Дело всей жизни. Книга первая
Шрифт:
— Нет, не думаю… — ответила тихо.
Она пристально посмотрела на меня и усмехнулась:
— Наивная дура… — Она начала подниматься, я тоже. Не хотелось надевать туфли, в которых я ходила чуть ли не на цыпочках, но пора было уже вернуться в зал. — Иди, уже потерял тебя, наверное.
Я не знала, что делать с кольцом. Оторвала кусочек полотенца, завернула его и сунула в клатч.
— Прости, Наоми. Я правда не хотела.
— Да не ври ты хоть себе! — крикнула она. Я повернулась выйти и уже взялась за ручку двери, но она вдруг спросила: — Хочешь, отдам тебе ресторан?
— Хочу, — ответила неожиданно для себя.
— Да забирай…
Я вышла из дамской комнаты в полном раздрае чувств и мыслей. Наоми уже не казалась мне вселенским злом. Выпрямив спину, несколько раз глубоко вздохнув, выравнивая сердцебиение, я пошла на звук любимого голоса с бархатистой хрипотцой.
Никита давал интервью журналистам, и я его заслушалась…
— …игровые технологии используются для коррекции функциональных расстройств мозга с помощью мнемошлема со встроенным аромоскопом. Он разработан на основе стереотаксической системы, а игровая программа дополненной реальности решает три задачи: заставляет мозг забыть, что он болен, перераспределяет функции повреждённых опухолями участков на другие зоны и восстанавливает баланс психики пациента. Исследования подтвердили, что мозг умеет забывать болезни, и мы уже научили его забывать болезнь Альцгеймера. Игра, максимально приближенная к реальности — самый эффективный способ научить мозг новым навыкам, особенно если речь идёт о детях. Мы создаём партитуры цветов, ароматов, звуков, образов и даже вибраций, которые воздействуют комплексно…
— Вы считаете, что за аромо-, звуко- и цветотерапией будущее?
— Да, мы так считаем и уверенно двигаемся в этом направлении. Сейчас проводятся испытания ещё одной методики, тоже основанной на звуках и ароматах, и уже есть первые результаты.
— Можно ли заставить мозг забыть не только болезнь Альцгеймера?
— Конечно. Сейчас мы учим мозг забывать, что он болен раком.
— Это касается только болезней, связанных с мозгом?
— Все болезни ведут в мозг…
Масштаб бизнеса и — главное — личности Никиты открывался мне как тайный манускрипт майя: я думала, что смогла понять какие-то отдельные знаки, но они не складывались в связный текст, а каждый новый символ только вносил в мысли хаос. То, чем он занимался, было необычно, смело и ново. Никита решал личную проблему, и то, в какой области он это делал, поражало — медицина оказалась бессильна, и он много лет упорно ищет решение, исследуя биосенсорную систему человека.
Я отошла немного в сторону и наткнулась на Германа Соломата.
— Несси, значит… — он держал в руках два полных бокала с шампанским. — Угощайтесь. Урожай 1997 года, не вполне… — он окинул меня взглядом и закончил фразу: — …удачный.
Жаль, я не знала, в каком году родилась Наоми, хотя… Ник говорил, что она старше его на восемь лет.
— А как вам урожай 1976? — Конгрессмен прищурился, а я невинно хлопнула ресницами и добавила: — Мне сначала не очень, но всё же выдержанное вино оказалось весьма недурно.
— У нас совпадают вкусы, — усмехнулся мужчина.
— С кем? — поддела я его снова, вспомнив статью в «The Washington Post».
— Ну, например, с сыном, — прищурился он насмешливо, пристально глядя мне в глаза.
В памяти всплыла пикантная фотография голого собеседника, и это его в моих глазах очень… упростило. Поначалу отец Никиты всегда виделся мне хорошим человеком, раз вырастил такого сына, но потом я вспомнила, что не вырастил.
О, флаг Америки!
Плевать на сексуальный скандал — люди вольны делать в спальнях что и как хотят, но этот мужчина вызывал отторжение уже потому, что его отторгал собственный сын, его отторгала его же женщина! Я не должна так относиться к нему, это не моё дело, но он дал мне оценку «не вполне удачная», и это злило.
Я отпила шампанское.
— Уверена, это наследственное, — покрутила в руке бокал, наблюдая, как играет на свету айвори. — Говорят, детей теперь можно родить от нескольких родителей. Троих, если не ошибаюсь?
Его черты лица заострились от напряжения, скулы заходили ходуном, а кадык дёргался — Герман Соломат был в ярости, хлестал меня ядовитой плетью тяжёлого угрожающего взгляда.
