Дело всей жизни. Книга первая

Громова Ульяна

— Чувствую, я окажусь перед тобой в неоплатном долгу, — выдавил сквозь смех.

— Приятно иметь карманного миллиардера, — парировал Расс и поднял бокал.

— Ну, иметь — громко сказано…

Теперь заржал Расс и потянулся к засветившемуся экрану планшета. Его лицо вдруг вытянулось, он замолчал и повернул ко мне девайс. Я чуть не поперхнулся: на экране светилось длинное, как расстояние от Земли до Юпитера, число.

— Международная космическая станция, однако, стоит дешевле[12]… — вылупил я глаза на цифры. — Ты все ещё её хочешь?

Я ожидал чего-то такого, ведь даже не сказал Рассу,

во что мне обошлась вот эта комната с этой официанткой, которую заказал, как креветки к пиву, выбрав её из спецменю.

— Хочу. Я буду её трахать, пока не сотрётся член. Потому что купить её… — Расс без слов опустошил свой бокал и снова налил полный.

— И даже у карманного миллиардера не попросишь денег? — ехидно подразнил я друга.

— За такие деньги ты наденешь ошейник и на меня, и трахать будешь нас обоих.

— Заманчивая перспектива.

Расс оскалился и что-то хотел ответить, но вернулась Рыба с минералкой и огромными стейками из зеркального каракса с оливками под манговым соусом с мятой.

— Иди сюда, рыбонька, — Расс похлопал себя по коленям. Девушка подчинилась. — Хочу попробовать, что ты ещё можешь. Трахнешь меня?

— Нас, — поправил я, берясь за вилку и вонзая её в нежную рыбную плоть.

Хмель уже ударил в голову и сплёл язык с зубами, подкатила тошнота, и немного стучало в висках, но я списал это на длительный отдых под палящим солнцем на пляже и пустой желудок.

Пока с аппетитом уминал куски kingkaraks[13], друг нежно мял во всех местах Рыбу, усадив её ко мне лицом, разведя ей ноги коленями. Светло-коричневые, как соски, складки раскрылись, по ним скользили пальцы друга. Я откинулся на спинку дивана и поймал взгляд девушки.

Серьёзная. Она даже не пыталась делать вид, что ей это нравится, не закатывала томно глаза, не кусала губы, не произносила ни звука. И взгляд был совершенно не подходящий ни месту, ни моменту.

Она просто делала то, за что платили клиенты, а мы в своих желаниях — по меркам этого заведения — были весьма скромны, и по большому счету пришли сюда по принципу «быть рядом и не посетить — невозможно». Рыба заводила как раз этим равнодушием к тому, что с ней делали.

Я сомневался, что она вообще испытывает возбуждение, хотя Рассел — парень нежный, и разница наших темпераментов заводила девочек, когда мы принимались за них вдвоём. Возможно, эта рыбка тоже клюнет.

— Расс!

Он выглянул из-за спины девчонки с осоловелыми глазами — вот уж кто течёт, так это он. Я протянул ему бокал и потянулся в задний карман джинсов, раскрыл бумажную обёртку и насыпал тонкую белую дорожку.

— Не, Ник, я пас. Выпить — да, а эта отрава… И тебе не советую, как врач и как друг.

— Отказать.

Расс поморщился и взял бокал, ссадив девчонку.

— Иди пока погуляй, рыбонька, — он сочно шлёпнул вставшую девушку по ягодице и проводил её жадным взглядом. — Так, где тут сортир?

Я пожал плечами.

— Я тут, знаешь ли, первый раз.

— Ладно, пойду, руки сполосну.

— Мои возьми, — протянул Рассу раскрытые ладони с широкой улыбкой пьяного идиота. Давно я так не наливался алкоголем. В висках стучало сильнее, слегка кружилась голова — рановато для такого объёма выпитого.

Друг перехватил меня за запястье и выдернул из-за стола.

— Давай, Ник, оглядимся в этом гадюшнике.

— Э-э, стой! Я тут собрался…

Расс

одним движением смахнул не сахарную дорожку со стола и вытащил меня из випки за шкирку, как нашкодившего кота.

— Без меня, понял? Ты в курсе, как наркота действует на мозг?

— Я тебе щас вмочу…

— Потом не обмочись, придурок. Слушай меня внимательно! — друг вёл меня по видимым одному ему ориентирам куда-то сквозь толпу дёргавшихся под музыку тел и старался переорать бившие в грудь басы. — Наркота влияет на область мозга, запоминающую, что тебе приносило удовольствие. Если ты ширнёшься в моём присутствии, мозг запомнит кайфовый момент и обстоятельства. И каждый раз, когда, ты, кретин, будешь видеть меня, или слышать вот эту грёбаную долбёжку по ушам, или увидишь бутылку такого же вискаря, ты, урод, будешь мечтать ширнуться! Забей себе это в матрицу, дебил! Я не собираюсь быть твоим якорем. И да, всего кайфа от кокса десять минут, а проблем…

— Заткнись! Я уже понял: либо я не кокс, либо ты не друг.

— Впитал? Отлично! Мы на берегу договорились, что трахаемся, жрём и пьём — всё! И никаких…

— Я тебя ударю! Откуда ты такой на мою голову свалился, а?!

Мы, наконец, прорвались мимо цеплючих ноготков навязчивых девиц, вытерших о наши штаны и рубашки сотню рук. В коридоре, ведущем в сортиры, было тише — автоматическая дверь приглушала звуки. Расс добавил:

— К коксу, чтобы ты знал, привыкают с первого раза… если сразу не дохнут. И даже если не сдохнешь, станешь хиляком, а не… — он безжалостно шибанул меня в пресс кулаком, я едва успел смягчить удар, интуитивно выставив локоть, но реакция подводила, — качком и грозой девок. А знаешь почему? — Разумеется, ответа он не ждал. Расс из тех людей, которые, разозлившись, не остановятся, пока всё не скажут, потому я благоразумно молчал. — Потому что вся эта дурь сушит хлеще кетоза. Она просто отключает долю мозга, которая тащит тебя к холодильнику. Ты тупо не будешь хотеть жрать вообще и всё равно сдохнешь. Десять минут кайфа — и ты будешь блистать в ярком свете софитов в руках не тёлки с сиськами, а патологоанатома с циркулярной пилой.

— Отказать…

— Отказать, отказать… — передразнил меня Расс и смачно выругался, толкнув дверь в мужской туалет.

Следующие пять минут я пытался сфокусироваться на своём отражении в зеркале. Поплескал холодной водой в лицо, растирая глаза — всё будто пеленой подёрнулось, попил прямо из-под крана жижу с привкусом тины, и меня стошнило.

Вечер складывался совсем не так, как задумывалось. Я скривил губы и вжал голову в плечи в пьяном недоумении — как так? Побывать в Колумбии и не вдохнуть первосортный кайф?!

Похоже, я произнёс это вслух, потому что Расс, вымывший руки, ответил:

— Так же, как слетать в космос и не прогуляться по Луне без скафандра. Говорят, минуту-две прожить можно. — Я тяжело вздохнул. Друг хлопнул меня по плечу: — Жрать хочу. И рыбоньку. В жёны.

— Остынь, Расс…

Такие ошейники, как у нашей официантки, получают не просто так. Девушка могла быть жутким серийным убийцей или смертельно больна. Или она «слегка» задолжала колумбийским наркобаронам.

При любом раскладе её никто не отпустит, потому сумму назначили такую, что дешевле купить пару стран третьего мира и пояс астероидов. Таких вот рыбок ловят в мутных водах мутные дельцы для мутных развлечений. Я же всегда хотел только одного — трахаться!