Дело очаровательного призрака
Шрифт:
– Да, сэр. Все.
– Где сейчас эти предметы?
– В кабинетов следователя.
– Я намерен просить, чтобы их внесли в список
вещественных доказательств,- сказал Мейсон.- Мне думается, они могут представлять важность, особенно записная книжка.
– Записная книжка была совершенно чистой,- заметил Орла.
– Вы имеете в виду, что в ней не было никаких записей?
– Абсолютно никаких. Страницы совершенно чистые. У записной книжки кожаная обложка с отделением для водительских прав и вставные странички. Очевидно, исписанные страницы были незадолго перед смертью ее владельца заменены
– спросил Мейсон.
– Они находились в книжке.
– Если суд не возражает,- сказал Мейсон,- я бы хотел немедленно приобщить эти предметы к вещественным, доказательствам защиты.
– Ваша честь,- обратился к судье Хэмилтон Бергер,- я полагаю, что суд присяжных не будет возражать, если мы продолжим работу вопреки задержке со стороны защиты. Я не считаю нужным отвлекаться по каждому мелкому поводу.
– Я имею право попросить свидетеля предъявить эти предметы суду,- заявил Мейсон.
– Успокойтесь! Успокойтесь, господа,- вмешался судья Моран.- Эти предметы могут быть предъявлены в суд и зарегистрированы в качестве вещественных доказательств защиты. В настоящий же момент они могут служить лишь для опознания, и защита может задать свидетелю вопросы относительно любого из упомянутых предметов.
– Благодарю вас, ваша честь,- сказал Мейсон и добавил: - Защита хотела бы ознакомиться с фотографиями вскрытия трупа.
– Я располагаю комплектом фотографий специально для защиты,- сказал Хэмилтон Бергер, протягивая пачку отпечатков жестом, явно рассчитанным на то, чтобы создать у присяжных впечатление готовности помочь делу.
– Очень вам благодарен,- сказал Мейсон.- У меня вопросов нет.
Теперь к свидетельской трибуне был вызван доктор Юлиус Оберон, который назвался судебным патологоанатомом и следственным экспертом. Он заявил, что производил вскрытие трупа и извлек при этом на полости черепа пулю от револьвера калибра 0,38, а также подтвердил, что попадание пули в затылочную часть головы вызвало мгновенную смерть. Он указал на месторасположение входного отверстия пули, охарактеризовал в общих чертах степень поражения мозга, прибавив, что других телесных повреждений, которые могли бы вызвать смерть, не было и что, по его мнению, ее смерть наступила примерно за сутки до проведенного им вскрытия.
– Можете задавать вопросы, - обратился прокурор к Мейсону.
Мейсон внимательно посмотрел на медика, который в этот момент поплотнее усаживался в свидетельском кресле, спросил:
– Вы заявили, доктор, что смерть наступила мгновенно?
– Да, сэр.
– На чем основано ваше утверждение?
– Я исхожу из характера раны, а также из повреждения мозговой ткани.
– Скажите, может ли такая рана привести я мгновенной и полной потере сознания?
– Конечно.
– Но не обязательно приводит н смерти?
– Что вы имеете в виду?
– Разве вам, доктор, не известны случаи, когда от раны в голове происходит сильное кровоизлияние, иными словами, часто ли вы в практике сталкивались со случаями повреждения мозговых тканей, в результате которого происходило экстенсивное кровоизлияние?
– Да, конечно. У меня было несколько случаев сильного кровоизлияния.
– Чем вызывается кровоизлияние, доктор?
– Как это чем? просто кровь разливается по телу через поврежденные стенки кровеносных сосудов.
– Значит, кровь разливается в результате работы сердца, не правда ли?
– Естественно.
– Следовательно, в тех случаях, когда человек находится в бессознательном состоянии, его тело еще какой-то период времени живет и об этом дает знать все еще работающее сердце, которое наполняет сосуды кровью?
– Да, сэр. Вы совершенно правы.
– Как вы считаете, доктор, нынешний случай аналогичен?
– Абсолютно непохож. В данном случае кровотечение было незначительным.
– Скажите, вы заметили. пятно кроил на земле возле головы убитого?
– Да, сэр. Наружное кровотечение имело место, но весьма незначительное.
– А внутреннее?
– Было и внутреннее, но его нельзя назвать экстенсивным.
Таким образом, в связи с отсутствием сильного кровотечения вы пришли к выводу, что смерть наступила мгновенно, не правда ли?
– Не только в связи с этим, но исходя также из месторасположении раны и сального повреждения мозговой ткани.
– Вам приходилось видеть раны с равной степенью повреждения и наличием значительного кровоизлияния, когда пострадавший еще жил некоторое время, находясь в бессознательном состоянии?
– Да, сэр.
– А теперь, доктор, скажите, вам не приходило в голову, что человек мог быть убит где-то в другом месте, а затем его тело перенесли туда, где оно и было обнаружено?
– Да, сэр, я думал об этом.
И вы отрицаете подобную возможность?
– Да, отрицаю. Но это моя личная точка зрения.
– Могу я вас просить, доктор, обосновать эту точку зрения?
– Я исхожу из природы и размера раны, степени повреждения мозга, природы кровоизлияния, положения пятна крови на земле, отсутствия запекшейся крови, положения тела...ну и так далее.
Мейсон сказал:
– Значит, по вашему мнению, доктор, выходит, что кто-то, стоявший за спиной пострадавшего, выстрелил ему в затылок из револьвера, после чего мгновенно или почти мгновенно наступила смерть?
– Совершенно верно, за исключением лишь одного обстоятельства.
– Какого?
– Пострадавший в момент своей смерти мог находиться в сидячем положению. Я полагало, что именно так оно и было. Исходя из положения, в котором было найдено тело, я склонен думать, что человек сидел на траве, подогнув справа от себя ноги, левой рукой он опирался о землю. В этом случае, учитывая, что пулевой канал направлен не сверху вниз, можно предположить, что стрелявший тоже сидел на земле, где-то сзади. Может быть, он нагнулся или присел на корточки, но так или иначе дуло его револьвера находилось на уровне головы жертвы.
– Благодарю вас,- заключил Мейсон,- У меня все, доктор.
– Вопросов больше нет,- сказал Хэмилтон Бергер.- А сейчас я прошу пригласить для дачи показанй Мертона Бослера.
Наблюдая за Хэмилтоном Бергером, Мейсон заметил, как районный прокурор все время поглядывал на часы, как бы стараясь сохранить график ведения дела.
Мертон Бослер назвался экспертом - баллистом. Он заявил, что присутствовал при вскрытии трупа и видел, как доктор Оберон извлек из полости черепа фатальную пулю и пометил ее. Затем он передал пулю ему - специалисту по баллистике.