Дело Зорге. Следствие и судебный процесс.

Будкевич Сергей Леонидович

Из ближайших сподвижников Тодзио, к концу 30-х годов кэмпэйтай «стала приобретать политическую силу, и, когда Тодзио стал военным министром, она приобрела чрезвычайное сходство с тайной полицией (т. е. с токко. — С. lb.)»7.

Деятельность кэмпэйтай являла зловещую картину беззакония, свирепого произвола и наводила ужас на все население. Человек, попавший в руки кэмпэйтай, становился беззащитной жертвой произвола, от которого его ничто не могло оградить — ни общественное положение, ни подданство другой страны.

Летом 1940 г. произошло событие, взбудоражившее весь корпус иностранных корреспондентов в Токио: внезапно исчез корреспондент

агентства Рейтер видный журналист Джемс Кокс. В иностранной колонии Токио ходили самые противоречивые и тревожные слухи. Наконец в июле в японских газетах появилось краткое сообщение, что Кокс, арестованный по подозрению в шпионаже и переданный кэмпэйтай, во время одного из допросов «выбросился» I ) окна третьего этажа жандармского управления. ДД| всех стало ясно, что версия о «самоубийстве» рассчитана на то, чтобы как-то завуалировать жестокую расправу, учиненную японскими жандармами над иностранным корреспондентом.

Но вот 10 октября 1941 г. исчез японский художник Нтоку Мияги, хорошо известный в различных кругах столицы. Спустя пять дней был арестован видный японский деятель Хоцуми Одзаки. Утром 15 октября 1941 г. «десять молодчиков, —рассказывал близкий друг Одзаки Синъити Мацумото, — во главе с начальником отдела главного полицейского управления с шумом ворвались в дом и, не дав .вымолвить ни слова, надели Одзаки наручники, втащили его в автомобиль и отвезли в полицейский участок Мэгуро. Агенты, занимавшиеся обыском, конфисковали все книги и рукописи и в три приема увезли в тот же полицейский участок. Одновременно был произведен тщательный обыск в служебном помещении Одзаки—в управлении Мантэцу8, а также в исследователь-

13

12

ском бюро по изучению Китая. Все книги и рукописи, найденные там, были конфискованы и отправлены/в полицию» 9. У

Утром 18 октября были арестованы Рихард Зорге, Бранко Вукелич и Макс Клаузен. /

В маленьком двухэтажном домике на улице' Нагадза-ка-мати 10, 30, в Токийском районе Адзабуку, где почти в течение всего времени пребывания в Японии жил Рихард Зорге, полицейские молодчики перевернули все вверх дном. Они упорно искали вещественные доказательства, которые могли бы уличить арестованного Зорге в «противозаконной деятельности». Полиция конфисковала пишущую машинку, фотоаппараты, записные книжки, какие-то наброски, а также радиоприемник с проигрывателем, что было также сочтено весьма подозрительным. Но особое внимание полицейских ищеек привлекла объемистая рукопись в 300 страниц. Но, к их разочарованию, это был незаконченный научный труд Рихарда Зорге «История дипломатии современной Японии», который он писал, основываясь на официальной документации. Тем не менее все это, включая и тысячетомпую библиотеку Рихарда Зорге, было конфисковано и перевезено в полицейское управление п.

Японская полиция ревниво оберегает тайны своего ремесла. Хранит она молчание и по поводу того, как ей удалось напасть на след группы Зорге. Но отдельные факты, ставшие известными японской общественности в послевоенное время, говорят о том, что уже в 1938 г. японская полиция была уверена в существовании некоей, пока неизвестной секретной организации, связанной с заграницей,— ей удалось перехватить несколько шифрованных передач таинственной нелегальной радиостанции, действовавшей в районе Токио.

М См.: Тосито Оби, Зоругэ дансё (Фрагменты о Зорге),—

\ Рихард Зорге в Японии

Полиция вела тщательные поиски этой радиостанции. . Но изобретательность и искусство Зорге и его радиста Клаузена (которому во многом помогала жена Анна) позволяли обеспечивать бесперебойную связь с Центром. Все попытки японской полиции захватить станцию неизменно терпели фиаско. I В 1939 г. власти военно-морского флота Японии об-

ратились в соответствующие органы полиции с заявлением о том, что секретные данные, доверенные флотом исследовательскому отделу концерна ЮМЖД, просочились за стены этого учреждения. На утечку секретной до-J кументации жаловались и некоторые другие учреждения.

Тогда секретная японская служба приступила к расследованию 12. Естественно, полиция связывала просачивание секретной информации с существованием и деятельностью нелегальной организации.

Представитель старшего поколения японских журна-

12 См., например: М и т и т а р о К а д з а м а, Ару хангяку. Одзаки Хоцуми но сёгай (Об одной измене. Жизнь Хоцуми Одзаки), Токио, 1959, стр. 189.

Хоцуми Одзаки с дочерью Еко (Шанхай, 1932 г.)

листов Сии Аоти, ссылаясь на рассказ Тэйкнти Каваи — близкого друга Хоцуми Одзаки, пишет, что за Каваи уже примерно с 1939 г. было установлено наблюдение инспектором токко Комата. Примерно тогда же была установлена слежка и за Мияги |3.

Это вполне вероятно. Мияги был реэмигрантом из США, а заграничная резидептура токко, как пишет То-сито Оби, вела тщательное наблюдение за жизнью и деятельностью многочисленных переселенцев-японцев в Соединенных Штатах14, и особенно лиц, придерживавшихся прогрессивных взглядов. Оби сообщает, что список таких

13 С и н Аоти, Гзндайси но магари надо (Поворотные пункты современной истории), Токио, 1958, стр. 195 (далее —Сии Аоти,

ч Японские эмигранты сосредоточивались главным образом на

лиц токко начала вести уже с 1938 г.,G. Надо думать, что японская полиция по мере обострения отношений с США усиливала наблюдение за всеми реэмигрантами из этой страны.

В японской литературе имеются сведения об установлении стежки за Хоцуми Одзаки задолго до его ареста. Так, Хоцуки Одзаки писал, что Кэйдзнро Отани, начальник жандармского отделения токийского района Акаса-ка, с 1940 г. лично следил за выступлениями Хоцуми Одзаки в печати 16.

Син Аоти, работавший в те годы заместителем главного | редактора крупнейшего в Японии общественно-политического журнала «Тюокорон», в одной из своих работ дает следующую характеристику цензуре в канун второй мировой войны 17. Формально контроль над прессой находился в руках министерства внутренних дел, но фактически пристальное наблюдение за ней и се работниками вела кэмпэйтяй. Нередко статьи или книги, прошедшие цензуру, привлекали внимание кэмпэйтай, поскольку выражавшиеся в них взгляды «не нравились» экстремистски настроенной военщине. Авторы таких работ становились объектами наблюдения кэмпэйтай, часто подвергаясь репрессиям за высказывание «опасных мыслей».

Хоцуми Одзаки считался одним из либерально настроенных лиц, входивших в ближайшее окружение принца Фумимаро Коноэ, крупного государственного деятеля Японии, трижды занимавшего пост премьер-министра. Из-за своих выступлений в печати Одзаки, естественно, мог оказаться в поле зрения кэмпэйтай. Это, конечно, не означало, что он сразу же попал под подозрение как участник какой-то нелегальной организации. До поры до времени жандармерия стремилась лишь выявить его истинное политическое лицо, а также круг знакомств, связей и т. п.