— Я сломаю тебе «нос»… — процедил, наклонившись ко мне.
Я закатила глаза — они с Наоми репетировали угрозы, или люди действительно становятся настолько похожими спустя много лет совместной жизни?
— Займите очередь, сэр. И запомните — женщинам нужно уступать, — усмехнулась я и повернулась уйти.
Он схватил меня за локоть с любезной улыбкой саблезубого льва, но не ничего не сказал, а отпустил, погасив в глазах ледяной огонь.
— Несси… — Я вздрогнула, когда Никита оказался рядом и снова обнял меня за талию. — Надеюсь, я не помешал дружеской беседе? — сверкнул синей изморозью на отца.
— Нет, мы нашли общий язык, — улыбнулась я любимому.
— Пойдём, я провожу тебя за столик… — он отвёл меня от отца и наклонился к уху: — Со стороны показалось, что бились мангуст с удавом.
Я подавила вздох. Пришла на бал принца и заполучила во враги короля. Полезный в жизни навык, особенно для Золушки, мечтающей по красной дорожке пройти к алтарю с наследником престола.
— А ты? — спросила, опустив реплику Никиты о неравном поединке.
— А я присоединюсь очень скоро… Потерял тебя, когда вернулся… — в его утверждении был скрыт вопрос.
— Я спряталась в туалете и ходила босиком.
Он улыбнулся.
— Значит, тебе будет что вспомнить…
Дойдя до конца фойе, я обернулась. Наоми уже вышла из дамской комнаты и стояла рядом с Германом. Не удивилась бы, узнав, что она наблюдала за нашим с конгрессменом разговором. Но удивилась другому: не знай я, что произошло несколько минут назад и что творилось в её душе, никогда бы не поверила, что это возможно — она снова была безупречна и оттеняла, но не затмевала своего супруга, улыбалась и непринуждённо общалась с теми, кто подходил к ним, уверенно и открыто смотрела в объектив камеры очередного журналиста.
То, что она сказала мне, я осознала только сейчас. Не её слова, а выплеснутые эмоции и практически мгновенное перевоплощение от разбитой морально уставшей несчастливой женщины до леди высшего света стало убедительнее слов: быть женой мужчин с небосклона — тяжёлый труд.
Я наблюдала за ней и понимала, что учиться мне предстоит очень многому. В какой-то момент наши глаза встретились, и я увидела в её взгляде лишь холодное равнодушие.
Столик на двоих оказался на втором уровне ресторана в вип-зоне и напоминал ложу в театре. Никита оставил меня одну, свет приглушили, тихо заиграла музыка. Пока официант расставлял на столике закуски, я стояла и рассматривала сверху гостей, собиравшихся в зале. Никиту увидела в компании Проспера и Триши. Они что-то спокойно обсудили и разошлись за столики, а мой мужчина остался стоять. Наконец, все расселись, двери ресторана закрылись, и Никита взял микрофон.
— Как утверждает один мой друг, жизнь была бы невозможна без симбиоза возможностей природы и достижений техногенной цивилизации. Закатать планету в асфальт большого ума не надо, согласны? — По столикам прокатился смешок и выраженное разными способами согласие: кто поднял наполненный бокал, кто улыбнулся, кто кивнул… — Вот и я говорю — в Майами со всего света съезжаются туристы не для того, чтобы погулять по ровным дорогам, а покачаться в гамаке под пальмами, и в Нью-Йорке в Центральном парке мало кого увидишь на скамейках, а вот на траве порой ореху негде упасть — я-то знаю, о чём говорю, мне из окна видно, — улыбнулся Никита, и новая волна смеха, уже более раскованного и громкого, прошелестела по ресторану. — Знаете, я с детства мечтал оседлать дракона. Мне семь лет тогда было, я смотрел на пещеру в серой скале на другой стороне пропасти и думал: вот сейчас выползет шипастый, с длинным раздвоенным хвостом, и рявкнет так, что ущелье засыплет камнепад, и я смогу добраться до грота, украсть яйцо и вырастить своего дракона. Обязательно огненного — это я уже сегодня придумал… — Его снова поддержали смехом. Никита легко и просто разбил звенящую атмосферу официоза на мелкие осколки, словно осыпавшие наряды женщин, и теперь они сверкали бриллиантовым светом не холодно, а весело. — Сидел на траве с бутылочкой кедрового молока, слушал рёв горной реки и близкого водопада и мысленно строил каменный мост в мою Терабитию. Тогда я дал себе обещание, что обязательно оседлаю дракона…