Кто еще присутствовал при этом разговоре?
– Только мы трое.
– Ваш садовник читал газеты?
Гроувер утвердительно кивнул.
– На него можно положится?
– Лично я доверил бы ему даже собственную жизнь. Он чрезвычайно нам предан – работает у нас лет двадцать.
– Как его зовут?
– Барни Шефф. Моя мать приняла большое участие в его судьбе, можно сказать, перевоспитала его.
– У него были неприятности?
– Да.
– Сидел в тюрьме?
– Совершенно верно.
– Д потом что?
– Потом вышел на свободу, моя мать предоставила ему эту работу, и с тех пор он безмерно предан нашей семье
– У вас имеется оранжерея?
– Конечно.
– А вы досконально исследовали возможность выращивания орхидей?
– Нам нет нужды выращивать орхидеи, мы их покупаем и...
– Меня интересует, – повторил адвокат с прежней интонацией, медленно произнося слова, – досконально ли вы изучили возможность выращивания орхидей в вашей оранжерее?
– Я же вам ответил, что мы...
– Досконально ли вы изучили возможность выращивания орхидей? – снова произнес адвокат.
– Вы имеете в виду... А-а-а, вы хотите, чтобы я отослал Барни...
– Тщательно изучить возможность разведения орхидей.
Дейн Гроувер в течение нескольких секунд молча смотрел на Мейсона, затем резко поднялся с кресла и полез в карман со словами:
– Я принес немного денег и думаю, что вам они понадобятся.
Он небрежно бросил на стол конверт.
– А что по этому поводу думает ваша матушка? поинтересовался адвокат.